Ушла ребёнком, нашлась мамой: раскрыта тайна пропажи девушки из Ленобласти 9 лет назад

История исчезновения 16-летней Виктории Конецкой из Ленинградской области оставалась загадкой с 2016-го года и по сей день: девушка без документов и в чужой куртке вышла из больницы незадолго до своей операции на колене и «растворилась». Её поиски затянулись на 9 лет: в определённый момент появилась версия, что она мертва. В какой-то мере это оказалось правдой — лишь недавно силовики, расследовавшие возбуждённое дело об убийстве, нашли Викторию. Вот только вместо потерянной девушки перед ними сидела 25-летняя мать двоих детей с поразительной историей тайного перерождения.

«Где-то мы, родители, виноваты»

Можно, конечно, сказать, что Виктория и до исчезновения была чуть-чуть «невидимкой». Девочка не отличалась успехами в школе, в классе её считали необщительной, замкнутой, но и на учётах она не состояла. Впрочем, тогда у Конецкой хотя бы были документы, прописка и статус школьницы — на момент исчезновения была 9-классницей в Шугозёрской СОШ в Ленобласти.

История её исчезновения началась, на самом деле, как раз в школе: в ноябре 2016 года подросток упала на уроке физкультуры, повредила коленный сустав. Сначала она попала в больницу в Тихвине, затем её перевели в медучреждение в Петербурге, где в декабре ей планировали сделать операцию. В итоге девушка с врачами отметила свой 16-й день рождения 21 декабря того года: родные поздравить не приехали, и это считалось основным «триггером», после которого Вика сбежала.

По информации 78.ru, всё было менее импульсивно: да, история с днём рождения подтолкнула, но спустя 9 лет при общении со следователями Виктория рассказала — побег она планировать начала, как только попала в больницу. Во-первых, на операции настаивала мать по рекомендации врачей, девочка же боялась, что останется инвалидом, почитав о возможных осложнениях в Интернете. Но главное тут, «во-вторых» — отношения с мамой. После того, как Вику нашли, 78.ru связался с женщиной: она была почти в шоке и мало что могла сказать об обнаружении её дочери спустя столько лет, разве что оговорилась:

— Кто-то подбил, может, её. Где-то мы, родители, виноваты, что-то не так сделали… Не знаю!

Конецкая спустя годы рассказала, что сбежала именно из-за сложных отношений с мамой на почве того, что последняя тогда сильно выпивала. Вика — ребёнок от первого брака, мать с отцом развелись, когда она была совсем маленькой, но при этом запомнила, что разлады в семье были связаны именно с алкоголем. Женщина вышла замуж во второй раз, что также сыграет роль в будущем побеге школьницы: в 2010 году у неё родился брат, Тимур (имя изменено), девочка чувствовала, что стала «нелюбимым» ребёнком, ведь младшему всё прощают. К тому же мама, со слов девушки, вновь начала выпивать, когда малышу исполнился год. Когда Вике было 14, семья переехала в новую квартиру, но без неё — дочку прописали в жилплощади, но по факту она жила с бабушкой.

«Второй день рождения» Вика решила устроить себе 25 декабря 2016-го — она сбежала из больницы при помощи подруги детства.

— Мы с ней дружили 7 лет. О ней особо никто не знал. Я рассказала ситуацию, она отдала мне свой кнопочный телефон с сим-картой. Сказала: «Забирай, она уже на месяц оплачена». <…> Я ей позвонила, сказала, что сбегу на несколько дней точно, чтобы, когда меня найдут, объяснить причину, почему я сбежала — тогда я всё объясню и, может, они смогут достучаться до моей мамы, — расскажет Виктория на допросе спустя 9 лет со своего побега.

Технически «исчезнуть» оказалось очень просто: 25 декабря она удалила страницу в соцсети, вечером сказала соседке по палате, что хочет сходить в магазин — одолжила у той куртку и ботинки и, прихватив с собой тот самый телефон и планшет, просто ушла из больницы и из жизни почти всех, кто её знал. Сентиментальная деталь: с тех времён она сохранила лишь две вещи — планшет, подарок от тёти, и куртку, в которой сбежала, она её даже вернуть соседке по палате думала. Показательно, конечно, что ничего от родителей в новую жизнь она не взяла.

