Светлана Крючкова — о нелюбимых ролях, написании книги и сорванном юбилее

Отчитаться перед зрителями и принять поздравления

— Вы планировали отметить свой юбилей гастролями в Москве: столичная публика должна была увидеть две постановки Романа Мархолиа «Игрок» и «Жизнь впереди». В апреле стало ясно, что планы придётся подкорректировать. Какие планы в День рождения у вас теперь?

— У меня на юбилей пока один план — мы с Никой Стрижак встречаемся в прямом эфире «Открытой студии», но тоже онлайн. Я всегда выхожу в эфир в свой День рождения, чтобы зрителю дать отчёт о том, что я делала последние месяцы. Что касается моего юбилейного вечера, который должен был быть в «Зарядье» в Москве 24 июня, он переносится пока на 31 октября. А спектакли «Игрок» Достоевского и «Жизнь впереди» Эмиля Ажара в Москве перенесены на 2021 год на 22 и 23 июня. И зрители, спасибо им большое, не сдают билеты. Вот я всё-таки люблю своего зрителя!

— То есть, 22 июня, в свой День рождения, вы никаких мероприятий кроме эфира на телеканале не планируете?

— Я буду отдыхать и принимать поздравления, потому что, хоть я и не прошу мне не звонить и выключаю телефон, обязательно кто-нибудь что-нибудь пришлёт, курьер что-нибудь принесёт…

«Онлайн-театр — это как секс по телефону»

— Всё-таки пандемия подкорректировала не только ваши планы, да и вообще в этом году кардинально изменилась работа всех театральных площадок — они перешли в онлайн. Как думаете, эта тенденция долговечна?

— Это плохая традиция, это как секс по телефону: можно всё понять, но почувствовать не получится. А в театре такая связь наэлектризованная с залом. Конечно, театр должен жить, ведь настоящий урок можно вынести только из него. Это место, где учат людей сохранять человечность, а как может цифра помочь это сохранить?

— Один из ваших последних спектаклей «Жизнь впереди»как раз о человечности. Вы мечтали о роли мадам Розы 20 лет. Почему она так важна для вас?

— Потому что спектакль о человеке с открытыми сердцем и душой, о милосердии и одиночестве и о том, как это одиночество пережить. И о любви, конечно! «Надо любить» — говорит главный герой спектакля, 14 летний мальчик Момо, которого играет замечательный молодой актёр Иван Федорук. Спектакль светлый, а зритель улыбается и радуется вместе с нами. Когда тебе плохо, ты остался без работы и денег, где ты найдёшь приют, понимание и уважение к тебе, как к человеку? Если ты сейчас не успешен — это не повод не уважать тебя, как человека, если ты ведёшь себя достойно. Этот роман на все времена. Не зря его любят по всему миру. И люди, которые видели его, просятся ещё раз. Важно ещё, что он о людях разных национальностей: этот мальчик — араб, она — еврейка, прошедшая Освенцим и оставшаяся совершенно одинокой. Это о нашей жизни, о том, в каком месте мы сами находимся. Мы себе кажемся успешными, а с точки зрения людей, у которых денег дофига, разве мы успешные? Они ведь нас презирают. Так вот, спектакль говорит, что людей нельзя презирать, потому что человек — это прежде всего человек, если он умеет любить, сострадать понимать, помогать. Это очень важно.

— Какие ещё роли оказались для вас особо значимыми за время работы в БДТ?

— У меня ролей в БДТ немного, поэтому они все запомнились. Первая роль была в спектакле Юрского «Фантазии Фарятьева», где я играла девочку-школьницу. Назначение на роль-то было Товстоноговское! Это мой самый любимый спектакль. После роли вдовы Купавиной в пьесе «Волки и овцы» я была представлена Георгием Александровичем (Товстоноговым — Прим. ред.) на звание «Заслуженной артистки России», а потом за Мамаеву в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты». Вообще, с Товстоноговым любая роль была счастьем, школой, расширением диапазона. Пьесу Горького «Васса Железнова» я любила очень, но, к сожалению, по состоянию здоровья не могу её играть: там много лестниц, у меня порвался мениск и пришлось спектакль снять, потому что я не могла его играть. Ну и роли в последних спектаклях «Игрок» и «Жизнь впереди» я очень люблю.

— А есть среди многообразия ролей нелюбимые?

— Я не очень любила «Тихий Дон», потому что четыре тома вместить в четыре часа действия невозможно, да и роль была больше функциональной. Немножко меньше любила Василису в спектакле по пьесе Горького «На дне», потому что это не я. Во-первых, она злая, а у меня по лицу видно, что я не такая. Во-вторых, она злопамятная, я же не нагружаю память вот этими гадостями — место-то одно на чердаке, значит, надо его освободить от глупостей. Я только любовную сцену любила, которую мы играли с Юрой Демичем, а так…

«Судьба была ко мне благосклонной!»

— За свою карьеру вам приходилось работать со многими артистами, со всеми из них было комфортно играть?

— Судьба была ко мне очень благосклонна, ведь я училась у выдающихся настоящих театральных мастеров, у мэтров! У меня во МХАТе были выдающиеся партнёры, да и когда пришла в БДТ. Кого не назови, это всё мастера. Если человек настоящий мастер, а не провинциальный ремесленник, который на себя одеяло тянет, с ним работать — это счастье. Я не могу никого выделить, я могу поблагодарить судьбу за таких партнёров на сцене. А сейчас у меня потрясающие партнёры — в «Игроке» Владимир Кошевой, который играет Алексея Ивановича, а в спектакле «Жизнь впереди» молодой артист Иван Федорук, который играет и мальчика 14-летнего, и автора. Он потрясающий именно партнёр: мы с ними вроде бы на разных концах сцены, а зритель пишет, что складывается впечатление, будто мы соединены какой-то невидимой нитью.

— Вы как-то говорили, что не будете сниматься в сериалах, чтобы не стыдно было просмотреть в зеркало. В России уже появились такие сериалы, в которых вы бы согласились сыграть?

— Мне пока не присылали таких сценариев. Я снималась в нескольких сериалах. Дело в том, что мне не нравится сериальное существование — когда находят такую манерку, и на ней серии с первой до последней существуют: никакого развития, никакой судьбы, никакого характера. Один артист, не буду называть его имени, до того наигрался дебила, что его это изменило в негативную сторону. Надо быть очень осторожным, потому что эти роли приедаются. Я лучше выйду в поэтическую программу, прочитаю что-нибудь, чтобы меня послушали молодёжь.

— Насколько я знаю, в скором времени эта молодёжь сможет набраться опыта при помощи книги, которую вы сейчас пишете. Уже есть какие-то хотя бы примерные сроки её выхода?

— Честно говоря, я не хочу сейчас об этом говорить, потому что я суеверная. Процесс идёт, но параллельно есть много других дел. Я вон архив до сих пор не могу разобрать. Все говорят, как меня любят, а прийти и помочь его разобрать некому. Я бы даже заплатила… Да и вообще, пришли бы погуляли… Все так любят, а погулять не с кем. Поэтому я никогда не обольщаюсь.