Неделимые остатки: почему магазины отдают еду бесплатно, а государство их душит налогами

Едим меньше, чем производим

Фудшеринг — изобретение относительно новое: считается, что он появился в США в 1967 году, когда предприниматель Джон ван Хенгель создал первый в мире банк еды. В задачи этого банка входили сбор и распределение качественных продуктов, которые из-за истекающего срока годности отправятся на утилизацию, между нуждающимися. К 1980-м годам такие банки стали действовать по всему миру, а в 2012 году появился и сам термин «фудшеринг» — производное от английских слов food (еда) и share (делиться). В России первый банк еды создали в том же году, и с тех пор идея постепенно набирает популярность.

— Тема (фудшеринга. — Прим. ред.) крайне актуальна и идёт в область этико-модернистского поведения общества и называется таким словом, как кризис перепроизводства. Никогда ещё за тысячелетия развития человечество не жило так богато и комфортно, как в последние 50 лет, особенно в мегаполисах, что даже не справляется с поеданием объёма выпущенной еды. Ещё лет 100 назад было бы неслыханным шоком иметь возможность питаться разной едой, произведённой во всех уголках планеты. Поэтому с такой проблемой люди в разных уголках планеты ещё не сталкивались, а значит, для социума это требует переосмысления, пиара и лоббизма в человеческих сообществах, — пояснил в беседе с 78.ru историк экономики, управляющий партнёр репутационного агентства Dragons.Media Сыдып Бальдруев.

Фудшеринговые организации утверждают, что ежегодно только в России выбрасывают около 18 млн тонн продуктов — этого достаточно, чтобы год кормить 30 млн человек. Поэтому неудивительно, что актуальность фудшеринга в современных российских условиях выходит далеко за рамки решения проблемы пищевых отходов, отметила в разговоре с 78.ru руководитель образовательной программы «Менеджмент» Президентской академии в Санкт-Петербурге Кристина Палий.

— Эта практика напрямую связана с национальными приоритетами в области продовольственной безопасности, экологии и социальной стабильности, — уточнила эксперт.

Россия сегодня впервые едва ли не за всю историю своего существования полностью обеспечивает себя базовыми продуктами питания и к тому же поставляет их на экспорт, который приносит немалую прибыль. В то же время с продовольственными товарами всё-таки случаются перебои — истории с куриными яйцами и куриным мясом запомнились многим россиянам, нередко пугают и прекращением поставок кофе, чая, бананов и прочего. На этом фоне идея «спасти» еду и накормить нуждающихся выглядит не только благородной, но и экономически выгодной.

Вероятно, именно поэтому к фудшерингу недавно присоединились даже крупные продовольственные сети — «ВкусВилл», «Магнит», X5 Group. Или у них есть другие причины, кроме благородства?

Всё ради пиара?

Проект фудшеринга у крупных торговых сетей действует уже на протяжении двух лет, рассказал в беседе с 78.ru независимый эксперт по ретейлу Михаил Лачугин. И это очень серьёзный проект, поскольку любая благотворительность, чтобы её качественно осуществлять, требует профессионального менеджмента. Прежде всего сети рассматривают его как вложение в имидж добросовестного, порядочного игрока, однако этим причины участия в инициативе не исчерпываются.

— Если какие-то товары остаются в большом излишке по каким-то причинам, их можно передать в качестве благотворительной помощи, договорившись о том, что поставщик может взять на себя часть издержек за то, что сеть отдаёт продукцию фактически бесплатно. Например, сеть потом может не доплатить какую-то часть денег поставщику за поставленный товар, — пояснил эксперт.

Фудшеринг с точки зрения крупных сетей требует серьёзной многосторонней работы и с поставщиками, и с благотворительными фондами — фактически сети выступают между ними посредниками, операторами-распределителями, добавил Михаил Лачугин. При этом издержки выходят не такие большие и действительно списываются как вложения в грамотный пиар.

