Старший брат Егора Летова: «В детстве он будто находился во внутренней эмиграции»

«Ничего не предвещало такого поворота судьбы»

Почтить память Егора Летова, создателя и бессменного лидера «Гражданской обороны», собрались на днях в Петербурге участники группы разных лет. Друг музыканта и сооснователь «Гр.Об.» Константин Рябинов признался в интервью 78.ru, что не может говорить о Летове в прошедшем времени:

– Он до сих пор со мной!

Приехал в Петербург и старший брат легенды русского панк-рока – джазовый музыкант Сергей Летов. В начале двухтысячных Сергей также играл в группе. Кроме того, много лет саксофонист сотрудничал с самыми известными российскими и зарубежными музыкантами и коллективами: от Сергея Курёхина и Бориса Гребенщикова до «25/17» и множества японских, немецких и американских пианистов и саксофонистов.

Именно благодаря старшему брату Егор, а тогда ещё Игорь Летов впервые услышал в детстве песни столпов мировой рок-музыки. И позже именно брат познакомил его с московским андеграундом – что и стало, по мнению Сергея, толчком для дальнейшего творчества Летова-младшего.

– В детстве ничего не говорило о том, что это будет выдающийся панк-музыкант, – рассказал Сергей Летов. – Игорь довольно поздно начал говорить – в 3,5 года, до этого речь его была крайне невнятной. Я понимал, что он говорил, а вот родители не понимали. Он много слушал музыку, ему нравились французские шансонье. У нас тогда была магнитола «Ригонда», на которой мы слушали первые гибкие пластинки из «Кругозора» («Кругозор» – советский журнал, к которому прилагались грампластинки с песнями звёзд советской эстрады – прим. ред.). Он был ещё совсем маленьким ребёнком, но любил, слушал эту музыку.

Будущий кумир многих тысяч рос достаточно болезненным ребёнком. Сам Сергей связывает это с тем, что их мать до переезда в Омск жила в Семипалатинске – известном ядерном полигоне, где было произведено несколько сотен ядерных испытаний. Там же, в Семипалатинске родился и Сергей. И хоть Егор Летов появился на свет уже в другом месте, свою долю радиации из материнской утробы он получил.

– Нам приходилось на руках носить его из больницы, потому что он не переносил транспорт – его укачивало, – вспоминает старший брат музыканта.

За всю свою жизнь Егор пережил почти полтора десятка клинических смертей. А его мать, как и бабушка, умерли от рака. Но это будет потом, в сложном и ярком «взрослом» будущем.

– С моей точки зрения, он рос очень хорошим, правильным мальчиком, – уверен Сергей Летов. – Сейчас я разбираю архивы в квартире, и обнаружил там его похвальные грамоты – ученика первого класса, второго, третьего. За хорошее поведение, за отличную успеваемость. Положительные характеристики из школы. Так что – ничего не предвещало такого поворота в его судьбе!

«Омское Чикаго»

– Чкаловский посёлок, где мы жили, где прошло наше детство – это довольно неприятное, тяжёлое место, – вспоминает брат Егора. – Такой окраинный посёлок, очень неблагополучный в плане преступности. Помимо рабочего класса с ближайших заводов там жили люди, которым давали квартиры после срока в тюрьме. И вот дети таких родителей, я помню, у меня в классе были. Они с первого класса были «в отказе»: с преподавателями не разговаривали, на своих сверстниках тренировали удар, и готовились уже с детства к зоне, к жизни преступника, вора.

Когда семья Летовых переехала в Чкаловский, Сергею было уже 8 лет – а вот Игорь был ещё младенцем. Так что суровая среда посёлка окружала его с первых лет.

– Чужие там не ходят. Мы называли его «Омское Чикаго» – такой гангстерский район, – продолжает рассказ Сергей Летов. – Конечно, это накладывало отпечаток. Игорь ни в каких шайках не состоял, с этими детьми не дрался, был, в каком-то смысле, белой вороной. Потому что читал книжки – у родителей была огромная библиотека, слушал музыку. Он как бы находился в определённой внутренней эмиграции.