— Судя по известным фактам, про бегство из больницы и так далее, девочка из асоциально неблагополучной семейной системы, даже и системой это не назовёшь, потому что в таких ситуациях ребёнок патологически привязывается к родителям, которых зачастую сам начинает спасать и становится для них в роли родителей. Такой происходит реверс, перевёртыш иерархии. Это очень опасная история. Но зато у таких детей, надо признать, высочайший индекс выживаемости, — проанализировала её поведение для 78.ru психолог Ирина Смолярчук.

Чужие кости и новая «кожа» с капюшоном

В тот вечер декабря 2016-го Виктория на улице встретилась с упомянутой подругой, выкинула «симку», чтобы точно не отследили. До 2018-го она и жила с этой тайной знакомой, несколько раз они меняли съёмное жильё. В это время девушки кое-как перебивались, продавая картины. Виктория крайне редко выходила на улицу, да и то в капюшоне, старалась не привлекать внимания. С подругой она договорилась, что будет жить у неё до совершеннолетия — за первые 7 месяцев она из дома выходила всего два раза, потом чуть осмелела, но продолжала прятаться от мира, прогуливаясь только по ночам.

Скрываться у неё получалось, можно сказать, идеально. После её пропажи было возбуждено дело об убийстве — это обычная формальность в рамках поисков несовершеннолетних, однако в данном случае следователи в какой-то момент действительно считали, что Виктории больше нет в живых. С родными, как сообщал «5 канал», вскоре после пропажи девушки связывались некие «похитители», требовавшие выкуп в 50 тыс. рублей — как ещё тогда было понятно, мошенники, но тревог они добавили.

Особенно на фоне продолжавшихся поисков. Допрошены были сотни свидетелей, отец и отчим Конецкой даже проходили проверку на полиграфе, чтобы их исключили из списка подозреваемых, волонтёры, ориентировки, федеральный розыск, запрос в «Интерпол» — никаких результатов. Даже экстрасенсы, а обращения и до них долетали, не помогли никак. Стоит ли удивляться, что её считали мёртвой? Приоритетной версией в моменте было самоубийство: начали проверять колодцы, канализационные стоки, донья рек и даже побережье Финского залива. Вот эти поиски принесли плоды — на Арсенальной набережной в июне 2017 обнаружили кости таза и обеих ног. Подозревали, что это останки школьницы, но экспертиза это опровергла. С тех пор информации о Виктории не было вплоть до 2025 года.

Сама же девушка параллельно с этими событиями построила новую жизнь и даже нашла любовь в ресторане быстрого питания. В 2018 году пошла перекусить со своей «укрывательницей» и встретила «мужчину своей мечты», Дмитрия. Буквально столкнулась с ним в очереди, они познакомились, обменялись телефонами. Пару раз погуляли и тут поняли: это судьба, пара создана друг для друга (по крайней мере оба так решили). Виктория съехала от подруги к своему первому во всех смыслах парню и стала жить с ним в частном доме в Сестрорецке. Их любовь полностью «презрела» формальности: Дмитрия, трудившегося курьером, устроило, что он живёт с «дамой в капюшоне» — этот предмет гардероба стал для Виктории «второй кожей», она даже с родными детьми гуляла, прикрывая лицо. На работу она, конечно, не устраивалась.

К 2025-му она стала мамой двоих — в их с Дмитрием гражданском и секретном браке появились двое мальчиков. Они «унаследовали» от мамы суперспособность — «юридическую невидимость». Роды проходили дома, принимал их лично отец мальчиков: было «больновато, но терпимо», как сформулирует женщина этот процесс при общении с силовиками. Её дети ни разу не обращались за медицинской помощью, не ходили в садик, по сути, не существовали для Российской Федерации. Можно предположить, что Виктории посчастливилось встретить фаната неоязычества — сына он называл Креславом (имя из перечня славянских, назвали мальчика на самом деле иначе), поклонники субкультуры склонны к недоверию врачам и в целом официальным ведомствам, что объясняет, как мужчина согласился на такую жизнь по «шпионским правилам».

— Она просто ушла в ту жизнь, которая ей показалась более правильной. Наверное, были какие-то определенные нюансы в детстве. У многих очень тяжелое детство. У многих. Возможно, это была не самая тяжелая семья... Но про моральное насилие я знаю, была гиперопека. <...> Она сбежала и пошла последовательно до конца, — ответил на вопросы 78.ru избранник беглянки, Дмитрий.

