«Праведник»: история съёмок фильма о подвиге красноармейца устами режиссёра и актёров

Пять партизан на двести душ: почти невозможный подвиг Киселёва

Лес и мост разделяет всего несколько метров, а за мостом – свои, спасение, жизнь. Но эти несколько метров двум сотням измученных долгой дорогой путников нужно преодолеть безумным рывком. Справа на них несётся безумный немецкий командир со своими солдатами, поливая людей пулевым огнём. А среди людей – старики, женщины, дети, и далеко не все спасутся в этот день…

16 февраля на экраны выходит военная драма режиссёра Сергея Урсуляка «Праведник», основанная на реальных событиях. Фильм рассказывает историю красноармейского офицера Николая Киселёва, который в 1942 году несколько месяцев вёл по белорусским лесам 218 евреев из Долгиновского гетто, чтобы помочь им выйти на безопасную, не оккупированную немцами территорию. В отряде Киселёва было всего пять партизан, а за ними по пятам шёл прекрасно вооружённый – и безжалостный – противник.

История Киселёва стала известна широкой публике совсем недавно, и, в основном, благодаря потомкам спасённых им людей. В 2005 году его имя было увековечено в израильском Мемориальном комплексе истории Холокоста, а ему самому было присвоено звание Праведник народов мира. В 2008 году режиссёр Юрий Малюгин и продюсер Яков Келлер сняли документальный фильм «Список Киселёва», рассказывающий о подвиге человека, совершившего почти невозможное.

Подготовка к съёмкам: 10 лет, 400 актёров и 1000 костюмов

Как рассказал в интервью 78.ru режиссёр Сергей Урсуляк, идея снять масштабную художественную драму по истории Киселёва пришла почти в одно время в головы двум разным российским продюсерам: Тимуру Вайнштейну и Леониду Верещагину. Вайнштейн, ставший в итоге генеральным продюсером картины, 10 лет назад познакомился с Яковом Келлером, который и показал ему «Список Киселёва». Поражённый продюсер долгие годы вынашивал идею собственного фильма.

Готовясь к созданию картины, сам Тимур Вайнштейн ездил в Израиль и лично встречался с тремя участниками похода Киселёва. Все они на тот момент были детьми – но прекрасно запомнили каждую минуту похода. Их воспоминания, а также воспоминания их родственников и легли в основу сценария, написанного Геннадием Островским.

В картине есть и линии любви: тонким пунктиром обозначена реальная история Киселёва и Ани, переводчицы с языка идиш, участвовавшей в этом походе. Чуть поярче – вымышленная линия партизана Ферзя и еврейки Товы. Через всю картину проходит и история Моше Таля, юноши из отряда Киселёва, и его семьи.

Масштабы съёмок впечатляют: в массовых сценах принимали участие до 400 человек, для проекта использовалось около 1000 костюмов, а на съёмках боёв фигурировало 60 единиц исторического стрелкового оружия и даже настоящая противотанковая пушка советских времён. Для съёмок противника нашли немецкие автомобили, мотоциклы, танк и полугусеничный бронетранспортер.

Звёздный каст, «правдашний» Яценко и «надоевший» Маковецкий

Фильм полон не только редкой техники, но и звёздных актёров. В картине снялись Сергей Маковецкий, Константин Хабенский, Фёдор Добронравов, Чулпан Хаматова, Евгений Ткачук и множество актёров израильского происхождения, а главная роль досталась Александру Яценко.

– Я не гнался за внешним сходством, хотя, как ни странно, какое-то сходство у Александра Яценко, исполнителя главной роли, с Киселёвым всё равно есть. Мне важно было, чтобы Саша снимался в этой картине, потому что Саша очень «правдашний» актёр, и в той стилистике, которую задал сценарий Островского, мне необходимо было такое мерило правды, – объяснил свой выбор режиссёр. – И вот Саша Яценко явился этим мерилом.

Яценко уже снимался в фильмах Сергея Урсуляка, как и Евгений Ткачук, исполнивший ранее главную роль в сериале «Тихий Дон». А Сергей Маковецкий, сыгравший в картине пожилого хромого еврея, и вовсе почти постоянный «гость» в фильмах режиссёра. Почему же Сергей Урсуляк так прикипел к Маковецкому?

