Пугающее искусство петербургского перформанса: от самоповреждения до собственных похорон
Букинистический фейк против «скользящего» мышления
Зальцбург познал прошедшим летом силу петербургского искусства: в августе 2018 года живущий в Северной столице художник Владимир Абих решил провести в старинном австрийском городе акцию с глубоким смыслом. Владимир разместил в витрине маленького уютного букинистического магазина целую кипу собственных «книг», а также книг, якобы написанных о нём.
«Дневники Владимира Абиха», «биография» художника и несколько «книг» его авторства оказались за стеклом по соседству с биографиями Энди Уорхола, Элизабет Тейлор и Бориса Ельцина. Была там и книга с названием Esse Quam Videri за авторством Владимира Абиха — красивый крупный экземпляр привлекал к себе внимание наклейкой best of 2022!.
Esse Quam Videri — именно так называется перформанс художника. Притворившись широко известным писателем, он хотел показать (по собственному признанию художника на его сайте), что люди в век «сверхскоростной передачи информации» давно перестали глубоко вникать в происходящее. Большинство воспринимает всё поверхностно, «скользящим» взглядом.
А это значит, что совершенно не обязательно писать глубокие книги, чтобы стать известным писателем, — достаточно лишь «засветить» на магазинных полках обложку и собственное имя, и в сознании современников ты останешься автором бестселлеров. Даже несмотря на то, что всё это — лишь фейк.
Внутри книги Владимира Абиха пусты, и это тоже часть концепции перформанса. Конечно, витрины и полки книжного магазина в Зальцбурге 31-летний петербургский художник оккупировал не самовольно — с владельцем магазина он честно договорился, и после окончания акции с его же согласия книги-фейки затерялись среди настоящих. Если невнимательный покупатель и правда приобретёт томики «известного писателя Владимира Абиха» не глядя — это будет, в известном смысле, триумф концептуального петербургского искусства.
Коктейли для художника: от настойки боярышника до истинной «Кровавой Мэри»
Перформанс — одно из самых эффектных и действенных современных видов искусства. Действенных — если говорить о представлении как способе донести мысль художника до широких масс. И тут важно отметить: чтобы мы могли считать некое действие перформансом или художественной акцией, у него должна быть реальная идея и концепция. А не просто желание автора эпатировать и «хайпануть».
В апреле 2018 года весьма концептуальный перформанс «Лукоморье» — с отсылкой к солнцу русской поэзии — провёл ВИЧ-положительный ЛГБТ-активист Борис Конаков. Под хмурым апрельским небом и моросящим дождём петербуржец приковал себя к дубу цепями и облился настойкой боярышника. Представление запечатлел друг акциониста, а музами послужили подруга-поэтесса и памятник самому Пушкину.
На подобный перформанс Конакова вдохновил депутат Пётр Толстой, который с телеэкрана посоветовал россиянам не отчаиваться, если в нашу страну запретят ввоз лекарств из США. По мнению народного избранника, в таком случае следует радоваться жизни, а лечиться можно и народными средствами (все мы знаем, что подорожник не только заживляет раны, но также нормализует давление и сахар в крови).
Ранее Конаков проводил и более эпатажные акции. Так, 12 ноября 2017 года активист и его друг, бывший участник арт-группы «Родина» художник Цианид Злой выпили на Марсовом поле водки. Соль перформанса — не в публичном распитии, а в «особом ингредиенте» напитка.
Друзья, один из которых, напомним, ВИЧ-положителен, прямо на скамейке позаимствовали друг у друга немного крови из вены, разбавили её сорокаградусной и выпили «Кровавой Мэри» — за ВИЧ-инфицированных, а также против замалчивания проблем геев. И в поддержку геев в Чечне. «Культурное мероприятие» запечатлел Давид Франкель.
Как рассказал позже журналистам сам Борис Конаков, идея с кровавым коктейлем принадлежала художнику Цианиду Злому. При этом, кровь в данном случае выступала обширной метафорой, отсылающей нас к бесконечному количеству «кровавых» идиом: от «кровной мести» до «пьющих чью-то кровь». Сам перформанс, к слову, носил название «Брудершафт».
«Искусство за бухло», или иконы за дринки
Пить во имя искусства в Петербурге умеют. И практикуют. И даже обменивают вполне себе материальные предметы искусства на алкоголь. Именно это и происходит во время традиционных петербургских трэш-перформансов «Искусство за бухло», которые проходят в Северной столице уже несколько лет подряд.
