Андрей Зибров — о съёмках с Пореченковым, вечном амплуа полицейского и плюсах самоизоляции

Испытание ковидом и невесёлый праздник

— Андрей, вам, как и всем россиянам, пришлось пережить самоизоляцию. Сложно было?

— Мучительно! Когда ты болен, без сил — это просто. Но когда ты здоров, а тебя принудительно лишают работы и даже передвижения — это, конечно, дискомфортно как физически, так и эмоционально. Понимаете, в одночасье отменили сферу услуг, в которой я, к слову, работаю. Театр и кино — это ведь тоже сфера услуг и развлечений. Получается, что ты всю жизнь к чему-то шёл, стремился, добавился. И вот ты это сделал, а тебе говорят, что всё, чем ты занимался, неважно, так что сиди дома. В общем, размышлений много, но я провёл много времени с семьёй, их поддержка бесценна. Книги опять же выручили.

— Получается, все эти дни вы провели в компании супруги и сына?

— Да.

— Не успели устать друг от друга?

— Нет, конечно. Наоборот, это было хорошее испытание. Мы прониклись ещё больше друг другом. У нас было много времени поболтать, поразмышлять, задавать вопросы, прочитать что-то вместе. В общем, плодотворное получилось время.

— 5 июля ваш День рождения. Понимаю, что сейчас особо не разгуляешься, но как всё-таки собираетесь отмечать?

— Слушайте, да как… Мы сейчас в Тверской деревне — туда мы уехали, когда вся эта ситуация с коронавирусом началась. Не знаю, пойдём с сыном на рыбалку, а каких-то бомбезных мероприятий я не планирую. А потом, знаете, после 32-35 лет этот праздник не вызывает каких-то радостных ощущений.

— Почему? У вас ведь ещё вся жизнь впереди, как-то рано вы перестали празднику радоваться.

— Конечно, может быть, и много, а, может быть, чересчур много лет впереди. Дело не в этом. Просто плюс ещё один год. Тех ощущений, как в детстве, уже нет — когда ты ждёшь тортик, поздравления. И это нормально.

«А я думал вы в жизни такой же мерзавец, как и на экране»

— Хорошо, праздник вы не ждёте, но можете хотя бы выделить какие-то важные для себя события в уходящем году?

— Я снялся в «Алексе Лютом» и это, пожалуй, всё. Была ещё пара театральных проектов с Андрюшей Федорцовым и Юрием Николаевичем Гальцевым. Однако сейчас мы их не играем по понятным причинам.

— Расскажите немного о своём герое в «Алексе Лютом».

— Вообще главный герой сериала — некий человек, который помогал нацистам в 70-х годах. У меня же проходная роль — один из персонажей, которого принимают за Алекса Лютого в начале сериала. Мой персонаж под видом врача обворовывает пенсионеров.

— Так, в этот раз вы сыграли отрицательного персонажа, но чаще всего выступаете в роли сотрудников полиции — этаких борцов за справедливость. Вы хотя бы раз уставали от таких героев?

— Что значит — устать? Это ведь моя профессия. Фрезеровщик, вытачивая на станке, не устаёт. Я люблю свою работу. Другое дело — материал бывает интересным, а бывает не очень. Я с ностальгией вспоминаю времена, когда мы работали с режиссёром Дмитрием Светозаровым в таких проектах, как «Синдикат», «По имени Барон», «Преступление и наказание». Вот это были полотна профессиональные! В «Белой Гвардии» Сергея Снежкина было чему поучиться и что попробовать. А сейчас всё чаще встречаются слабенькие проекты, причём это становится понятно даже во время прочтения сценария. Ну, а что делать? Если ты соглашаешься, ты работаешь.

— Вы с какой-то особой теплотой говорите о персонажах исторических картин…

— Эти роли самые яркие, потому что там и костюмы, и другой настрой, да и вообще ответственности больше.

— А были в вашей жизни роли, которые вас чему-то научили?

