Рисунки сына, бабочки и письма: чем камбэк архива Набокова так значим для Петербурга

Сын известного писателя, Дмитрий Набоков, умер в 2012 году. Отличавшийся кипучей и богатой на внимание дам жизнью мужчина к 77 годам детей так и не завёл, поэтому всё его богатое — на историю — наследство ушло в «Литературный фонд Владимира Набокова». Поскольку прославленный переводчик был гражданином США и Швейцарии, бумажная волокита с оформлением достояния заняла десятилетие. И в мае 2021 года часть его, а именно личный швейцарский (а есть ещё и американский) архив, был отправлен в Россию. Адресат — Пушкинский Дом.

100 лет такого не было

О том, что экспонаты прибыли в Василеостровский таможенный пункт, петербуржцы узнали лишь в конце июня, когда пушкинодомовцы уже вовсю работали над описью наследия — оказалось, имеющиеся документы не вполне соответствовали правилам Министерства культуры и Росархива. Тогда перед горожанами лишь приоткрыли завесу набоковского Клондайка: показали пару папок с письмами да вкладку Books из газеты Chicago Tribune от 24 сентября 1989 года с Владимиром Набоковым на первой полосе. К тому моменту поэта не было на свете уже 12 лет. А ведь всего в коробках было свыше 10 тыс. экспонатов. А сколько ещё секретных — до сих пор неизвестно.

В канун открытия выставки-презентации архива директор Пушкинского Дома Валентин Головин отметил: случившееся — действительно очень значимое событие для города, а то и для страны.

— Петербургу в последние годы везёт. Недавно коллекцию Бродского передали в музей Ахматовой, и очень значимое пополнение Пушкинского дома — такого не было с 1926 года, когда из-за границы приезжала коллекция Онегина Отто, — заявил на пресс-конференции в ТАСС глава ИРЛИ РАН, говоря о коллекционере-эмигранте Александре Фёдоровиче Онегине.

Отправлены на карантин

Подготовка документов, по словам заместителя Пушкинского Дома Светланы Николовой, заняла месяц. Её развели по двум подразделениям: всё, что связано с бумажными носителями, в том числе личные документы, различные публикации, книги с маргиналиями Владимира Набокова — в рукописный отдел, остальное (мемориальные предметы, живопись, фотографии и так далее) — в Литературный музей. И теперь у сотрудников начался сложный и трудоёмкий процесс: работа с музейными предметами и с рукописями имеют свои правила и регламенты.

— Мы должны выдержать эту коллекцию немножко на карантине, потому что при получении из частных рук или из какого-то хранения к себе на постоянное мы не можем сразу занести это в фонды, мы должны немножечко подождать, чтобы не внести в основной фонд каких-нибудь нежелательных последствий, — объяснила Николова.

Дальше сотрудники займутся описанием этой коллекции. Причём всё, что попало в рукописный отдел, постепенно станет доступным для исследователей в таком же режиме, в котором сейчас идёт взаимодействие с коллекциями других писателей и учёных: можно будет прийти в читальный зал, заказать и поработать с документами Набокова. В планах у руководства Института русской литературы открыть отдельный кабинет нашего героя в формате открытого хранения, где часть предметов бы хранилась, часть — экспонировалась, но войти туда можно было бы так же, как в один из залов музея. В нужных помещениях уже сделан ремонт, однако необходимо ещё и подготовить оборудование, поэтому точные сроки открытия комнаты неизвестны.

«Он был сыном, о котором все мечтают»

Бывший директор единственного в мире музея Набокова, ныне — научный сотрудник ИРЛИ РАН Татьяна Пономарёва с семьёй писателя знакома лично. Точнее, с сыном Веры Евсеевны и Владимира Владимировича, Дмитрием. И практически всё, что она видела когда-то в небольшой квартирке Набоковых в Монтрё — книги отца, фотографии, картины — теперь находится в Петербурге. Ещё часть была перевезена из подвалов — с ними у швейцарцев отдельная история.

— Квартира была, кстати, не очень большая, и многое хранилось в подвале. Так было часто, когда дом небольшой, и все владельцы квартир имели право на своё пространство в подвале. Так что там тоже многое хранилось, но в подвале лично я не была никогда, — призналась набоковед.

Татьяна познакомилась с Дмитрием Набоковым во время одного из его визитов на родину отца, но впервые побывала у него в гостях в 2004 году. И после этого ещё довольно часто там бывала, узнавая этого человека всё ближе.

— Мы с ним переписывались, перезванивались. Он был, конечно, таким сыном, наверное, о котором все мечтают. Он очень любил своих родителей, очень. Он всегда о них помнил. Я, например, помню, как я что-то спросила у него, о каком-то непонятном месте в стихотворении Набокова, для меня очень загадочном. И он честно сказал, что он не знает, но тут же добавил: «Вот если б мама была жива, она бы, конечно, знала», — вспоминает сотрудник института.

Дмитрий много сделал для наследия своего отца. Был одним из тех, кто переводил произведения Набокова на английский язык — романы и стихи. Не все, но почти все. «Университетская поэма» в 2007 году стала его последней работой.