– Я совершенно к нему не прикипел, – возмутился режиссёр в беседе с 78.ru. – Я просто считаю его выдающимся артистом, но искренне каждый раз думаю о том, что надо как-то уже без Маковецкого снять кино. Но каждый раз, когда я думаю о том, что я не понимаю, как решить эту роль, как придумать этого персонажа, я не знаю, каким он должен быть, я обращаюсь к нему. Как-то так сложилось. Да, надоел он мне, и я ему надоел, но, тем не менее, как-то мы радостно друг с другом работаем.

Впрочем, и совсем молодых, нигде ранее не снимавшихся или снимавшихся мало актёров в картине тоже хватает. Так, картина стала дебютной работой Марии Золотухиной, не так давно снимается в кино и исполнитель одной из главных ролей Марк Эйдельштейн.

Лес как декорация и горящие избы с мостами

Снимая «Тихий Дон», команда Урсуляка в своё время полностью отстроила деревню. Мы поинтересовались у режиссёра, как же обстояли дела с декорациями к картине в этот раз.

– В этом плане было легче, потому что основной декорацией у нас был лес. Другой разговор, что начало и конец разных сцен мы могли снимать в 20-50 км друг от друга, потому что лес должен был быть разнообразным.

Основные декорационные сложности были связаны с гетто. Потому что фотографий гетто, съёмок в минском гетто было совсем чуть-чуть, и нам пришлось всё придумывать и строить – кстати, частично здесь, в Петербурге. Частично Минск мы снимали в Выборге, тоже отстроив декорацию, довольно большую, на натуру.

Для лесных съёмок команда отправилась ровно в те леса Белоруссии, по которым когда-то 1,5 тысячи километров вёл своих людей Киселёв. Для съёмок выкупали и брали в аренду настоящие избы, строили сараи… А избу для сцены в польской усадьбе не только выкупили – как рассказал художник-постановщик Евгений Качанов, в ней сделали ремонт и перепланировку, расписали стены, а потом, вместе с мебелью и реквизитом, сожгли. Такая же участь постигла и деревянный мост через Двину, специально сооружённый для съёмок, – ближе к концу картины он сгорит по-настоящему.

Переговоры с Тель-Авивом и лес со сложным прошлым

Работа над фильмом «Праведник» велась сразу в нескольких странах, рассказал режиссёр:

– Мы снимали в Белоруссии, очень мало снимали в Петербурге, очень мало в Выборге, и значительный, важный по смыслу, но небольшой кусок по времени мы снимали в Израиле, в Тель-Авиве. С Тель-Авивом была проблема, сначала связанная с ковидом: там не пускали, всё было очень строго. А потом начались международные события, которые тоже не давали нам возможности снять это вовремя. Но, слава богу, все проблемы были решены.

Подавляющая часть сцен снималась именно в лесу. Любовь Константинова, исполнительница одной из главных женских ролей, призналась: самым тяжёлым для неё было осознание, что когда-то люди всё это пережили на самом деле.

– Прекрасный лес, но страшно представить, что в нём кому-то пришлось жить, спать, есть. Они шли с августа по октябрь, мы снимали с августа по октябрь в этом же лесу. И вот эта погода, с которой мы сталкивались, а люди под ней жили, и, когда они мокли, они не могли пойти в грим-вагончик и погреться там, они просто продолжали идти дальше.

А шли они по ночам, потому что днём было опасно, и у них кричали дети, потому что они не евши, устали, а дети не могли кричать, потому что они были под постоянной опасностью… Было очень интересно говорить на эти темы, под руководством Сергея Владимировича.

Любовь Константинова – о роли Ани и изучении идиша

Молодая петербургская актриса Любовь Константинова сыграла в картине Анну Сиротину – реальную женщину, принимавшую участие в походе. История этой женщины восхитила петербурженку:

– Роль Максимально интересная. Анна Сиротина – это девушка-связная, которая шла вместе с Киселёвым, вела с ним евреев, и с которой они поженились после войны и родили двух дочерей. Одна из этих дочерей была на премьере в кинотеатре «Октябрь» (в Москве – прим. авт.) неделю назад, я была в шоке – увидеть этого человека воочию!

Очень важно было в этой роли то, что Анна знает идиш – это мёртвый еврейский язык, на котором сейчас никто не говорит. Но по истории важно, что многие евреи говорили только на идиш, а Николай говорил только на русском, и, чтобы их соединить и дать им понять друг друга, нужен был переводчик. И Анна является этим переводчиком, связующей нитью между тем, кто ведёт, и тем, кого он ведёт.