В столь специфическом и неблагополучном месте, отметил Сергей, лидер «Гражданской обороны» прожил, по сути, всю жизнь. Ни концерты в Петербурге и Москве, ни краткий период жизни в столице, ни даже тур по США не изменили одного: Егор Летов остался сибирским рок-музыкантом. Последние дни его жизни прошли уже совсем в другом районе Омска, но похоронили легендарного музыканта всё же на кладбище, примыкающем к Чкаловскому посёлку.

От первых пластинок до первой электрогитары

Первое знакомство Летова-младшего с рок-музыкой произошло благодаря купленным Сергеем из-под полы редким пластинкам с записями зарубежных групп. Старший брат Егора уехал из Омска в Новосибирск ещё в школьные годы – учиться в физико-математической школе при Новосибирском Госуниверситете. В Омск он приезжал нечасто – обычно раз в месяц. Тем не менее, визиты были плодотворными:

– В Омске я познакомился с одним замечательным человеком – комсомольским работником, у которого был какой-то канал приобретения зарубежных виниловых пластинок. В магазине купить такие пластинки было невозможно. И вот удалось приобрести у него пару-тройку дисков: диск «Tommy» группы The Who, The Beatles «Abbey Road», Led Zeppelin «Houses of the Holy». Это были первые пластинки рок-музыки, которые Игорь услышал. И на него это произвело большое впечатление.

Познакомившись со столпами мировой рок-музыки, Летов-младший решил пойти по их стопам. Но достать в родном Омске электрогитару было непростой задачей, вспоминает Сергей:

– Он попросил у отца гитару. Отец купил ему акустическую гитару, и, так как он был специалистом по радиоэлектронике, военнослужащим в радиочасти, он сам сделал Игорю звукосниматель. Так Игорь начал самостоятельно пробовать играть на электрогитаре.

«Панки – везде»

Игорю было всего 11 лет, когда его старший брат переехал в Москву. Однако после окончания школы будущий лидер «Гражданской обороны» поехал именно к нему. По словам Летова-старшего, первые впечатления брата от столицы были довольно яркие и специфические:

– Я жил тогда в очень интересном месте, немного напоминающем Чкаловский посёлок – в Люберцах, – вспоминает Сергей. – Это довольно большая агломерация, и там есть населённый пункт, который называется Панки (с ударением на последний слог – прим. ред.). До него ходила электричка, без остановок. И вот когда Игорь приехал, вышел на Казанском вокзале, мы пошли на электричку, и он увидел надпись: «Панки – везде». Панки – это станция. И так на нескольких табло. Он сказал: «Круто, вот это да, вот это Москва – панки везде!»

В столице Летов-старший постарался познакомить брата с андеграундной Москвой, с той богемой, в среде которой он вращался. Сергей окончил Московский институт тонкой химической технологии, позже учился в аспирантуре Института авиационных материалов, играл джаз, дружил с Сергеем Курёхиным и тесно общался с художниками-авангардистами. В этот круг он и привёл Летова-младшего, который поступил в Москве в строительное ПТУ.

– Москва при советской власти была образцовым коммунистическим городом, поэтому у нас не было рок-клуба, как в Ленинграде, и ничего похожего на места, где собирались поэты, группы. В Москве это было абсолютное подполье. Всё как бы существовало, но носило глубоко законспирированный характер, – рассказывает Сергей Летов. – И с какой-то частью этой жизни он соприкоснулся.

В круг общения Сергея входили на тот момент популярные музыканты и подпольные деятели культуры, приезжавшие в Москву со всей страны. И это, безусловно, оказало на Игоря своё влияние:

– Я больше знакомил его с художниками: концептуалистами, нон-конформистами, с которыми я общался тогда. Я думаю, он получил определённый заряд, толчок на всю жизнь после общения с этим кругом. Но, возможно, после Омска он чувствовал себя не в своей тарелке. И, возможно, отъезд из Москвы послужил для него во благо.

