Заплатят потребители: приведёт ли к росту цен новая маркировка лекарств, сигарет и обуви?
Паспорт для ботинок
Каждая пара тапочек, каждая пачка сигарет и аспирина с 1 июля 2020 года в России будет проходить новую обязательную процедуру — цифровую маркировку. Каждому товару из этих трёх категорий производитель будет обязан присвоить личный Data Matrix-код, который можно будет назвать «цифровым паспортом» вещи. Товары без такого «паспорта» будут запрещены к продаже.
Для чего нужна новая маркировка? Код будет содержать максимально полную информацию о товаре, включая сроки годности, цену, а также такие моменты, как история возврата (что актуально для обуви). Считается, что запрет на торговлю немаркированным товаром поможет в борьбе с подделками и «серым» рынком.
Считать информацию будет несложно: предполагается, что каждый сможет скачать на смартфон бесплатное приложение, с помощью которого можно будет отсканировать «паспорт» и получить доступ ко всем сведениям о товаре. Звучит неплохо. Так в чём же подвох?
История «цифровых паспортов» началась в нашей стране ещё в 2017 году, когда президент одобрил идею основания Единого оператора системы цифровой маркировки товаров в России. Занимается этим «Центр развития перспективных технологий». С 2019 года его сотрудники, к примеру, заняты чипизацией шуб из натурального меха, введённой ещё в 2016 году. За пояснениями о важности цифровых маркировок и возможных последствиях их неминуемого введения мы обратились к экспертам.
О повышении цен и актуальности Data Matrix-кодов для лекарств
Алексей Третьяков, председатель петербургской Ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка, уверен:
— Естественно, это повлечёт за собой рост цен. На уровне здравого смысла мы понимаем: раз наносится маркировка, значит, кто-то её наносит — а это зарплата, какое-то оборудование и так далее. Поэтому рост цен в этой части будет неизбежен. А если кто-то нам пытается объяснить, что это за счёт производителя — так производитель не бездонный!
С этим полностью согласен и президент Гильдии маркетологов Петербурга Игорь Березин. На вопрос о возможном росте цен он ответил однозначно:
— Да, конечно, повлечёт, но трудно сказать, насколько. Для, скажем, недорогих лекарств это будет довольно значительно. Поскольку подавляющее большинство упаковок, которые продаются в аптеке, дешевле 50 рублей, то это приведёт к увеличению очень значительному. То есть, если упаковка какого-то пластыря стоила 30 рублей, она будет стоить 50.
Менее ощутимое увеличение стоимости нас ждёт на более дорогих товарах — той же обуви. Тем не менее, платить за это будем мы с вами.
Насколько введение цифровых паспортов в этих категориях товаров по-настоящему нужно?
— Смысла в этом я вообще никакого не вижу, — отвечает Игорь Березин. — Потому что контроль за оборотом лекарственных средств и так достаточно высокий. У нас практически нет контрафакта, или его процент очень незначительный, и процент борьбы с этим контрафактом безо всякой этой чипизации достаточный. Просто надо следить, чтобы не нарушались те правила, которые уже есть касательно оборота лекарственных средств. Они же не продаются в киосках или где-то в непонятных местах! Это аптеки, там работают сертифицированные люди, провизоры, там очень много контроля. Зачем там ещё этот дополнительный контроль, лично я вообще не понимаю.
Заявляется, что «цифровые паспорта» помогут также лучше регулировать количество лекарств в регионах и вовремя обеспечивать поставки, а также препятствовать манипуляциям с ценами.
Дорогая сигарета
А вот обязательная маркировка сигарет вводится, в первую очередь, именно для борьбы с контрафактом. Однако эксперты считают, что такая борьба только увеличивает долю «серого рынка» табака — как в своё время сухой закон способствовал пышному расцвету подпольного производства алкоголя.