Чтобы сыграть эту роль достоверно, Любовь несколько месяцев брала уроки идиша. И этот опыт показался ей исключительно увлекательным:

– Это не было тяжело. Мне было очень интересно, когда я узнала, что придётся учить фактически мёртвый язык – это же ещё интереснее, чем учить живой! Но я отличница, я в школе учила английский, немецкий, я всегда занималась музыкой, учила ноты, я всегда что-то учу, и для меня это было просто интересно. Я до сих пор, спустя два года помню какие-то свои реплики!

Самые сложные эпизоды

Столь масштабные съёмки, помимо перелётов и переговоров, декораций и техники, влекли за собой и другие сложности, о которых рассказал режиссёр:

– Поскольку Киселёв спас больше 200 человек, то у нас, как правило, в кадре каждый день было не менее 100-150 человек. Каждый божий день. И это, конечно, огромная нагрузка на службы, потому что каждое утро нужно этих людей одеть, загримировать, выпустить на площадку, а вечером обратный процесс, а на следующий день снова-здорово. Конечно, группа была совершенно измождена, спали по 4-5 часов в сутки. Но, тем не менее, как-то справились с этим. Вот это было самое сложное.

Сергей Урсуляк подчеркнул, что очень благодарен съёмочной группе – все сотрудники выкладывались полностью. Сам же режиссёр, по его словам, испытывал, в основном, «моральные трудности»:

– Самая сложная сцена – это когда большая группа людей в течение шести часов сидит под проливным дождём. Дождь искусственный, и всё равно это холодная вода, которая льётся на стариков, женщин и так далее – и просто морально тяжело на это смотреть.

Очень тяжело, когда ночью, в конце сентября, мы форсировали речку вброд, и эти тоже 150 человек, старики, женщины, дети, раздетые, голые, босые, были вынуждены идти в эту холодную воду по команде «начали» и уходить по команде «стоп».

Это морально тяжело – участвовать в этом издевательстве над людьми, но так надо. Мы у каждого спросили, согласен или не согласен, не то, что мы погнали их без спросу. С каждым мы провели беседу и честно сказали: можешь отказаться, можешь не пойти, не участвовать в этом, никаких санкций не будет. Но, по-моему, никто не отказался.

А вот актёр Евгений Ткачук, исполнивший роль «фартового» партизана Ферзя, вспоминал ту самую ночную сцену переправы в беседе с журналистами почти с удовольствием:

– Романтика! Это самое любимое: ночь, кони, люди, в воде – и что-то ещё делают, нужное для человечества – ну класс!

«Не зарекаюсь больше, что не буду снимать про войну»

Сама тема Холокоста и преследования евреев во время войны близка Сергею Урсуляку: его бабушка во время немецкой оккупации попала в еврейское гетто. Тем не менее, режиссёр отметил, что не думал об этом при работе над фильмом:

– Война коснулась каждого из старших членов моей семьи по-разному: кто-то был в оккупации, кто-то был в эвакуации, кто-то встретил войну в Бресте, кто-то дошёл до Берлина, как мой дед, кто-то был ранен в первые дни войны и остался инвалидом. Моя бабушка по украинской линии, еврейка, была в гетто, её спас дед.

Очень разнообразно складывалась война для моих старших родственников. Поэтому я могу снимать любую картину о войне, имея в виду то, что произошло с моими родными и близкими.

Специально я не думал каждый день, едучи на съёмку, про бабушку и дедушку. Потому что всё, что происходило с ними, оно во мне живёт, для этого не нужно сесть и начать вспоминать специально бабушку. Это просто во мне существует.

«Праведник» стал далеко не первой картиной Урсуляка, так или иначе затрагивающей тему Великой отечественной войны, да и любой войны в целом. Ранее он уже снимал картину «Сочинение ко Дню Победы» о встрече ветеранов, и картину «Жизнь и судьба», где Сергей Маковецкий сыграл главную роль.

– Я, честно говоря, думал, что после «Жизни и судьбы» не стану больше снимать про войну, – признался режиссёр в интервью 78.ru. – Потому что мне казалось, что есть некий способ, которым я снял ту картину, а по-другому я не знаю, как снимать. Но оказалось, что, если написан другой сценарий, где немножко другой взгляд на войну, можно снять по-другому.

Стилистически это кино, конечно, отличается от «Жизни и судьбы». Это всё благодаря сценарию Геннадия Островского. Поэтому я не зарекаюсь больше, что не буду снимать про войну. Если будет сценарий, где можно будет рассказать о войне в другом ключе, в другом ракурсе, вполне возможно, что это произойдёт.