В столице Летов-младший провёл меньше двух лет. Но это время прошло не зря.

Первый «Орфей», первый сейшен в рок-клубе

В московском строительном ПТУ Егор практически не появлялся. Зато с удовольствием учился играть на ударных и перкуссии у барабанщика Михаила Жукова, с которым познакомил его старший брат. В скором времени Летов-младший заявил Сергею: хочу играть на «настоящем» инструменте.

– Я тогда часто ездил в Питер, играл тут с Курёхиным, уже был знаком с «Аквариумом», с группой «Странные игры», со всем этим кругом. И я рассказал Андрею Тропилло, что у меня есть младший братик, который хочет играть на бас-гитаре. Тропилло ответил: есть бас-гитара «Орфей», вместе с комбиком 100 рублей, б/у. На тот момент это были большие деньги – зарплата неквалифицированного рабочего на заводе.

Тем не менее, Сергей выделил эту сумму брату:

– Игорь съездил, купил эту гитару, привёз её на поезде в Москву. И начал самоучкой заниматься.

Бас-гитара «Орфей» из Ленинграда осталась с Летовым до конца – это была его реликвия, уверен Сергей. С ней он впервые вышел играть перед публикой. И сразу – в «богемно-андеграундной» московской среде.

– Его первое выступление произошло, когда в Москву приехал Курёхин. Курёхин позвонил и сказал мне о том, что хочет, помимо концерта, сыграть ещё и какой-то подпольный сейшен. Мы играли в общежитии МИФИ, это место называлось клуб «Рокуэлл Кент», подпольный, конечно. И там впервые Игорь играл на бас-гитаре – не зная нот и будучи самоучкой. Вот так его первый опыт публичного выступления состоялся, как ни странно, с Сергеем Курёхиным. С его проектом тогда ещё не «Поп-Механика», а Crazy Music Orchestra.

6. «Он сказал всё, что хотел»

Это был 1983 год. Но богемная столичная жизнь Егора Летова длилась недолго. В скором времени его отчислили из ПТУ за пропуски, потребовали вернуть каску, форму и деньги за питание. Такой поворот не устроил родителей 19-летнего музыканта.

– Чтобы он не болтался, родители потребовали, чтобы он вернулся в Омск, – вспоминает Сергей. – Он начал сам записывать наложением альбомы, используя навыки перкуссии, которые он приобрёл у Жукова, и игру на бас-гитаре «Орфей», которая у него сохранилась.

«Гражданская оборона» такой, какая она была, могла появиться только в Сибири. И «московский толчок», без сомнения, стал лишь первым шагом на пути развития Егора Летова.

– Он был самостоятельным и безо всякого давления с моей стороны мог выбирать свой путь, – уверен старший брат панк-легенды. – Я всё-таки занимался фри-джазом, а он хотел заниматься рок-музыкой. Это немного разные вещи. Мы очень не сходились во взглядах: должно ли искусство быть популярным, или оно должно быть элитарным? И мы никогда к общему знаменателю на протяжении его жизни так и не пришли, у нас были совершенно разные представления об этом. Но определенный заряд нон-конформизма в Москве он получил.

Почти четверть века, всю сознательную жизнь Егор Летов посвятил «Гражданской обороне», которая была создана вскоре после его возвращения в Омск из Москвы. Менялись участники группы, случались кризисы, бывали годы без выступлений – но главное детище Летова продолжало жить, пока был жив Егор.

– Уже после смерти Игоря отец передавал мне: Игорь сказал ему в декабре 2007 года, что он записал свой последний альбом, – вспомнил напоследок Сергей Летов. – Что он сказал всё, что хотел. И что сейчас он хотел заняться чем-то другим. Взять большую паузу, перерыв. Он сделал большую, глубокую, серьёзную работу, и хотел бы попробовать себя в чём-то другом.