С его слов сильно о мотивах побега он не расспрашивал.

Светлое будущее в «тёмной» истории?

Закончилась эта «игра в конспирацию», затянувшаяся почти на десятилетие, в начале июня 2025-го, и даже немного разочаровывающе, учитывая масштаб международных поисков: девушку «опознала» камера видеонаблюдения с системой распознавания лиц. Шпионская драма завершилась комедийным элементом: «погорели» на пуфике, который забирали из пункта выдачи товаров, в тот момент камера и засняла исчезнувшую.

— 2 июня пропавшая была зафиксирована системой в городе Сестрорецке. Установлен адрес её нахождения, после чего девушка была приглашена в Управление криминалистики для проведения следственных действий. Как пояснила найденная женщина, она действительно самовольно покинула больницу из-за разногласий, возникших в семье, также из-за того, что не хотела делать операцию. До достижения совершеннолетия она тайно проживала у подруги, не желая возвращаться домой, каких-либо противоправных действий в отношении неё не совершалось. В настоящее время продолжается проведение следственных действий, направленных на завершение расследования уголовного дела, — сообщили в СК 5 июня о финале этой запутанной истории поисков.

Правда, «концовка» тут немного открытая. Конечно, девушке задали вопрос, почему она не пыталась вернуться в течении девяти лет: её ответ многих может шокировать. По сути, да, сначала была сильная обида на мать (Виктория с ней не горела желанием общаться и после того, как её нашли), а потом «любовь случилась», жизнь закрутилась, дети: 16-летней девочки, вышедшей в декабре 2016-го из больницы, уже нет, осталась 25-летняя женщина, у которой от той жизни только куртка с планшетом остались. Учитывая, что речь о молодой маме двоих, которая девять лет жила в режиме «агента под прикрытием», возникают естественные опасения по поводу её состояния — точно ли ей не нужна хотя бы психологическая помощь? Эксперт в разговоре с 78.ru однозначно заявила — да, поддержка необходима.

— Я думаю, что по возвращении её в общество немало вскроется событий из этого периода девятилетней безвестности, интересных фактов её биографии. Скорее всего, эти факты будут интересны не историкам, а следственным органам. Как психоаналитик я считаю, что ей требуется, конечно, психиатрическое сопровождение и долгая реабилитация после отрыва от общества. <…> Её отказ от медицинской помощи и выбор риска не только для себя, но и для своего ребёнка свидетельствует о том, что её личность склонна к авантюризму и преступлениям, склонна к таким… Это, по сути, «синдром Маугли», [ощущение] «я выживу вопреки». Это такая внутренняя проверка, — считает психолог Смолярчук.

Однако пока каких-то дополнительных «тёмных» тайн в истории не появилось — вопросов к девушке у силовиков нет.

— Ситуация, конечно, нестандартная, но ничего криминального. Уголовный кодекс не предусматривает ответственность за подобные действия. В нашей стране нередко дети рождаются дома, регистрируются позже, правда, такой срок «нерегистрации» я встречаю впервые. В данной ситуации органы опеки должны проверить состояние детей. Если всё в порядке, то обязаны помочь оформить документы, может, обяжут родителей отправить ребят в дошкольное учреждение, — пояснила 78.ru адвокат Ирина Скурту.

Пока единственной «загадкой» остаётся — получится ли у Виктории объединить теперь две её жизни. При общении с силовиками она ведь не только говорила, что не хочет видеть маму, но и признавалась, что скучала по близким по отцовской линии. Воссоединятся ли эти две женщины, теперь уже обе матери, вопрос сложный и вряд ли публичный. Когда мы связались с Викторией ещё в первый раз, стало понятно, почему её называли необщительной, у нас состоялся такой диалог о её будущем:

— Вы сейчас поговорили с матерью?

— Да.

— Как прошёл разговор?

— Отлично.

— Вы планируете общаться с родственниками?

— Ну, это уже касается только меня, — ответила нам девушка перед тем, как положить трубку.

Во время второго звонка добавила подробности: с мамой и правда созвонилась, но пока не понятно, будут ли они возобновлять общение, тайная подруга из её жизни полностью исчезла после появления парня, процесс регистрации её детей начали. Мы, конечно, не могли не спросить, не пожалела ли она о решении сбежать.

— Я бы не изменила своего решения, — отрезала в ответ Вика.