Лиза Боярская: «Новый спектакль мы репетируем по скайпу, когда я уложу ребёнка»

Вечная история Крысолова

Елизавета Боярская стала мамой во второй раз в начале декабря прошлого года. В интервью актриса призналась, что сейчас практически всё своё время она уделяет ребёнку. Тем не менее, уже 25 января в Петербурге состоится премьера нового спектакля с Боярской в одной из главных ролей. Как же артистке удаётся совмещать роль молодой мамы с работой в театре?

Новый спектакль, в котором сыграет Боярская, имеет довольно нетривиальный формат. Это мультимедийная поэтическая постановка по мотивам переписки Марины Цветаевой и Бориса Пастернака. Переписка двух великих поэтов длилась тринадцать лет, с 1922 по 1936.

Всё это время они не видели друг друга. Пастернак жил в обновлённой Советской России, Цветаева – в эмиграции во Франции. Реальная жизнь была крайне тяжела для обоих, и только в своей переписке поэты находили отдушину. Спектакль, созданный на основе писем Цветаевой и Пастернака, решили назвать «1926». Это четвёртый год их «эпистолярного романа». Именно тогда, по мнению многих исследователей, страсти в нём достигли «точки кипения».

– Можно было взять любой год за основу, – отметила Елизавета Боярская, – но, поскольку мы хотели иметь какую-то литературную основу, для нас самым интересным показался именно 1926 год. В этот же год была написана одна из самых, я считаю, гениальных поэм Цветаевой – «Крысолов». Плюс у неё рождается сын Георгий – также в 1926 году.

Поэма «Крысолов» тоже станет частью постановки.

– Мы хотели сделать так, чтобы спектакль был связан с эпохой, хотели рассказать про это время. И наша афиша очень ярко это отражает. Ведь «Крысолов» – тоже вечная история. Хотя легенда и была написана в XIII веке, но, на самом деле, каждый век рождает своего Крысолова. А в начале XX века их было как минимум два – известных нам. И уже в Европе рождался Крысолов и набирал силу, и в Советском союзе… Это история про то, как люди на эту дудочку падки и как идут за Крысоловом в такие дебри, из которых потом не могут выбраться, – поделилась актриса.

Марина Цветаева/ Фото: culture.ru

Борис Пастернак/ Фото: culture.ru

Яркий симбиоз драматургии, музыки и 3D-мэппинга

Премьера «1926» состоится на сцене Малого зала Филармонии имени Шостаковича. Режиссёр спектакля – Алла Дамскер, сценарист многих петербургских телесериалов.

– Для меня как для драматической актрисы в основе, конечно, лежит плотная и интересная драматургия взаимосвязи двух гениальных, поистине великих поэтов, – призналась Елизавета Боярская.

Тем не менее, помимо поэзии, страстной переписки и профессиональной актёрской игры зрителя ждёт много интересного. Например – живая музыка и необычная мультимедийная часть.

– Мы позиционируем «1926» как музыкальный спектакль, потому что неотъемлемой частью его структуры и ткани является музыка самых разнообразных композиторов, от Баха до Бартека, – отметила актриса. – Музыка является третьим персонажем.

В качестве исполнителя живой музыкальной части создатели постановки пригласили московского скрипача Дмитрия Синьковского. А главную музыкальную тему для спектакля написал Алексей Курбатов – талантливый современный композитор и пианист. Кроме того, Курбатов также подобрал музыку для всей постановки.

– У нас получился симбиоз драматургии, музыки и совершенно фантастического пространства, которое сделал Глеб Фильштинский – это называется 3D-мэппинг, если я не ошибаюсь, – рассказала актриса. – По сути, это самостоятельная, очень насыщенная и интересная видеокартинка, которая будет постоянно на нас, с нами и помимо нас, которая будет добавлять содержание и смысл всей нашей истории.

