Режиссёр Малика Мусаева – об установках Александра Сокурова и бедах чеченских женщин

Чеченский фильм на петербургском фестивале

В субботу, 3 июня в общественном пространстве «Севкабель Порт» состоялся показ фильма выпускницы мастерской Александра Сокурова – молодого режиссёра Малики Мусаевой «Клетка ищет птицу». Лента была включена в программу международного кинофестиваля «Пример интонации» фонда Сокурова. Впервые за 10 лет существования фестиваля его провели в Петербурге.

– Это история молодой девушки Яхи, её сестры, её подруги, которые проживают в маленьком чеченском селении, – рассказала нам о сюжете своей дебютной картины Малика Мусаева. – Это история взросления и пути осознания себя.

Премьера фильма состоялась в феврале на Берлинском кинофестивале. Все герои общаются между собой на родном языке – чеченском, поэтому приходится следить за субтитрами. Действие происходит в настоящем маленьком чеченском селении, а все актёры – реальные его жители.

Голос малых народов в устах учеников Сокурова

«О нас никто не знает, потому что нет такого кино»

Как призналась сама Мусаева, рассказывать в своём творчестве о своей малой родине, своих народах на родном языке было одной из главных установок Сокурова, данных им ученикам мастерской в Кабардино-Балкарии.

И эта установка сработала: мастерская выпустила множество талантливых режиссёров, благодаря которым зрители узнали о том, как живут в маленьких городах и сёлах Северного Кавказа. Например, действие фильмов «Мама, я дома» Владимира Битокова и «Теснота» Кантемира Балагова происходит в Нальчике, а картины «Софичка» Киры Коваленко – в Абхазии (и герои говорят на абхазском языке).

– Когда мы только поступили, первое, что Александр Николаевич нам сказал: «В России практически никто о вас не знает, никто в мире о вас не знает. Что вы за люди, как вы любите, как вы общаетесь». О нас, народностях Северного Кавказа, никто ничего не знает, потому что не было такого кино.

Это была изначально установка от Александра Николаевича – чтобы мы снимали на своём родном языке о том, что происходит у нас, в наших семьях. Сначала я не понимала, насколько это важно. Спустя время я понимаю, что это, наверное, самое главное. Потому что язык – это очень важная составляющая. Россия – огромная страна, здесь проживает очень много народностей. Очень много языков, очень много культур, и все мы как-то сосуществуем вместе.

Тем не менее, весь российский кинематограф будто сконцентрирован в одной точке, отметила Малика Мусаева. И всё огромное разнообразие культур нашей страны просто остаётся за бортом.

Взгляд изнутри

Если и есть фильмы, в которых принимают участие представители разных малых народностей России, – часто их жизнь и традиции показаны не изнутри, а через призму взгляда постороннего, отметила Малика Мусаева. А этот взгляд может видеть далеко не всё, и не так, как есть.

– Есть фильмы, где русские режиссёры показывают чеченцев, но никогда не было фильмов, в которых чеченцы рассказывали бы о себе. Это другая перспектива, другой взгляд.

Мне кажется, это важно, чтобы малые народы снимали фильмы о себе, говорили о себе. Сами. Нам не надо ждать, что кто-то возьмётся и будет решать наши проблемы. Нам нужно самим говорить о себе. Так мы живём, так мы говорим, так мы любим друг друга, так мы обижаем друг друга, и всё-всё, что к этому относится. Чтобы показать, кто мы такие.

Живой коллаж женских судеб

Историю о женских судьбах внутри чеченского народа Малика Мусаева писала и переписывала долго. Получилась своеобразная мозаика:

– Это такой коллаж женских судеб, историй, которые мне знакомы, близки, которые я понимаю. Эти истории складывались постепенно. Сначала была история про женщину, которая хочет развестись, но не может из-за ребёнка (в чеченских семьях при разводе детей оставляют отцу – прим. авт.). Потом туда вплелись истории сестры, матери, тёти, и вот получился такой коллаж судеб.

Поэтому сценарий очень видоизменялся. И даже когда мы уже работали непосредственно на съёмочной площадке, он тоже менялся. Потому что мы снимали с непрофессиональными актёрами, это подразумевает, что есть какая-то импровизация. Непрофессиональные актёры не могут играть совершенно точно, говорить точно по сценарию, так что это нормально.

