Лидер группы «Пикник» Эдмунд Шклярский – о свежести Гоголя, биологических часах и деньгах
«Я городской житель»
Знаковое место для меня – то, где я родился. Это двор Горного института. Каждый год я делаю обход – просто посмотреть на те места, где прошло беззаботное время, где я впервые услышал ту музыку, которая заставила меня взять гитару.
В том маленьком дворе было практически всё. Там была шахта, в которую мы лазали – и нас там однажды заперли дворники. Но нам удалось как-то пролезть под щелью двери. Были свои маленькие чёрные сфинксы, был свой музей камней. Проходили вечера иностранных студентов, куда мы тоже ходили. Была столовая, где мы ели пирожки. Можно было просто никуда не выходить из этого двора.
Загород – это, конечно, хорошо, но я предпочитаю город. Я городской житель.
«Мы всегда ждали наводнение – хотелось, чтобы затопило первые этажи»
Знаковое место – это и Нева. Мы всегда ждали, когда будет наводнение. Наводнение бывало, но нам хотелось, чтобы оно затопило как минимум первые этажи. Однако такого не случалось, и мы всегда были разочарованы.
«Утром не надо рефлексировать»
Все просыпаются в разное время. Если человек просыпается часов в пять-шесть – ему не позавидуешь. Я не знаю, какой совет тут поможет. Но мне кажется, главное утром – не надо задумываться, встал и пошёл. Надо минимизировать переход в бодрость и вливаться в жизнь сразу. Не рефлексировать, по крайней мере.
«Город не спрашивает, какое у тебя настроение»
Сто дней в году у нас гастроли. Иногда мы просыпаемся во Владивостоке, а я стараюсь жить по московскому времени. Бывает, на дворе ночь – а для меня внутри утро. Биологические часы не могут так быстро перестроиться. Случается, что играем «утренники»: у нас концерт, а по Москве всего 12 часов, и у меня ощущение утра. В конце концов, город не спрашивает, какое у тебя настроение.
«В детстве мне Достоевский давался легко, сейчас не даётся»
У меня нет настольной книги, а любимые книги – все, как и фильмы, разные. Иногда ты смакуешь язык, как у Зощенко или О. Генри. Ты знаешь сюжет книги, знаешь вкус, но язык такой, что её можно смаковать, как яство. И хочется возвращаться вновь и вновь. Бывают книги с философским содержанием, глубокомысленные. Их тоже нельзя пережёвывать, надо смаковать.
Стихи – это концентрированная словесная конструкция. Невозможно прочитать стихи как книгу, там всё более сжато. А вообще – разные жанры требуют разных духовных затрат и разного времени.
В детстве мне легко давался Достоевский, а сейчас не даётся. Может, это парадоксально прозвучит, но у него много наивного – в отношениях, в описании. Мне ближе Гоголь, который остался со мной до сих пор. Он не раздражает – можешь смотреть и спектакли, и фильмы, и он всегда остаётся свежим.
«Первые деньги заработал в школе – на игре в рулетку»
В школе я делал самодельные рулетки. И первые деньги я заработал в «трясучку» – была такая игра в школе. А потом эту самопальную рулетку я выиграл, что, конечно, очень не нравилось окружающим. Но это были, скажем так, не трудовые доходы.
А первые трудовые деньги я заработал, играя на свадьбе в составе институтского ансамбля.
«Деньги – обоюдоострое оружие»
Как распоряжаться деньгами – вопрос философский. Деньги даются свыше, талант – это ведь тоже была денежная единица. Поэтому не закапывайте деньги.
Деньги могут испортить отношения, но это всё общие фразы. Конечно, деньги – обоюдоострое оружие, к которому надо относиться осторожно. Как говорил, по-моему, Ганди, не должно быть богатства без труда.