В спектакле «1926» Елизавета Боярская играет саму Марину Цветаеву. Вторая главная роль – Бориса Пастернака – досталась актёру Анатолию Белому. Как рассказала актриса, встретиться всем вместе – актёрам, режиссёру, композитору и другим создателям постановки – было очень непросто:

– Так сложилось, что все мы очень занятые люди, все много работаем. Дмитрий (Синьковский – прим. ред.) много ездит по миру, Анатолий Белый, который играет Пастернака, во МХАТе очень занят, у него были премьеры в этом году. И я была очень занята, у меня сейчас репетиции идут в Малом драматическом театре. Поэтому состыковок у нас было не так много. И, когда мы встретились впервые с Дмитрием, когда появилась впервые музыка, мы поняли, насколько она усиливает, удваивает, утраивает все те связи, вскрывает нарывы, которые мы обнаружили внутри взаимоотношений (Цветаевой и Пастернака – прим. ред.).

«Фантастическая стратосфера» в письмах

Актриса призналась, что давно мечтала сыграть в поэтическом спектакле. Она размышляла об образах Ахматовой, Цветаевой, Ахмадуллиной и Берггольц. Но художественный руководитель проекта Валерий Галендеев, он же автор идеи спектакля и соратник Льва Додина, у которого училась Боярская, предложил Цветаеву.

– Мне кажется, он сам почувствовал, что окажется интереснее, если это будет не только поэтическая подоплёка, а именно переписка, – отметила актриса. – Во-первых, это будет более понятно для восприятия зрителя, а во-вторых, уже есть такой гениальный материал в виде переписки Цветаевой и Пастернака. Это и стало основой спектакля, и я думаю, что это наиболее точный выбор.

Конечной точкой переписки двух великих поэтов стала их встреча в 1935 году. Столь долгожданное свидание не принесло, тем не менее, им счастья. И этот пронзительный момент в спектакле также будет затронут, отметила актриса:

– Мы берём его в контексте воспоминаний Цветаевой. Там, мне кажется, очень правильные слова: «Вместо встречи вышла невстреча». И она говорит: «Я не люблю встреч в жизни: сшибаются лбом», и «Не суждено, чтобы сильный с сильным…»

Это очень точное и ёмкое описание встречи, уверена Елизавета Боярская.

– Их роман в переписке выбрасывал их в какую-то стратосферу, сферу возвышенности, их наполненности, их таланта. Потому что у обоих, конечно, был такой дар, который никто вокруг не мог понять. А они друг другу были соответственны, – уверена актриса. – Но только в переписке они могли вылететь куда-то наверх и общаться в этих фантастических сферах. А так у них был быт, у Цветаевой – постирушки, эмиграция, дети, кормление, у него – вторая жена, потом вся эта бюрократическая история с цензурой, советская действительность… А это всё претило их фантастическим творческим натурам.

И только в переписке, считает Боярская, они «осуществлялись как творческие, богом поцелованные люди»:

– Вот там они были полноценными. А в жизни это была бы обычная бытовая встреча.

Ночные репетиции и сложный Достоевский

Но как же удаётся репетировать молодой маме? Ведь маленькому сыну Лизы Боярской сейчас лишь чуть больше месяца!

– У нас очень забавные репетиции, – призналась актриса. – Действительно, поскольку сейчас у нас длинные перерывы в репетициях, а премьера спектакля на носу, мы репетируем по скайпу. Вот такая вот современная мультимедийная история, в том числе и в репетиции просачивается. Целый день я занята ребёнком, как только укладываю его – сразу же, заполночь мы созваниваемся и в течение полутора часов репетируем. Примерно час и 15–20 минут у нас прогон, практически каждый день.

Такие современные тенденции, впрочем, не слишком по душе самой артистке.

– Я могу ещё себе представить, как артисты так репетируют. Но я с ужасом представляю, что когда-нибудь настанет момент, когда на репетиции режиссёр будет сидеть с одной стороны, а артист с другой, – призналась Боярская. – Но, я думаю, это всё не за горами.

Помимо нового мультимедийного спектакля, Елизавета Боярская занята сейчас и в родном театре – Малом драматическом, где она служит уже десять лет. И в данный момент актриса работает над очень непростым проектом:

– В МДТ мы сейчас репетируем «Братьев Карамазовых». Очень сложно идёт процесс, скажу честно. Но, если всё будет хорошо, то в конце весны мы всё-таки родим это произведение.

В постановке по произведению Достоевского Елизавета Боярская играет Аграфену Светлову – Грушеньку, в которую был влюблён старший из братьев Карамазовых.