— Роли не учат. Это же задание. Ты его выполнил, зрителю понравилось, режиссёр удовлетворён — значит, ты сделал свою работу и деньги получил не зря. Потом зритель к тебе подходит и говорит: «Спасибо большое, было очень интересно, особенно мне понравилась вот эта роль». Поэтому к профессии я всегда отношусь серьёзно, а то будешь потом идти в метро, а прохожий тебе в лицо плюнет со словами: «Какой же ты мерзавец! Как же ты плохо играешь!».

— Вам приходилось сталкиваться с такими ситуациями?

— Да. Ко мне подходили пару раз и говорили: «А я думал вы в жизни такой же мерзавец, как и на экране».

— Это, мне кажется, можно считать похвалой.

— Да-да.

— У вас есть роль мечты?

— Меня бы сейчас устроила любая, которая была бы интересной. Знаете, где можно было подумать, подготовиться. Не начальник полиции, которого уже можно играть с закрытыми глазами, а что-то такое серьёзное.

Провальное возрождение Геннадия Николаева

— В прошлом году спустя 15 лет на экраны вышел сериал «Агент национальной безопасности», который сделал вас знаменитым. Правда, ваш герой там не появился.

— Потому что я отказался участвовать в этом проекте.

— Он оказался для вас недостаточно серьёзным?

— Предложенные образ и объём роли… Один съёмочный день меня не устроил. Знаете, есть такое выражение: «Иногда правильнее вовремя уйти». Там может быть, было четыре сцены с участием Геннадия Николаева (персонажа Зиброва — Прим. ред.), но снимается всё это за один-два дня. Да и меня не устроил образ героя: Гена уже должен быть уже генералом, но почему-то боится до сих пор. В общем, мне не понравилось, как написано, и я решил, что это не моя история.

«Мы получились натренированными в театральном смысле»

— За свою карьеру вы приняли участие в более 90 проектах, а также сотрудничали с разными актёрами и режиссёрами. С кем из них работать было проще всего, а с кем- сложнее?

— Труднее работать с теми режиссёрами, которые задирают творческую планку достаточно высоко. Снежкин и Светозаров требовали много, но с ними также было приятно сниматься, потому что ты понимаешь, что можешь довериться этим профессионалам. Не просто было сотрудничать в первый раз с Маминым — это была моя первая работа в кино, тем более, главная роль.

— В университете вы стали хорошими друзьями с Михаилом Пореченковым и Константином Хабенским, с которыми также успели сняться в сериалах «Троцкий» и «Белая Гвардия». Расскажите, каково это — работать на одной съёмочной площадке с друзьями?

— Ну, что тут скажешь? Это прекрасно, ведь вы понимаете друг друга без слов. Мы же пять лет учились вместе, большую часть времени проводили втроём, а потом даже работали в одном театре. На вскидку, мы провели вместе 12 лет. Конечно же, за это время мы научились понимать друг друга на интуитивном уровне, ведь прошли непростой путь обучения у Фильштинского и получились, кстати, очень натренированными ребятами в театральном смысле. Поэтому работа вместе — это всегда счастье, юмор и профессионализм.

«Сегодня я — космонавт, а завтра — кладоискатель»

— Вы уже не раз сказали, что актёр — это непростая и ответственная профессия. Хотели бы вы, чтобы ваш сын Андрей пошёл по вашим стопам?

— Ну, это ему решать. Это его выбор, и я постараюсь его принять. Пойдёт он в актёры или нет? Не знаю. У него пока нет таких увлечений, которые могли бы перерасти в профессию. Он окончил второй класс, занимается большим теннисом, иногда пишет что-то, когда приходит озарение…

— А сам он уже мечтает кем-то стать?

— Я себя вспоминаю: сегодня я буду космонавтам, завтра — кладоискателеим, а через неделю — банкиром. Это зависит от темы, которая была накануне. Вот сходили на рыбалку — всё, хочет стать рыбаком. Главное, чтобы он стал человеком хорошим и себя любил!