Бар на первом этаже. Ресторатор Павел Штейнлухт – о вечном конфликте с жильцами
В прошлом, 2016 году ещё более крупный «барный» конфликт случился в Москве на Патриарших прудах. Там жильцы совместными усилиями вытеснили все популярные заведения из столь удобного района. В Петербурге таких глобальных войн не происходит, но противостояние между обитателями жилых домов и барами существует всегда. И часто оно приобретает довольно острые и необычные формы.
Будут спекулировать, пока могут
У нас многократно случались различные неприятные ситуации с соседями – наверное, как и у всех рестораторов этого города. Моё мнение, наверное, будет совпадать с мнением многих людей, которые живут в России и сталкиваются с бесправием в самых разных аспектах.
До тех пор, пока отсутствует нормальная правовая система, эти проблемы будут.
Потому что жилец дома, которому кажется, что у кафе внизу слишком хорошо идут дела, может терзать его сколько угодно различными жалобами. До тех пор, пока государство не будет реагировать в обратную сторону, со строгостью относиться к тем, кто напрасно дёргает представителей власти, люди будут этим спекулировать.
Жалобы, проверки и моральная старость законодательства
Бывает, человек пишет жалобу на какой-нибудь шум и утверждает, что этот шум тем или иным образом связан с заведением, которое работает внизу. Мы вызываем экспертизу, а он даже не пускает к себе на замеры. Потом он снова пишет жалобу, утверждая, что есть какой-нибудь запах, что не соблюдаются какие-нибудь нормы. Вновь приходит проверка.
Ясно, что любая проверка в России, которая приходит на любое предприятие общественного питания, что-нибудь находит. Но это же не вопрос реального нарушения. Законодательство морально устарело очень давно, оно написано таким образом, что у большинства заведений общественного питания, располагающихся в центре, соответствия ему не может быть в принципе.
Хорошо бы проснуться
Что с этим делать? Обновлять законодательство. Широко открыть глаза, посмотреть, что есть город и в этом городе есть люди, которые, рискуя, занимаются бизнесом. Стараются сделать так, чтобы жителям Петербурга было где есть.
Возьмём любое заведение, которое может качественно обслуживать и кормить его жителей и тем самым приносить им пользу. Допустим, есть один человек, которому эта ситуация кажется удобной для извлечения собственной выгоды. И государство встаёт на его сторону. И даже не тем, что оно что-то делает, а тем, что оно не делает ничего – предпринимателя оно не защищает никак.
«Купите мою квартиру!»
Происходит это так: например, человек пишет в прокуратуру, и, когда оттуда приходят люди, мы узнаём, кто это написал. Мы идём к этому человеку и спрашиваем, чем именно была вызвана его жалоба, почему он не обратился к нам, не попросил нас решить его вопрос. Человек говорит: «Вам не нравится – купите у меня квартиру и живите спокойно». Фото: vk.com/terminalbarspbФото: vk.com/terminalbarspb
Жалуются на шум, запах, на то, что наш персонал курит не там, где положено, ходит не там, где положено, и так далее. В каждом конкретном случае предлог придумывается на ходу.
Прямо денег не требуют
Люди всё-таки имеют какой-то страх, и делать так было бы достаточно глупо. Зачем, если есть другие рычаги? Например, жители дома могут закрыть вход во двор, где происходит погрузка и разгрузка. И иди, судись. Формально, как у арендатора помещения, у тебя есть право находиться в местах общего пользования, а фактически люди за свой счёт ставят ворота, меняют замок – и всё.
Борьба с такими ситуациями в каждом отдельном проекте происходит своим способом. Это зависит от степени вменяемости жильцов и тех органов, с которыми приходится взаимодействовать.
Открыл свой бар? Каждому соседу – по стеклопакету
Ставить жильцам дома пластиковые окна приходится часто. Очень многие это делают, и мы в том числе. Но бывает, что пластиковые окна ставят как взятку – просто потому, что человеку хочется новые окна. А бывает, что заказываешь окна, потому что у человека древние стеклопакеты, и гости, которые выходят на улицу, курят, разговаривают, действительно мешают человеку жить.
И мы могли бы формально сказать, что это не имеет к нам никакого отношения. Ведь эти люди, посетители нашего и соседних заведений, стоят на улице, а если у нас на данный момент нет террасы, то это место общественного пользования, которое вообще никак к нам не относится. Но мы так не делаем. У нас был прецедент, когда мы ставили окна просто из чувства солидарности – было, действительно, шумно.
Это цивилизованный подход, ведь мы, как люди, должны жить в гармонии друг с другом. И если мы видим, что своим существованием причиняем неудобства жильцам, то наш добрососедский долг обязывает думать о тех, кто рядом.
Виды и формы добрососедских долгов
В основном, это участие в каких-то общекоммунальных нуждах: скинуться на осушение подвалов, установку ворот или ещё что-нибудь. Непосредственных взяток мы никогда никому не давали. Мы могли пригласить наших соседей на обед, чтобы выяснить, как обстоят дела, мешаем мы или нет, но это никогда не бывало у нас в режиме рэкета. Кроме того, мы же осознаём, что человек, который начинает платить шантажисту, оказывается в зависимости.
Когда ты успешен, но у жильцов есть свои рычаги
Нельзя сказать, что у нас эта проблема стоит особенно остро, но каждого предпринимателя она в большей или меньшей степени затрагивает. Всё зависит от конкретной комбинации заведения и человека, который по той или иной причине имеет желание и возможность это заведение закрыть.
Достаточно показательный пример – история кафе Port и Black China на углу Некрасова и Маяковской. Эти заведения закрыл жилец. Кафе были достаточно популярны и успешны, но у этого человека, совершенно очевидно, был некий административный ресурс. Благодаря которому он и добился их закрытия. И наша власть ему не помешала – наоборот, она была его основным инструментом.
Возможна ли дружба на баррикадах?
Люди, которые живут в доме, где сейчас находится «Терминал», периодически туда заходят. Не всегда и не все жильцы против заведений. Бывает, что есть дом, в котором часть жильцов любит и уважает тебя, а часть – нет.
Мнение эксперта может не совпадать с мнением редакции.