Органика непрофессиональных актёров

А почему именно непрофессиональные актёры? Чем они так привлекают многих выпускников Сокурова?

– Потому что, во-первых, эти лица мы не так часто видим, – пояснила Мусаева. – И, во-вторых, у них есть удивительная органика существования. Они не проходили актёрскую школу, где всех делают одинаковыми, учат говорить одинаково, играть, реагировать одинаково. Профессиональные навыки у профессиональных актёров все для меня как будто ожидаемые, что ли.

А что касается непрофессионального актёра – никогда не знаешь, какая у него будет реакция, что он покажет, какой характер проявится. Когда я прихожу с прописанной сценой, а актриса начинает играть что-то совершенно своеобразное, другое, я понимаю: вот это предложение нужно поменять, убрать, потому что появляется что-то неожиданное.

У них такая органика, они не обучены играть. Поэтому я очень люблю работать с непрофессиональными актёрами. И дальше тоже хочу с ними сотрудничать.

О поисках натуры и артистов

Чеченцы из ингушского села – не те, что в Грозном

Найти и актёров, и место было нелегко. Малика Мусаева долго искала натуру для съёмок в Чечне – однако все подходившие сёла закрывали свои двери для съёмочной группы. Где-то жители отказывали в съёмках в принципе, где-то не хотели, чтобы снималась картина о чеченском народе. В итоге остановились на селе Аршты в Ингушетии.

– Это место, которое мне подходило, – объяснила выбор Малика. – Это Ингушетия, но в этом селе проживают мелхи, мелхинцы. Чеченцы распределяются по кланам, тейпам (мелхи – самый многочисленный из чеченских тейпов – прим. авт.). Они говорят чуть на другом диалекте, чем чеченцы, которые проживают в центре, в Грозном, на мелхинском. И они мне просто понравились, я поняла, что хочу снимать там.

Сельский кастинг

Как проходил подбор актёров на месте? Как рассказала режиссёр, всё оказалось предельно просто:

– В каждом селе, когда мы приезжали, в первую очередь я ходила в Дом культуры. В каждом маленьком селе обязательно есть Дом культуры. Я поговорила (в Аршты) с директрисой ДК, это была мама главной героини, и попросила её собрать всех ребят тех возрастов, которые мне будут нужны, и тех, кому будет интересно поучаствовать в кино. Так как село маленькое, пришли почти все жители.

Мы были с оператором, с какой-то камерой, пробовали, смотрели… Я была очень удивлена, сложилось впечатление, что они все уже играли в кино либо проходили какую-то актёрскую школу. Они все очень хорошо существовали в кадре, на съёмках практически уже на вторую смену они знали, куда нужно вставать, как смотреть. Для меня это было открытие, что люди в Ингушетии и в Чечне очень расположены к кино и очень органичны.

Перед тем как однозначно сделать выбор в пользу непрофессионалов, Малика Мусаева всё же провела небольшой кастинг в Грозном, а также в Нальчике. Однако актёры и актрисы из городов, отметила режиссёр, «просто не подошли».

Женская беда

Фильм «Клетка ищет птицу» не только собственно о традициях чеченского народа, но и о том, как в этих суровых рамках патриархально-национального уклада тяжело живётся женщинам. Они не могут распоряжаться ни своей жизнью, ни жизнью собственных детей, да и просто открыто выражать эмоции – строжайшее табу. Малика Мусаева призналась: с этой бедой она знакома не понаслышке.

– Я сама чеченка, я выросла в очень традиционной чеченской семье, среди чеченцев. И потому я вижу и знаю, что есть эта проблема. Именно проблема с правами женщин в Чечне очень большая. И мне кажется очень важным об этом говорить. Изначально, когда ещё я училась в мастерской, я уже тогда снимала короткометражки про чеченских женщин. Для меня очень важно говорить об этом, потому что это большая беда.

О том, в какую сторону движется проблема прав женщин, принадлежащих мусульманским народностям – в сторону решения или ухудшения – Малика ответить затруднилась:

– Сейчас всё так затуманено… Мы не можем понять, что конкретно там сейчас происходит.

Тем не менее, финал у картины Мусаевой оптимистичный – хоть и немного тревожный. И это имеет большое значение для самого режиссёра:

– Мне кажется, важно, чтобы была надежда. И так всё плохо, а если нет надежды – то зачем вообще что-то показывать?..