«Блокада. Имена»: как работает приложение с адресами погибших в блокаду ленинградцев

648 тысяч имён. Имён тех, для кого квартира в Ленинграде стала последним домом. Все они занесены в мобильное приложение «Блокада. Имена». Оно отображает карту современного Петербурга с адресами ленинградцев, погибших во время страшной осады.

Как отметила традиционной акции «День памяти жертв блокады — 8 сентября» Анастасия Принцева, карта «живая» — и это не просто формальность.

— Это карта, с помощью которой ты можешь увидеть, сколько в конкретном доме погибло людей, можешь открыть информацию про каждого человека. Можно узнать историю своего дома, дополнить историю своего дома, внести имена своих близких, — пояснила активистка.

У карты три режима: обычный, спутниковый и в виде немецкой аэрофотосъёмки — через снимки, которые нацисты делали в первые годы блокады для прицельной бомбёжки Ленинграда. Приложение беспристрастно документирует: люди погибали целыми семьями, целыми парадными. Часть домов сегодня не существует — они так и не были восстановлены после войны. И, что примечательно, базу данных может пополнить каждый желающий.

Чтобы внести своих близких в приложение, надо нажать «плюс» внизу экрана. После появляется форма, которую нужно заполнить. Одно из имён, которого не было прежде в электронной картотеке — Александр Иванович Левин. Он родился в Ленинграде в 1915 году, жил в доме № 45 на набережной Фонтанки. Погиб 3 марта 1942 года во время бомбёжки. Его похоронили на Пискарёвском кладбище.

На Фонтанке Александр Левин жил вместе с дочкой и женой Валентиной. В блокаду, спасаясь от сильных бомбёжек, семья переехала в деревянный дом на Старой Деревне. Смертельный ужас войны озарила короткая радость — Валентина родила девочек-двойняшек. Но уже через месяц-полтора девочки умерли от голода, рассказала внучка Валентины Левиной Ирина Яковлева.

— Вот по этой дороге в ноябрьский день она несла двух своих детей. Умерших детей. Вот сюда, на Серафимское кладбище, и положила — здесь была выкопана огромная яма, куда несли ленинградцы своих близких, — показала женщина «могилы».

В то время Старая Деревня была окраиной города, через район шли обозы. Когда один из них попал под бомбы, погибла лошадь. Военные забрали всё, оставив на дороге только копыта и голову — вместе с хлебом они стали спасением от голодной смерти для Валентины и её соседей.

— У нас воспоминание из детства — за печкой всегда висела чистая льняная наволочка — туда бабушка складывала остатки хлеба. Такие наволочки висели практически у всех соседей за печками, — вспоминает Ирина Яковлева.

Блокада оставила трагический след и в семейной истории Марии Мясниковой, заведующей научно-просветительским отделом Музея Анны Ахматовой. Её близкие жили на улице Красных Командиров — нынешний Измайловский проспект. Ко дню снятия блокады Ленинграда из семи членов семьи в квартире в живых осталась только её бабушка, которой на тот момент только исполнилось 18.

— Рядом со снимком бабушки — её мама, она умерла в апреле 1942 года, пережив смертное время, первую блокадную зиму. Но в апреле по карточкам неожиданно выдали масло, и бабушка, изголодавшись, съела сразу всё это масло. И желудок не выдержал, — рассказала печальную историю семьи Мария.

Чтобы почтить память близких, она разместила их портреты на выставке во дворе Фонтанного дома, где уже в пятый раз и проходил «День памяти жертв блокады». Люди вновь, сменяя друг друга у микрофона, прочли бесконечно длинный скорбный список.

— Это же наша общая память. И возвращение из забвения этих имён, подчас забытых имён — это часть миссии нашего музея — сохранение памяти, передача её в будущее, — произнесла со сцены Мария Мясникова.В траурных чтениях принимали участие 104 площадки, от Эрмитажа и Русского музея — до районных школ и библиотек. Ежегодно 8 сентября в Петербурге вспоминают около 20 тыс. имён погибших. А те, что звучат впервые, отправляют в Российскую национальную библиотеку, в Книгу памяти.