Безруков: «Взрослые боятся, что в «Капитанской дочке» будет играть трансвестит»

Он был Высоцким, Сашей Белым, Борисом Годуновым, Иешуа и ещё десятком разных персонажей, а теперь — ещё и активный борец за права детей в мире искусства. Сергей Безруков считает, что «кто если не я» будет выдавливать из государства средства на детский театр, к которому и сам имеет непосредственное отношение. И одним из шагов в нужном направлении стало открытие «Международного большого детского фестиваля» год назад. А для многостороннего воздействия на причастных к театру из числа сильных мира сего решено было проводить столь же помпезное закрытие. В этом году, к слову, оно пройдёт в Петербурге 15 ноября — в рамках Петербургского культурного форума.

Ноу-хау

Артист и отец четверых, между прочим, детей рассказывает, что наконец создал то, о чём когда-то мечтал, «лучшее, что было создано для детей по всем направлениям».

— Это не очередной театральный фестиваль, о котором когда-то злопыхатели говорили. Нет, господа, я говорю о мультижанровом фестивале.

Причём художественный руководитель «Губернского театра» изобрёл невиданное для России явление — детское жюри. В него входят ребята от 7 до 17 лет — учащиеся театральных студий, победители Всероссийских школьных олимпиад и другие талантливые дети со всей страны.

К слову, лишь в этом году эту «фишку» ухватили организаторы детского фестиваля «Маршак», который проходит в Воронеже.

— Детское жюри — это наше ноу-хау.

Кроме того, это нововведение несёт в себе образовательную функцию. К примеру, был случай в прошлом году на показе «Птифуры» петербургского театра KUKFO. По мнению худрука фестиваля, это был прекрасный, потрясающий спектакль. Но тогда ещё 10-летняя председатель жюри Яся Дегтярёва, звезда «Голос. Дети», сцепилась с Марком-Маликом Мурашкиным, который моложе неё на два года. И из-за чего? Оказывается, девочка не узнала Моне!

— Затеяли жуткий спор, я их еле разнял. Яся сказала, что вообще ничего не поняла. Марк говорит: «Как это ты не поняла? Ты что? Это же французская живопись, это импрессионисты, это Моне». А просто Марик ходит в Третьяковку, он воспитан так, он всё это знает, ему было это жутко интересно. А Яся, может быть, это пропустила.

Он добавил, что юная глава экспертной группы восполнила культурный пробел и сказала потом, что согласна с мнением Марка по поводу «Птифур».

— Вот, пожалуйста, — разные дети. Возраст одинаковый, но впечатление и образование самые разные. Опять же, это зависит от родителей. Там родители водили, тут родители не успели. Яся потрясающе талантливый человек с потрясающим голосом, но вот всё это способствует самообразованию друг друга.

А детям это вообще интересно?

Но не только возрождение детского театра в любой его ипостаси, будь то кукольный или иммерсивный, теневой или настольный, интересует артиста. У фестиваля есть очень важная задача — разговор с конкретным зрителем, с ребёнком, его мамой и папой. Потому что именно они являются ежедневным жюри, которое судит постановки не только в рамках мероприятия.

— Сейчас это называют модным словом «контент». Так вот нас интересует, что из контента им интересно, что — неинтересно. Вот такой огромный, большой фестиваль я задумал, и мы в этом году проводим его второй раз.

Артист уверяет, что в некотором роде искусство оторвалось от зрителя, хотя надо быть напротив — гораздо ближе. А в детском театре — намного ближе к зрителю. В этом, как сказал он 78.ru, и есть их секрет удержания интереса ребёнка, привыкшему к двухминутным роликам на Youtube.

— Внимание — это то, за что борются все художники, которые занимаются детским театром и вообще детской темой. Существуют для этого приёмы интерактива, ярких картинок, но сказать однозначно, что есть варианты решения проблемы, нет. Каждый раз — как по камням, аккуратненько нащупывая.

Ещё один метод — узнавание. К примеру, в «Острове сокровищ» Безруков придумал образ Бена Гана, несколько напоминающий Джека Воробья. Это не пародия, но всё равно некое напоминание о «Пиратах Карибского моря» который смотрели все, и который дети очень любят и пересматривают, хотя франшиза и сдулась.