Экспонаты, скрытые в тайниках

Творческие рукописи и произведения Набокова, как известно, хранятся в США, а в Пушкинский дом поступил его домашний швейцарский архив. Можно сказать, Набоков вернулся на родину — книгами. Его романы изданы и переизданы практически на всех языках мира, включая некоторые индийские и китайские диалекты, и именно они занимают большую часть собрания, которую сотрудники Пушкинского Дома описывали на таможне с 25 мая по 2 июля этого года. А ещё в коробках были книги и словари из личной библиотеки семьи Набоковых, на которых чётко была видна рука читавшего.

— Он их читал, листал и нередко оставлял свои пометки и комментарии на полях. Много книг с дарительными надписями Набокову и жене разных авторов, — рассказала сотрудник рукописного отдела Людмила Зародова.

Уникальным в архиве, пожалуй, можно назвать всё. Материалы не просто знакомят и напоминают о писателе, поэте, энтомологе Набокове (в архивах — целый пласт материалов о насекомых), они открывают Набокова-человека, семью Набоковых. То, о чём до этого почти никто не знал, а если и знали, то из немногочисленных документальных фильмов.

Несколько коробок занимают папки с перепиской, которые собраны вдовой Набокова Верой Евсеевной по темам: переписка с друзьями, университетами, редакторами издательств и литературными агентами, деловые письма с пометками для секретаря. Есть даже отдельная переписка о бабочках, любовь к которым Владимир Набоков открыл в себе в семь лет ещё в Петербурге.

— Известно, что Набоков задумывал большую научную работу «Бабочки в искусстве», где должен был описать все упоминания об этих существах в изобразительном искусстве от Древнего Египта до эпохи Возрождения. Но, к сожалению, работа не была завершена. В этой папке письма не на простой почтовой бумаге, а на бумаге и открытках с изображением бабочек, — рассказала сотрудница рукописного отдела.

Бережно сохраняла Вера Евсеевна также папки с письмами с соболезнованиями в связи со смертью Владимира Владимировича, которые были получены в первых числах июля 1977 года. Все — разложены по алфавиту и по отдельным файлам. 159 писем и открыток на английском и русском языках, но больше всё же на иностранном. Писал Глеб Струве, семья Толстых, выразил слова скорби и посетовал по поводу несостоявшейся встречи Александр Солженицын.

Посчастливилось увидеть и атрибутировать два автографа Мстислава Ростроповича — тоже раритет для Пушкинского Дома. Их обнаружили среди буклетов, связанных с постановкой фильма «Лолита».

— Это записка к Дмитрию Владимировичу Набокову о встрече в ресторане гостиницы. А второй автограф Ростроповича — на программе филармонии после концерта, на котором был маэстро, — пояснила Зародова.

В коллекции собраны и личные документы всей семьи: свидетельства о рождении Владимира и Веры Набоковых, свидетельство о браке, свидетельство о рождении их сына Дмитрия, аттестаты об окончании вузов в Великобритании и США. В одной из коробочек вместе с очками Владимира Набокова лежали их паспорта — Нансеновские, американские. А в паспорте Веры Набоковой хранилось поистине настоящее сокровище — детский рисунок Дмитрия 1940 года с тремя плывущими в разные стороны кораблями со следом от канцелярской кнопки вверху. Так и представляется картина, как молодые Набоковы любовались одним из первых творений своего чада, повесив в кухне, может быть.

Подстёгивает воображение, незнакомое с бытом Набоковых, и разрешение на ношение оружие, выданное Вере Евсеевне — с отпечатком её пальца и фотографией. Там же — водительские права и медицинские страховки. Есть альбом большого формата с журнальными и газетными вырезками, которые собирала вся семья после экранизации романа «Лолита» в 1962 году, а потом — в 1997-м, уже после смерти Владимира Набокова.

И кто знает, сколько ещё найдут сотрудники деталей жизни знаменитой семьи. Однажды во время описи, взяв случайную книгу, к ногам сотрудницы Пушкинского Дома выпала маленькая записочка с рецептом пасхального кулича.

— Я уверена, когда архив будет проходить научное описание, то сотрудниками рукописного отдела будут ещё обнаружены документы, которые пока не открылись и остались в тайниках огромного комплекса материалов, которые мы описывали летом на таможне, — считает Людмила Зародова.

Уникальны и трогательны для исследователей в особенности, конечно, переписки, маргиналии Набокова, которые уже точно будут влиять на осмысление его творчества, его рукописи, относящиеся к лекциям по истории русской литературы и многие, многие моменты. Сверхцель — сделать так, чтобы ушла «великая триада»: «Лолита», «Бабочки» и «Шахматы».

Как и когда можно посетить выставку

11 ноября состоялось торжественное открытие экспозиции «Владимир Набоков. Возвращение» на набережной Макарова, 4. С 12 по 26 ноября она доступна для всех гостей и жителей Петербурга с соблюдением ограничительных мер. Записываться заранее не нужно, на выставку можно попасть в часы работы музея, с 11:00 до 18:00, касса работает до 17:00. Обязательно предъявление QR-кода, если это взрослый посетитель, для ребёнка он не требуется. Поскольку Пушкинский Дом сейчас участвует в фестивале «Детские дни», музей открыт и по субботам, то есть выставку можно будет увидеть также 13 и 20 ноября.