100 страниц семейной летописи: петербургская художница написала коронавирусный дневник

В блокноте Аллы Джигирей должны были быть яркие зарисовки из Флоренции, но коронавирус заставил её окрасить страницы в тёмные тона. В течение 100 дней петербургская художница вела дневник самоизоляции.

Она запомнила свой первый выход в магазин, когда никто ещё не понимал, каким образом выходить. Тогда она купила строительные очки и маску — говорит, все выглядели совершенно как какие-то карнавальные персонажи, и это забавляло.

— Когда ты не можешь выйти из дома, то самые маленькие действия приобретают какой-то очень большой смысл. Питьё кофе, например, или посадка лука на подоконнике. Игра с собакой, игра с ребёнком — у всего какой-то совершенно иной смысл, — заключила художник-график.

Главные герои уже готовой книги — члены семьи Аллы. Когда началась самоизоляция, родственники решили разделиться. Алла с мужем Борисом Забирохиным, тоже художником, и двумя собаками уединилась в мастерской. Иногда семья встречалась и выезжала на арендованную в Комарово веранду.

События пандемии она ежедневно фиксировала в блокноте, сопровождая изображения краткими пояснениями.

— Каждый сюжет — он несёт смысловую нагрузку: пересчёт монет — это и впрямую пересчёт мелких денег, которые остались дома, и в то же время пересчёт новых слов, которые появились, — пандемия, сатурация, оксиметр, красная зона и так далее. Пересчёт дел, пересчёт друзей, вот такая двойная история. Нас крайне огорчила потеря Романа Шустрова — художника, который делал петербургского ангела. И заболевших наших, — с сожалением высказалась Алла.

На страницах ковидного дневника Борис Забирохин работает, гуляет с собаками, самостоятельно подравнивает изрядно отросшие усы, грызёт сухари, потому что за продуктами супруги старались выходить как можно реже.

— Ловила моменты какие-то, когда я занимался своими делами, и я потом как-то узнал, она не показывала, поэтому я даже не знал. Ну, потом как-то показала, заинтересовался. Это шедевр, да. Я считаю, что это войдёт в золотые фонды русской графики, — уверен Борис.

Казалось бы, четыре месяца самоизоляции для всей семьи прошли довольно благополучно. Но изображения, выполненные чёрной акварелью, преимущественно мрачные. Автор не скрывает — для творческих натур пандемия стала настоящим испытанием.

— Когда пришли близко совсем врачи к нашим соседям, и мы увидели их в чумных костюмах, это так эффектно выглядит: белые, в тёмной парадной. И потом ребёнок спросил, когда он умрёт. Мы с ним не обсуждаем ситуацию, но краем уха он слышит. Мы ему сказали, что он не умрёт никогда, — сказала Алла Джигирей.

Художница признаётся — сюжет книги старалась продумывать. Поэтому за самыми мрачными воспоминаниями обязательно следуют радостные. Так на страницах часто появляется младенец — внучка Галина появилась на свет за десять дней до объявления самоизоляции.

Завершила свою книгу Алла по-театральному — списком действующих лиц. Но для семьи ещё не всё позади. Полным снятием ограничений супруги будут считать разрешение свободного посещения Эрмитажа.

Дневник самоизоляции Аллы Джигирей совсем скоро выйдет в тираж. Сейчас она расшифровывает свои записи для одного из петербургских издательств.

Издана книга будет в таком же немаленьком формате. Но единственный рукописный экземпляр, по мнению супругов, не должен переходить ни издательствам, ни музеям. Как и задумывалось изначально, это будут 100 страниц семейной летописи.