Но самый верный метод — это искренний интерес, причём со стороны театрального актёра к зрителю, а не наоборот. В детском театре, как в алисиной «стране чудес», тоже всё наоборот.

— Держать нужно искренним отношением к тому, что ты делаешь. Работать нельзя. Как только артист начинает работать, дети сразу теряют к нему интерес.

Трансвестит в костюме Гринёва

Детский театр требует традиционности, утверждает специалист театрального искусства. Это касается как минимум тех спектаклей, на которые идут дети школьного возраста.

— Они хотят видеть визуализированного автора, то, что они проходят по программе, а не некое новое прочтение, которое отпугнет и заставит ребёнка в классе сказать: «Вы знаете, а все не так».

И это тоже является одной из существующих в этой сфере проблем. Безруков не раз сталкивался с тем, что художник, который заявляет о себе, порой забывает о том, что надо донести текст, хотя «иногда нужно, говоря о классике, не придумывать велосипед заново, забывая об авторе». Ведь придя в театр на спектакль, к примеру, по Александру Пушкину, дети хотят просто увидеть картинку, чтобы можно было не читать книгу.

— Настало время, когда взрослые требуют, чтобы было всё так, как в книге. Чтобы они не боялись привести на «Капитанскую дочку», а это оказался трансвестит, переодетый в костюм Машеньки.

«Кто если не мы»

«Всё началось с того, что я когда-то вступился за детские театры. И пока мы держимся», — говорит Безруков, дойдя до вопроса о финансировании.

Он пояснил, что пока держаться можно — сначала премьер-министр Дмитрий Медведев выделил на это 250 млн рублей, а потом в рамках проекта «Театры — детям» добавил более 1 млрд рублей президент. Но проблема в том, что спустя два года финансирование начинают урезать. И если в столицах дело идёт относительно неплохо, то в регионах с этим «большая беда», как выразился актёр.

— Региональным детским театрам сложно жить. У них нет денег. Проблемы с выживаемостью, проблемы с капремонтом, проблемы с оснащением. И когда мы собираемся в министерстве культуры с доблестной комиссией, я понимаю: кто если не мы? И пока есть ко мне интерес и внимание, я буду об этом кричать, и неустанно буду это делать, потому что за детские театры нужно драться.

Он посмеялся над буквальным восприятием правительства слов президента о том, что помогать надо два года. Ведь ровно через два года финансирование вдруг сократили на сотни миллионов рублей. Только вот с детьми так нельзя, говорит артист.

— Два года помогли — и всё, хватит. Подросли уже, выросли. Но другие же уже подошли! Мы, взрослые, можем потерпеть, у нас терпелка серьёзная. Мы же за долгие годы существования нашей империи Российской, в разные периоды исторической жизни и разные правды исторические натерпелись. Можем потерпеть, можем и не доедать. Можем отложить на завтра. А детям надо сейчас. И в большом объёме, в огромном, раз в 100 большем, чем взрослым. А когда два года помогли, а потом можно постепенно сокращать, я боюсь, что сокращение пойдёт и дальше.

Он перечисляет, что на полученные средства региональные театры поменяли кресельную группу, купили автобусы. И на этом — всё. Хотя сделать нужно немало.

— Господа, дайте хотя бы на гастрольную деятельность этим театрам, на постановки. С каждым годом детский интерес всё больше увеличивает потребность смотреть яркие, зрелищные шоу. Дети, которые ходят в кинотеатры, привыкают к некой картинке, привыкают к тому, чем обладает сейчас современный театр. Это тот самый контент, та самая модернизация, которая идёт в современном театре.

По мнению Безрукова, тенденция может привести к довольно обычному для России явлению — уходу в песок.

— Два года театры поработают, а дальше всё это начнет идти в песок. У нас в России периодически так происходит: хорошее начинание, а потом уходит в песок. Вроде как дерёшься за это, а потом говорят: «Ну хватит, помогли же уже». Господа, но деньги же есть в государстве, ну давайте их детям. Не себе — нам хватит. А детям.

Напомним, ранее Сергей Безруков представил немецкой публике спектакль о Есенине.