На самом деле, «Искусство за бухло» — это не столько перформанс, сколько аукцион. Мероприятие призвано заставить народ перестать экономить на искусстве в удобной и подходящей для этого обстановке — алкогольном угаре. На аукционе любой желающий может купить работы петербургских художников за алкоголь.
В рамках «треш-аукциона» современная живопись идёт в массы, действительно, неплохо. Так, на перформансе, состоявшемся в июле 2018 года, икону с изображением «Павла телеграммского» продали за 11,5 бутылок шампанского. Можно было ставить и абстрактные «дринки» — один дринк, при этом, был равен 250 рублям.
Впрочем, аукцион часто сопровождают и полноценные перформансы. К примеру, в 2018 году перед началом продаж художники устроили яркое шествие с кроватью «Фриды Кало», на которой и покоились предметы искусства (вместе с «двойником» великой художницы). В таком виде их доставили до места «пропивания». А позже, в ДК Ленсовета, где и проходил аукцион, художник-акционист Алексей Кирьянов устроил перформанс в персональной ложе Сталина.
Не-похороны федерального масштаба
Петербург вдохновляет представителей искусства не только на алкогольные возлияния, но и на глубокие мысли о смерти. В том числе — о смерти, длящейся бесконечно и будто подвешенной в воздухе.
В ноябре 2017 года режиссёр Михаил Патласов, лауреат «Золотой маски», устроил в цеху арт-пространства «Севкабель» перформанс «Непохороненный». Представление было посвящено Владимиру Ильичу Ленину, а также не дающему многим покоя факту нахождения тела вождя в Мавзолее.
В рамках перформанса художник плотно обмотал себя плёнкой и лёг на сцену. При этом, лицо его покрывала гипсовая маска, а на ногах красовались яркие клоунские ботинки. Рядом с «вождём» весь перформанс сидела опечаленная плачущая женщина в чёрном.
Впрочем, представление в «Севкабеле» было лишь частью полноценного спектакля, премьера которого прошла неделей позже, в декабре 2017. На фестивале «Untouchable Art/Искусство неприкосновенно» режиссёр развернулся шире: ещё на входе зрителей встречали плакальщицы в льняных одеждах, поющие стилизованные «Курские песни» Свиридова. В зале слышалась странная музыка из динамиков (не всем понятный и немного пугающий нойз), а на сцене, прямо на полу лежал сам художник в гипсовой «посмертной маске».
Интересно, что маска была снята с лица самого Патласова — по его мнению, он довольно сильно похож на вождя пролетариата. Полежав на сцене, режиссёр (а в данном случае также актёр) вставал и начинал рассказывать свой сон — о похоронах Ленина, на которых гроб был пустой, а сам Владимир Ильич говорил прочувствованную речь.
Как позже признавался режиссёр, сон, который он рассказывал на спектакле, он и вправду видел в детстве. И теперь решил озвучить. Но не просто так — по мнению Патласова, похоронить мумию вождя необходимо, чтобы перейти к новой эпохе и разрушить красивые мифы о советской власти, в которые так любит верит народ.
Уютный гроб для бизнесмена и аквариум для юного художника
Удивительно, но в том же ноябре 2017 хоронил себя не только Патласов. Чуть ли не в один день с ним, 29 ноября самозахоронением решил заняться другой петербургский художник — Алексей Сергиенко. Главный «ромашковый» живописец Петербурга, автор картины «Президент. Добрейшей души человек» и шедевров с упитанными маслянистыми облаками решил похоронить себя в собственной галерее.
Сергиенко лёг в простой чёрный гроб, выкрашенный чёрной краской, с чёрной подушечкой в изголовье. Украшенный чёрными венками с чёрными лентами, художник и сам был в чёрных одеждах. В таком мрачном виде застал товарища актёр Андрей Ургант, пришедший в галерею посмотреть на перформанс. Он же оказался и ведущим представления.
Как заявил сам Сергиенко, этим представлением он хотел заставить людей подумать о смысле жизни. А заодно — отметить свой 50-летний юбилей.
В отличие от «художника-бизнесмена» и известного почитателя президента Сергиенко, молодой художник Паша Cas решился на менее уютный перформанс со своим участием. Паша — автор граффити с Джокондой в оранжевом жилете на улице Жуковского и более крупного портрета Даниила Хармса на Маяковской.
Молодому дарованию, по всей видимости, не давали покоя лавры Дэмиена Хёрста — самого известного и «дорогого» современного художника. Главным шедевром Хёрста считается работа «Физическая невозможность смерти в сознании живущего». Этот предмет искусства представляет собой мёртвую тигровую акулу, заключённую в огромный аквариум с формалином.