Есть и другие причины интереса крупных сетей к фудшерингу, отметил Сыдып Бальдруев.

— Фудшеринг касается не только еды, которой пришёл срок годности — всегда есть продукция с повреждённой упаковкой, допустим, уронили поддон, коробки мятые, их никто не берёт, оторвались наклейки, приклеили не те наклейки. Такие потери ни один анализ не сможет учитывать. Со всей торговой сети, расположенной в огромном мегаполисе, таком как Москва, можно собрать за неделю такой продукции целую гору, так что вопрос этой продукции будет стоять всегда, — констатировал эксперт.

При этом фудшеринг позволяет приятным для пиара способом ускорить оборачиваемость продукции: складирование, учёт, вывоз на свалку продукции, которую нужно утилизировать из-за близкого истечения сроков годности, требуют времени, персонала и денег, а благотворительные фонды забирают такие продукты бесплатно — это позволяет сэкономить большие средства.

— Деморализация персонала также присутствует — это больно этически, видеть, как хорошая продукция, стоящая немалых денег, труд, который был вложен, едет на свалку. В то же время зная, что помогают кому-то, люди получают мощный приток гордости, так как занимаются не только зарабатыванием денег — это поощряет персонал и даёт возможность сэкономить: вместо премий, дополнительных зарплат давать моральное участие в полезном деле. Лучший аналог грамот за плодотворный труд, — считает Сыдып Бальдруев.

Излишки всё равно останутся

Среди причин участия торговых сетей в фудшеринге называют также и прямую управленческую выгоду: он позволяет получить данные о том, насколько грамотно осуществляются закупки и выстроена система обратной связи.

— Фудшеринг выступает в роли высокоточного диагностического инструмента. Данные об объёмах и ассортименте продукции, не реализованной в первичной продаже, но пригодной для потребления, предоставляют компаниям бесценную аналитику для ревизии своих систем прогнозирования спроса, управления запасами и логистики, — отметила Кристина Палий.

Это действительно приносит свои плоды: торговые сети, внедрившие подобные практики, оптимизируют закупки, и это приводит к значительной экономии, которая даже частично компенсирует издержки на организацию передачи продуктов. Однако здесь возникает вопрос: если фудшеринг используется в качестве метода диагностики, не приведёт ли он к тому, что излишков в итоге не будет — а значит, нечем будет и делиться?

Кристина Палий указала, что нулевые остатки — это отражение идеальной модели, которая не учитывает реалии сложной розничной экосистемы.

— Даже при самом совершенном планировании сохраняются факторы сезонности, изменения потребительских предпочтений, логистические сбои и повреждения товаров при транспортировке. Таким образом, полное отсутствие излишков является не столько реальной целью, сколько ориентиром для постоянного совершенствования. Фудшеринг же становится неотъемлемым элементом циркулярной экономики, позволяющим легитимно и эффективно управлять неизбежными остатками, преобразуя потенциальные убытки и экологический вред в социальную пользу, — констатировала эксперт.

Излишки никуда не уйдут, но при помощи фудшеринга их можно свести к минимуму — и пустить на благое дело. Так создаётся устойчивая модель, где минимизация отходов и помощь нуждающимся взаимно усиливают друг друга, резюмировала Кристина Палий.

Казалось бы, со всех сторон одни плюсы: торговые сети в выгоде, покупатели — в выгоде, благотворительные организации получают постоянную возможность помогать нуждающимся. Однако государство не стремится поддерживать такую всем полезную и понятную идею. Почему?

Государство не в восторге

В России в отношении фудшеринга есть удивительный парадокс: торговым сетям утилизировать продукцию дешевле, чем отдать её на реализацию. Причина — в фискальной политике, то есть налогообложении.