– Но это тот случай – дай бог, что получится, – призналась актриса. – Бывают спектакли, когда можно сказать: вот, не получилось. Очень сложно. Я никогда не думала, что читать Достоевского всё-таки гораздо проще, чем в нём разбираться. Когда его читаешь, вроде бы всё понимаешь – сложные, философские мысли. А когда начинаешь в этом разбираться, то нужно просто копать, копать и копать…

История с «Братьями Карамазовыми» тянется в МДТ довольно давно, рассказала Боярская:

– Мы уже три года репетируем. Конечно, не беспрерывно, у нас гастроли, другие спектакли, но глобально мы уже три года занимаемся этим произведением. И сказать, что за три года мы приблизились к какому-то пониманию, я, например, не могу.

«Мне нравится собирать персонажа по крупицам»

За свою творческую жизнь Елизавета Боярская сыграла множество интересных и совершенно разных ролей. При этом, актриса довольно привередлива – и соглашается далеко не на каждое предложение.

– Чем многограннее героиня, тем мне интереснее, – призналась заслуженная артистка России. – Причём это могут быть самые разнообразные пласты. Например, недавно прошёл сериал «Ворона», где мы и познакомились с Толей (Анатолием Белым – прим. ред.). Мне очень нравится там героиня, она очень интересная и сложносочинённая.

В детективном триллере «Ворона» Елизавета Боярская сыграла главную роль – следователя Анну Петровну Воронцову.

– Я, конечно, понимаю, что сравнивать это нельзя, но тем не менее – Анну Воронцову и Анну Каренину мне было одинаково интересно играть, – отметила актриса. – Потому что обе героини – сложные, противоречивые. В них очень много разных чувств, граней и сторон характера. Поэтому для меня важно, чтобы стояла сложная задача, и интересно было реализовывать персонаж, сочинять, собирать его по крупицам. И не важно, классическое это произведение или современный сценарий.

При этом, какую-нибудь «секретаршу Машу» бывает порой сложнее сыграть, чем всем известную героиню шедевра классической литературы.

– Потому что Анна Каренина – это 700 страниц текста, ты всё можешь прочитать, это всё насыщено, напитано этим героем. И ты знаешь, как это сделать, можешь предложить свою интерпретацию. А про эту Машу ничего не известно, три реплики…

Фото: личная страница актрисы в instagram.com

Фото: личная страница актрисы в instagram.com

У самой же Боярской проблем с предложениями не случалось.

– Мне грех жаловаться на роли, которые я играю в театре. Потому что это и Гонерилья, и Варя в «Вишнёвом саде», и Варя в «Братьях и сёстрах», и Офелия, и «Леди Макбет Мценского уезда»…

«Мой сын ненавидит театр»

Помимо малыша Гриши, у Елизаветы Боярской есть и старший сын – шестилетний Андрей. И у него, призналась актриса, отношения с театром довольно сложные:

– Он ненавидит театр. У меня было то же самое, когда я была маленькая. Когда я ему только говорю: «Давай сходим в театр», он сразу же заявляет: «Нет, ни за что!» Хотя, когда я всеми возможными способами пытаюсь его заманить, говорю: «Пойдем, мы в антракте сходим в буфет, съедим там шоколадный эклер», – и это иногда работает, потом в театре ему нравится. Но сама идея, что надо идти в театр, ему категорически не нравится. Я уже не говорю про балет. Думаю, если я захочу повести его на какой-то музыкальный концерт, у меня, наверное, тоже не пройдёт.

Актрису такое поведение не слишком беспокоит – сама она, по её признанию, испытывала в детстве аналогичные эмоции.

– У меня было полное отрицание театра как такового до определенного возраста. Я думаю, это в силу работы родителей – потому что родители там постоянно пропадают.

Боярская также призналась, что не слишком уважала профессию собственных родителей – хоть её папа и был главным мушкетёром страны:

– Моё детское ощущение: мне казалось, что родители занимаются ужасно несерьёзным делом. У кого-то папа слесарь, у кого-то библиотекарь, это нормальные профессии, а эти – ей богу, кривляются на сцене. И как-то я скептически к этому относилась.

Тем не менее, время расставило всё по своим местам – и Боярская пришла к актёрскому призванию сама.