Работа Хёрста стала знаменем современного британского искусства — и одной из самых обсуждаемых и спорных его работ. Паша Cas решил пойти дальше и обойтись без акул. Молодой человек залез в аквариум сам. Правда, так как формалин является крайне опасным для человека ядом, аквариум с Пашей решили заполнить всё же водой.
Видеоролик, в котором молодой художник, заключённый в аквариум с подкрашенной синим жидкостью, пытается что-то сказать посетителям выставки, появился на его собственном YouTube-канале. Этот видеоманифест был снят с помощью галереи Anna Nova и получил название «Привет Дэмиену Хёрсту».
Своим видеопосланием Паша Cas хотел заявить, что сегодня художником может стать каждый — достаточно смелости и желания сказать что-то важное.
«Битое искусство» из Швейцарии
Нетривиальные перформансы проводили в Петербурге не только российские художники. Для того, чтобы показать нашему зрителю нечто необычное, к нам приезжают творцы и из других стран. К примеру, в марте 2017 года швейцарский художник Ян Маруссич удивил петербургского зрителя представлением Bain Brisé («Ванна осколков»).
«Ванна осколков» в данном случае — не метафора. Художника ждала в Петербурге вполне натуральная ванна, которую заполнили битым стеклом до краёв. В ванну погрузился сам Маруссич, а когда явились зрители и «прозвенел третий звонок», швейцарец стал медленно выбираться из осколков.
Сначала из-под стекла была видна лишь рука художника. Затем он крайне медленно принялся вызволять себя из тяжёлого «стеклянного плена» (в конце концов, ванна стекла — это примерно 600 килограмм «сырья для перформанса»). Примерно через час обнажённый Маруссич вытащил своё тело полностью. Встал, осмотрелся — и ушёл. А зрители остались размышлять, была ли в представлении идея.
Впрочем, перформанс, который Ян Маруссич показал петербуржцам на открытии студии перформативных искусств «Сдвиг» в 2017 году, совсем не нов. С этим представлением художник гастролирует уже много лет, с 2010-го года. Так что если в нём и была глубокая идея — она уже знатно пообтёрлась о края битого стекла.
«Война»: от воровства из магазинов до «живописи» на мосту
В разговоре об эффектных перформансах довольно сложно обойти самых скандальных представителей «активного искусства» — арт-группу «Война» и Петра Павленского. Правда, в этих случаях мы имеем дело скорее с акционизмом, чем с перформансом. Но грань здесь достаточно тонкая, и мы её проигнорируем.
«Война» была основана более десяти лет назад, когда именно — вопрос спорный. По одной из версий, группа появилась в 2007, по другой, 2007 — это год, когда к «Войне» присоединился Пётр Верзилов, однако объединение петербургских художников-анархистов существовало и ранее.
Основателями петербургской «Войны» (не путать с московскими «изгнанниками» во главе с Петром Верзиловым) являются Олег Воротников и Наталья Сокол, они же «Вор» и «Козлёнок».
В 2008 году, к примеру, в половине первого ночи 3 июля Олег Воротников провёл смелую акцию «Мент в поповской рясе». Облачившись в рясу поверх полицейской формы, художник направился в супермаркет, набрал несколько полных пакетов продуктов и вынес их из магазина без оплаты. Тем самым, очевидно, на что-то намекнув.
Впрочем, если учесть, что сам Воротников с женой отказались от использования денег ещё в 1998 году (по крайней мере, так заявлено на сайте «Войны»), можно предположить, что у акции был и второй, скрытый смысл. К тому же, сами акционисты любят рассказывать о том, как воруют в зарубежных магазинах продукты, а трое их детей и вовсе не знают, как жить по-другому.
Самым известным и скандальным «произведением» арт-группы «Война» является живописная работа, выполненная на пролёте Литейного моста в ночь на 14 июня 2010 года. В крайне сжатые сроки, а именно за 23 секунды художники изобразили на разводном полотне половой орган размером 65 на 27 метров.
Пётр Павленский: от самоповреждений до поджогов
«Творчество» Петра Павленского начиналось в своё время довольно безобидно. По крайней мере, в отношении внешнего мира. В 2012 году художник зашил себе рот красными нитками на фоне Казанского собора — эта акция получила логичное название «Шов». А в мае 2013, полностью оголившись, обмотался колючей проволокой и лёг на землю у входа в петербургский ЗакС. Второе своё выступление он назвал «Туша» и посвятил его «репрессивной законодательной системе» страны.