— Если раньше пачка более дорогих сигарет стоила 170 рублей, то теперь она будет стоить 200. Та, что стоила 100 рублей — будет стоить 120. Это (делается) как бы в рамках борьбы с курением, борьбы с контрафактом, только контрафакт у нас появился благодаря борьбе с курением! — рассказал о существующем парадоксе президент Гильдии маркетологов.
По словам Игоря Березина, всего 10 лет назад в стране практически не было контрафактного табака — его количество ограничивалось 1%. И такого явления, как бабушки, торгующие сигаретами без опознавательных знаков у метро (что процветало в 90-е и нулевые), тоже было не заметно. Однако ужесточение мер и «закручивание гаек» продавцам табака и курильщикам приводит к противоположному эффекту, отмечает эксперт:
— В прошлом году у нас доля контрафакта возросла до 16% в среднем по стране и до 30-40% в южных регионах типа Ростовской области. Это очень легко выясняется. Табачные компании заказывают исследования предпочтений потребителей, и в качестве доказательства того, что работа проведена добросовестно, используется такой ход — у человека, прошедшего интервью (о его предпочтениях в курении — прим. ред.), забирают ту пачку сигарет, с которой он пришёл. Затем эти пачки собираются и отправляются заказчику. Там всё очень просто: есть штрих-коды, и они видят, что каждая шестая пачка в среднем по стране, и каждая третья из Ростовской области не бьются, то есть они не произведены на их заводах в нашей стране. Соответственно, они попали к нам каким-то «кривым» способом — либо завезены через Белоруссию и Украину, либо другим путём. Но попали к нам мимо налогов.
Игорь Березин уверен, что введение дополнительного кода на пачке сигарет ничем не поможет, а только повредит в ситуации с растущим количеством контрафакта. Наш собеседник отметил, что на каждой «белой» пачке сигарет уже сейчас есть штрих-код, по которому можно узнать всю информацию о ней:
— И штрих-код не спасает, всё равно 16% контрафакта. Если рядом со штрих-кодом будет ещё один код, как это поможет? Никак не поможет. Легальные сигареты станут ещё дороже, люди, которые скрипели зубами на сигареты за 170, скажут: «Да пошли вы, я куплю те сигареты, которые пришли через Белоруссию, за 100 рублей!». Всё это приведёт только к обратному эффекту.
О плане по налогам и вине Боливии в росте цен в России
Председатель Санкт-Петербургской ассоциации малого бизнеса солидарен с Игорем Березиным:
— Что касается пользы для потребителя — откровенно говоря, я особой пользы не вижу. У нас и так уже на товарах столько всяческих маркировок и надписей… Меня больше всего, конечно, веселят сигареты. У меня такое ощущение, что все эти грозные надписи давным-давно никто не видит, они превратились в шум волны. Но, тем не менее, это расходы. Причём расходы не только производственные — насколько я понимаю, на все эти надписи у кого-то есть авторские права, и кто-то регулярно получает за них отчисления.
Алексей Третьяков отметил также, что бесплатного у нас в стране не бывает ничего — а значит, и за разработку того самого «бесплатного программного обеспечения» будут платить производитель и потребитель:
— По поводу повышения цен я не хочу кого-то обвинить в злой воле. Как обычно это бывает: любой повод, условно говоря, война между Парагваем и Боливией, у нас используется для повышения цен. Причём очень сложно установить логическую связь между этими событиями. Но в данном случае логическая связь совершенно очевидна. И нанесение, и использование маркировки — это работа, персонал, оборудование. Значит, кто-то за это должен заплатить. Понятно, что за это заплатит конечный потребитель, потому что с какой радости бизнесмен будет это оплачивать? Тем более в нынешней ситуации, когда и так всё «лежит на боку».
В плюсе от новой цифровой маркировки окажутся только налоговые службы, отмечает Третьяков:
— Дело в том, что есть общая экономическая ситуация для страны, а есть ведомственные интересы у конкретных структур и организаций. Та же налоговая — ей как хочешь, но денежку-то дай в бюджет. Планы никто не отменял, и они обязаны будут отчитаться, и поэтому им война, эпидемия — не важно. План — закон, выполнение — обязанность, перевыполнение — честь.