— В налоговом законодательстве существует юридическая коллизия — реализацией товаров признаётся передача права собственности на товары, переданные даже на безвозмездной основе. За передачу собственности платится НДС, в итоге, даже если вы передали бесплатно продукцию, которую закупили у производителя с НДС, вы ещё раз заплатите НДС, в итоге логистическая цепочка значительно дорожает. Поэтому дешевле эту продукцию утилизировать, — пояснил Сыдып Бальдруев.

Фискальная политика действительно является ключевым барьером на пути развития фудшеринга в России, согласилась Кристина Палий. Выбор перед бизнесом стоит иррациональный: передать продукты на благотворительность экономически менее целесообразно, чем их просто выбросить, а точнее, утилизировать. Тем не менее регулятор относится к этой теме по-прежнему настороженно. Его сложно в этом упрекать: благотворительность со времён 2000-х годов в России часто являлась прикрытием различных путей ухода от налогов и даже прямого хищения средств.

— Скептицизм регулятора в предоставлении налоговых льгот, вероятно, проистекает из опасений создать лазейки для ухода от налогов и сложностей в администрировании таких операций. Однако мировая практика, например, во Франции или Италии, где приняты специальные законы, обязывающие и поощряющие супермаркеты жертвовать еду, демонстрирует, что прозрачные механизмы отчётности и взаимодействия с аккредитованными НКО позволяют эффективно минимизировать эти риски, — отметила Кристина Палий.

Сегодня законодательство в отношении некоммерческих организаций всё больше ужесточается — одновременно с увеличением количества грантов, которые им выделяет государство в рамках своей социальной политики. Кроме того, к деятельности НКО всё более пристально присматриваются правоохранительные органы. Возможно, это создаст почву для того, чтобы обновить законодательство в сфере фудшеринга — и тогда он из относительно маргинальной инициативы «для пиара» превратится в «мейнстрим».

Ореол бедности

Хотя фудшерингу в России уже больше десяти лет, он по-прежнему находится в стадии «набора высоты». Пока что для выхода на полную мощность и заполнения своей ниши в экономике ему не хватает многого. И дело, как отметила Кристина Палий, не только в законодательной поддержке — для его развития требуется серьёзная институциональная работа.

— Это включает в себя развитие логистической инфраструктуры, особенно в регионах, подготовку кадров, способных управлять такими проектами, и формирование общественного запроса на ответственное потребление. Опыт Санкт-Петербурга, где данная тема активно обсуждается в экспертном сообществе, показывает, что именно в крупных городах может быть отработана модель успешной интеграции фудшеринга в российскую экономику, — указала эксперт.

Чтобы фудшеринг получил большие масштабы, по мнению Кристины Палий, необходимо организовать публично-частные партнёрства, где координаторами выступят региональные власти — так получится выстроить нормативное и инфраструктурное сопровождение для бизнеса и некоммерческого сектора.

Однако проблемы фудшеринга не только в логистике. Несмотря на всю очевидную пользу, он сталкивается и с предвзятостью со стороны общества. Это объяснимо: еда — базовая вещь, вопрос обеспечения которой в России решён настолько, что от его решения остаются излишки. Общество привыкло к механизму функционирования отрасли, поэтому политики этой темы не касаются — есть много других требующих решения вопросов, отметил Сыдып Бальдруев.

— Для представителя нашего общества морально тяжело есть подобную пищу (из фудшеринга. — Прим. ред.), так как психологический ореол вокруг неё пахнет бедностью и нехваткой. Фудшеринг же развит в крупных городах, мегаполисах, куда стекаются люди амбициозные, мечтающие о карьере, успехе и богатстве, для которых мысль питаться подобным попахивает крайней степенью неуспеха: неужели я даже на еду себе заработать не могу? — констатировал эксперт.

Поэтому для полноценного развития фудшеринга нужно не только «подтягивать» логистику, но и делать его модным — так же, как сделали модной и удобной сдачу батареек в супермаркетах. Тогда кризис перепроизводства если не уйдёт в прошлое, то минимизируется, и ежегодные тонны еды отправятся не на свалку, а тем, кому она необходима.