В Петербурге открылась уникальная выставка рисунков блокадного Ленинграда

В преддверии памятной даты, Дня начала блокады Ленинграда, в Петербурге открылась выставка рисунков художника Якова Рубанчика. Он и его семья провели в осаждённом городе все 900 дней. Рубанчик был одним из немногих художников, получивших официальное разрешение делать зарисовки Ленинграда. Рисовал Яков Осипович по ночам, а днём спасал скульптуры и исторические здания от немецких бомбёжек.

Аплодисменты чуть приглушённо звучат в Памятном зале Монумента героическим защитникам Ленинграда. Первым посетителям выставки работ художника и архитектора Якова Рубанчика предстоит окунуться в его воспоминания о блокадных днях. Имея официальное разрешение делать зарисовки осаждённого города, он едва ли не каждую ночь переносил на бумагу всё, что видел.

— Он в основном рисовал дома, сидя в неотопленной комнате при коптилке, в перчатках с обрезанными пальцами, — говорит племянница Рубанчика архитектор Елена Свердлова.

Зарисовки с краткими подписями художника показывают такие детали Ленинграда, которые вряд ли могли попасть даже на кадры документальной хроники военных лет. Шрамы на асфальте — здесь погиб ленинградец. Пустынный Невский, танки на Литейном и у Казанского собора. Грядки и кочаны капусты на фоне Исаакия, последняя прогулка с маленьким гробом на коляске. Это — летние работы, зимой было ещё страшнее. Замерший человек, пытавшийся отогреться у радиатора машины, не доживший до утра мужчина, с которого мародёры ещё не успели снять валенки.

На картине «Дистрофик» автор изобразил, скорее всего, самого себя — измождённое лицо, горящие глаза, извечный портфель на шее. Каждый день он ходил на службу — занимался сохранением архитектурного и скульптурного наследия Ленинграда — Кони Клодта, упираясь, съехали с насиженных постаментов. В ноябре 1941 он занимался спасением знаменитой скульптурной группы на Аничковом мосту.

Эти работы оказали влияние на всю семью Якова Осиповича. Племянница стала архитектором, внучатый племянник — тоже художник.

— Это было такое наследие — блокадное наследие, которое передавалось следующему поколению — и это на самом деле не лёгкая ноша, потому что ты воспринимаешь, впитываешь все эти ужасы с детства, — заявил внучатый племянник Рубанчика, художник Евгений Свердлов.

Забывать об этом тяжёлом наследии нельзя, уверены организаторы выставки, но многие работы Рубанчика могут быть утеряны. На выставке должны быть представлены 143 рисунка, но один из них уже никогда не будет выставляться.

— Фиолетовые чернила были самим архитектором не единожды разбавлены, часто он писал очень жидкими чернилами — конечно же, процесс угасания идёт. Ну, вообще у любой вещи, произведения искусства — есть время рождения и время смерти, это неизбежно, — сетует хранитель фонда советской и современной живописи и графики государственного музея истории Петербурга Вера Ловягина.

Именно поэтому открытие выставки ознаменовалось ещё одним торжеством — практически все работы Якова Рубанчика сохранятся в каталоге «Рисуя блокаду». Есть в издании и более радостные эпизоды — к примеру, лучи солнца над Дорогой Жизни, как предчувствие дня снятия Блокады, который пятилетняя племянница художника запомнила навсегда.

— Увидела первых галок, потому что птиц в городе не было, и я спросила: «Мама, это наши хамолёты?» — я не выговаривала буквы «С» — «Это наши хамолёты или немецкие?». И мама расплакалась, — вспоминает Елена Свердлова.

Заглавный рисунок этой выставки — Колесница Славы на арке Главного штаба с подписью — «Они не пройдут». Долго на свету работам оставаться нельзя — иначе они могут просто «угаснуть» и уже в феврале следующего года, в День снятия Блокады, они снова отправятся в фонды Музея города.