Легенды индастриала Laibach: «Искусство должно бороться с государством»

Основанная в 1980 году югославская группа Laibach с самого начала заявила о себе как о мощном провокаторе — их первым проектом в тоталитарной стране стал перфоманс «Красный квартал», который запретили ещё до открытия, как и сам коллектив — выступить в Югославии свободно они смогли лишь два года спустя. До этого были концерты не под своим именем и альбомы без названия группы, но с узнаваемым чёрным крестом Малевича, который Laibach сделали своим символом.

Группа также любила милитаристскую, а порой и нацистскую символику, за что часто подвергалась критике, которой, впрочем, не особо боялась. Уникальность Laibach хорошо стала понятна всему миру в 2015 году, когда они стали первым западным коллективом, давшим концерт в Северной Корее.

Вместе с другими группами они основали государство NSK — свободную от политики структуру. Также Laibach постоянно сотрудничают с театрами и художниками, создавая для них музыкальное сопровождение. Их последний альбом, который они привезли в Россию — Also Sprach Zarathustra — стал саундтреком к словенскому одноименному спектаклю.

— Вы не были в России с 2013 года. Говорили, что вам не давали выступать из-за недовольства вашим творчеством Русской Православной церковью. Что изменилось сейчас, почему вы всё же смогли приехать?

— Я не знаю. Мы пытались приехать раньше, общались с агентами и друзьями. Но, оказалось, мы попали в какой-то чёрный список от РПЦ по непонятной нам причине. Мы никогда ничего не имели против русской церкви. Однако, сейчас, видимо, что-то изменилось, потому что нас пригласили снова.

— Как вы относитесь к религии?

—Так же, как к любому другому феномену человечества. Это очень важная часть общества, религия имела огромное влияние на историю. У нас есть альбом «Иисус Христос — суперзвезда», но это была работа, больше относящаяся к культуре и метал-року. Религия, безусловно, опиум — для народа.

— Вдохновением для вас всегда служили различные политические события и, в частности, война. Петербург тяжело пережил Вторую мировую войну — город находился под блокадой. Могло бы это событие стать основой для какой-либо из ваших работ?

— Да, мы бы хотели как-то поработать с этим героическим событием. Если бы нас попросили, мы были бы рады. Это был великий трагический момент в истории всей Европы и России.

— Каждый народ уникален по своему. Что вам нравится в русских людях?

— Не хочу говорить слишком много комплиментов — это было бы подозрительно. У нас нет причин, чтобы иметь плохое мнение о русских. У нас был отличный опыт общения с людьми в России, и мы рады вернуться сюда.

— Вы всегда пародировали отрицательные черты общества. Сначала был тоталитаризм, потом индивидуализм, захвативший Восточную Европу. Что вы отражаете сейчас? Какие черты современного общества вы бы хотели показать в своем творчестве?

— Глупость — это номер один. Также нетерпимость, она иногда убивает. В жизни всё необходимо в нужных количествах, во всём нужен баланс. Слишком много демократии —плохо, слишком много тирании — тоже. Laibach, пусть это не прозвучит слишком научно, всегда анализировал отношения между политикой, культурой, искусством, идеологией. Это то, что мы делаем — мы устраиваем диалог между различными идеями в разное время посредством развлечения.

— Альбом Also Sprach Zarathustra вышел в прошлом году. Сейчас вы продолжаете работу над саундтреком к «Железному небу-2», но помимо этого работаете ли вы над новым альбомом? Когда фанатам ждать следующую пластинку Laibach?

— 23 ноября у нас выйдет альбом про Северную Корею, где мы представляли каверы на песни из мюзикла «Звуки музыки». Там будет много всего, не только музыка, но ещё и фильм. Это была большая работа и очень важное событие для группы. Также мы заканчиваем музыку к «Железному небу-2», работа прерывалась из-за проблем с продакшеном фильма. Ещё мы готовим огромный альбом из четырёх частей об истории Laibach, в которой также войдёт музыка, которую мы записывали с симфоническим оркестром. Следующий наш студийный альбом мы начнём готовить в 2019 году.

— Кроме «Заратустры» Ницше, работы каких философов вы бы хотели реинтерпретировать?

— Чарли Чаплин. Он был великим философом. Философия проходит через все его фильмы.

— Вам больше нравится писать саундтреки к фильмам или театральным постановкам?

— Мы не думаем в терминах «нравится»-«не нравится», мы делаем то, что более релевантно или более интересно для нас. Персональный комфорт нам не так важен. Нам нравится делать разные вещи.

— Вы — сооснователи государства NSK (аббревиатура расшифровывается как Neue Slowenische Kunst — «Новое словенское искусство». Метаполитическая структура, лишённая полиции и источников власти, любой желающий может получить её паспорт, — прим.ред.). Какую роль, по вашему, должно играть государство в жизни современного человека и в сфере искусства?

— Государства сейчас пытаются защитить себя, глобализм разрушает их. В искусстве государство, с одной стороны, должно поддерживать производство некоммерческого творчества и не должно рассуждать, должно оно существовать или нет. С другой стороны, искусство не имеет права вести себя как ребёнок и не должно идти навстречу государству.

Искусство должно бороться за свою позицию, должно заслужить через свою работу положение. Слишком много толерантности в этих отношениях государства и творчества. Хорошие вещи рождались в весьма сложные времена, например, самиздат в России. Это хорошо — иметь некоего врага. В противном случае вы просто делаете искусство ради искусства, а это не имеет смысла.

Умное государство должны поддерживать искусство, но это не обязательно. Платон вообще хотел выгнать всех артистов из страны, может он был прав? (смеётся, — прим. ред.).

— Вы утверждаете, что приезжаете туда, куда вас пригласят. А есть ли места и страны, куда бы вы не поехали, даже если бы вас позвали?

— Мы делали концерты в максимально невозможных ситуациях, в России в том числе. Например, наш сибирский тур, он проходил в очень сложное время, 1996—1997 годы. Мы не поддерживаем культурный бойкот и можем выступать везде.

— Считаете ли вы, что ваша музыка помогает решить какие-то проблемы в тех странах, где вы выступаете?

— Мы верим, что наше творчество и наши выступления в чём-то изменили общество. Это как эффект бабочки — то, что ты делаешь в одном месте, отзовётся в другом. Какой эффект будет, мы не знаем. Кто-то, например, говорит, что мы имеем огромное влияние и даже обвиняет нас в распаде Югославии.