Осенью 2013 года Пётр Павленский вышел на новый уровень художественной аутоагрессии и совершил акцию, которая запомнилась публике, наверное, больше всего. 10 ноября он пришёл на Красную площадь, по традиции, разделся, сел на брусчатку и прибил к земле собственные половые органы. Акция «Фиксация» должна была стать метафорой «апатии и политической индифферентности российского общества».
Но на этом с самоповреждением петербургский художник-акционист не закончил. Уже менее чем через год, в октябре 2014-го, Павленский отрезал себе мочку уха. Акция «Отделение», по замыслу автора, выражала его протест против злоупотребления психиатрией в нечистых коррупционных целях.
Неизвестно, что бы, в конце концов, осталось от художника — но в итоге ему всё-таки удалось победить тягу к самоповреждению и направить агрессивные творческие порывы вовне. В 2015 году он облил двери здания ФСБ на Лубянке бензином и поджёг — этой акции он дал имя «Угроза». А в 2017 году художник решил нести своё творчество всему прочему миру и поджог здания Банка Франции. И, конечно, не забыл сделать «огненное селфи».
Мировой опыт перформанса: каннибализм, собственная казнь и возвращение к дикости
Впрочем, акции Павленского — не самые жуткие примеры акционизма и перформанса в мире. В марте 2018 года художник из Риги Артур Берзиньш показал публике перформанс «Эсхатология». Представление, состоявшееся на выставке «Великое одиночество», выглядело как экстремальный вариант свидания — тот случай, когда двое сразу переходят к решительным действиям. К максимальной близости, если быть точнее. И подразумевался здесь вовсе не секс.
Прямо в выставочном зале сам художник отрезал скальпелем по кусочку плоти от тел мужчины и женщины, после чего эти куски они пожарили на обычной сковороде — и съели. Немного тела любимого человека — что может выражать привязанность сильнее?
Представление это тут же привлекло внимание правоохранителей. Однако всё было сделано добровольно, и «закрывать» художника было не за что.
Российский акционист Олег Мавроматти в 2010 году затеял довольно пугающий проект. На тот момент он находился в Болгарии, куда эмигрировал из России. Однако продлевать художнику визу болгарские власти отказались, ссылаясь на то, что Мавроматти находится в федеральном розыске. Тогда художник запустил онлайн-проект «Свой/Чужой», чтобы привлечь к себе внимание.
На специально созданном сайте транслировалась в прямом эфире его вероятная казнь: Мавроматти сидел на самодельном электрическом стуле, который, по его заявлению, должен был ударить его разрядом напряжением 600 000 Вольт в том случае, если зрители проголосуют за его казнь. Закончилось всё хорошо — художник выжил.
Одной из самых известных и радикальных представительниц жанра перформанса в мире по праву считается Марина Абрамович — художница из Белграда. Наиболее известной и сильной её работой является перформанс «Ритм 0» 1974 года. В рамках этого представления Марина Абрамович выложила на стол в выставочном зале 72 самых разных предмета. Среди них были и безобидные — например, виноград, мыло, перья, кусок торта или роза, и опасные — хлыст, пистолет с патроном, нож, скальпель, гвозди, цепи.
Публике было предложено выбрать любой предмет и с его помощью сделать что угодно с художницей. Сначала всё проходило приятно и мило: посетители кормили Марину виноградом, гладили бутоном розы по коже, говорили комплименты, перекидывались с ней шутками и светскими репликами.
Но чем больше проходило времени, тем агрессивнее начинали вести себя посетители. Один из низ взял ножницы и разрезал на художнице одежду. В скором времени лезвиями, лежавшими на столе, изрезали всё её одеяние, а после этого люди принялись резать и её кожу. Перформанс длился шесть часов, и к увечьям публика приступила уже на четвертом часу.
Один из посетителей (напомним, это были обычные люди) надрезал Марине горло и попробовал её кровь, другой взял пистолет и направил дуло ей в голову. Впрочем, другой посетитель вырвал пистолет из рук «самого смелого».
Люди втыкали в тело художницы шипы, резали ей волосы, поняв, что можно всё. Но когда истекло шесть часов и Абрамович сошла с места, двинувшись навстречу своим мучителям, публика пустилась бежать. Цель у перформанса была одна: показать (и выяснить), как легко и быстро человек может вернуться в «дикое пещерное состояние», потерять своё человеческое лицо, если разрешить ему всё.