Если обувщики объединятся
Время для запрета оборота немаркированных товаров выбрано не слишком удачно, считают специалисты. Да, заявлено о введении новых кодов было ещё в декабре 2019 года, и самые расторопные компании позаботились об оборудовании ещё зимой. Но тогда никто не знал о грядущей пандемии, и не все успели сделать необходимые шаги до того, как коронавирус внёс свои коррективы в нашу жизнь.
Но правительство решило не откладывать введение обязательной маркировки. Как отметил Алексей Третьяков, для многих бизнесов это станет «последней каплей» и последним, самым весомым аргументом в пользу банкротства или закрытия. По словам эксперта, из кризиса, вызванного эпидемиологической ситуацией и её влиянием на экономику, не выйдет 50% малого бизнеса. И введение цифровых паспортов — одна из тех мер, что отнюдь ему не помогают.
Тем не менее, польза от нововведения может быть. Правда, не для наших кошельков. О такой возможности Игорь Березин рассказал на примере обуви и шуб:
— С обувью ситуация такая: это могло бы принести пользу, если бы это было желание обувщиков. Единственная история, когда эта чипизация принесла пользу, это когда два или три года назад проводился эксперимент с шубами. Рынок шуб тогда на 90% состоял из контрафакта, то есть это шубы, которые завезены каким-то «кривым» способом, за них не уплачены налоги, это позволяло продавцам делать цены существенно ниже, чем на те же шубы со всеми налогами и сборами, «в белую». И тогда легальные крупные продавцы шуб пришли и сказали: ребята, эти негодяи, которые работают «в чёрную» и не платят налоги, портят нам бизнес.
У недобросовестных продавцов те же самые шубы, но провезённые в чемодане «для себя» без уплаты налогов, стоили, грубо говоря, 100 тыс. против 200 у легальных продавцов. И выбор для покупателя был очевиден. Именно поэтому в 2016 году и была введена обязательная чипизация меховых изделий. И, в отличие от аспирина, это оказалось весьма выгодно:
— Чипы стоят дёшево, шубы дорого, шуба 100 тыс., чипы — 100 рублей, давайте мы наши легальные шубы будем чипировать прямо на месте, в Греции, Турции, ещё где-то, где закупаем, и отслеживать путь. А нелегальные (точки) правоохранительные органы будут закрывать: висит шуба, нет чипа — конфисковали, точку закрыли. А мы, как порядочные, поможем — будем делать наводку на непорядочных. И будем правоохранительным органам помогать с ними бороться, — описал Игорь Березин ситуацию с меховыми изделиями. — Благодаря этому удалось за пару лет баланс сместить на 50 на 50, и сейчас у нас половина шуб продаётся «в белую».
При введении цифровых паспортов на обувь это может сработать только в аналогичном случае — если «ведущие легальные производители обуви объединятся и скажут: да, мы хотим эту программу, мы её будем поддерживать», отметил эксперт.
— Если этого сделано не будет, это всё ни к чему не приведёт. Ну, будет где-то в центре, в ГУМе, в ЦУМе, ещё в 50 дорогих магазинах стоять чипированная обувь по 15 тыс. рублей. А все остальные люди, как покупали, так и будут покупать обувь в 50 тысячах разных других магазинчиков, — разводит руками президент Гильдии маркетологов. — Потому что, когда вы, например, покупаете что-то медицинское, вы интересуетесь, чтобы там была проверка, санитарный контроль, сертификаты и так далее. Когда вы покупаете обувь, вам не так принципиально, чтобы она была произведена на фабрике, а не кустарным способом, и платили ли налоги на таможне, тоже не важно.
Сплотит ли производителей обуви обязательная маркировка, пока не понятно. Но совершенно ясно одно: жизнь станет чуточку дороже.
