Рос с Хуанитой, создал барина-бесогона и стал гением кино: Никите Михалкову — 80 лет
«Дворянское гнездо»: ягодицы, «запомнившие» Хуаниту, и «рабство» у брата
Никита Сергеевич Михалков — коренной москвич, родившийся 21 октября 1945 года. Его происхождение можно было назвать «дворянским» даже по меркам советской эпохи: отец, Сергей Михалков, автор слов гимна СССР, известнейший детский писатель и Герой социалистического труда, мать — Наталья Кончаловская, поэтесса и переводчица, а также внучка художника Василия Сурикова.
В детстве режиссёр вместе со старшим братом, Андреем Кончаловским, много времени проводил с другим своим именитым родственником — живописцем Петром Кончаловским, дедушкой по материнской линии. Михалков, кстати, с братом до сих пор поддерживает отношения, а в интервью рассказывал об их глубине с самого детства.
— У нас в семье всегда всё было иронично, трогательно. Любовь была. Экзальтации не было. Я был его рабом. Но это рабство от безграничной любви и доверия. И быть полезным ему. У меня всегда был культ старшего брата, — рассказывал Михалков в программе «Судьба человека», дополняя свою историю забавными эпизодами, что у родителей водку для Андрея воровал.
Фото: Igor Gnevashev/globallookpress.com
Фото: Aleksandr Sternin/globallookpress.com
При этом надо добавить, что, несмотря на все возможности семьи, Михалкова воспитывали в строгости, не гнушаясь физических наказаний — разве что розги режиссёр не упоминал. Как рассказывал Михалков — его с детства пороли «довольно больно и обидно», а «самые серьёзные наказания полагались за враньё»: в подростковом возрасте, для примера, он получил «затрещину» от отца за то, что пришёл домой выпившим.
— Я летел мимо книжного шкафа, и там мелькали фамилии: Толстой, Достоевский, Чехов, Ахматова… Потом, в течение жизни, я довольно часто вспоминал эту оплеуху. Не потому, что она меня навсегда связала с русской литературой, а потому что, иногда оказываясь в таком же положении, как мой отец, уже по отношению к своим детям, я понимал, что бывают ситуации, при которых вопрос надо решать сразу — резко и неожиданно, для того чтобы дать понять ребёнку, насколько важно и значимо для меня и для него то, что он сделал. На мой взгляд, в подобных методах нет ничего дурного. Русский человек так устроен, — вспоминал Михалков о «дворянском» воспитании в автобиографии 2015-го «Территория моей любви».
Ранние свои годы режиссёр в этой книге описывал в крайне аристократических тонах, уточняя, что огромное количество времени проводил с няней-испанкой Хуанитой.
— До двенадцати лет я говорил почти всё время по-испански, так что иногда отец не мог понять, что я от него хочу. Затем мой язык превратился в какую-то смесь испанского с русским. Хуанита была испанкой совсем маленького роста и, как сейчас помню, с очень жёсткой ладошкой. Её запомнили мои детские ягодицы, когда она меня наказывала. Она была очень строгой, как мне казалось, и невероятно любящей, — описывает Михалков в книге.
Можно, кстати, отметить, что будущий режиссёр с детства определился со своим жизненным путём, который во многом был продиктован и артистической средой, и возможностями, которыми она располагала. Михалков сам себе выбора не оставлял.
— По математике же мне достаточно было тройки, главное — скорее закончить школу и стать артистом! Даже выбора никакого не существовало. Я с детства был приговорён к этому по собственному желанию, — признался Никита Сергеевич, ещё в подростковом возрасте учившийся в лучших профильных школах, Центральной музыкальной школе при Московской государственной консерватории им. Чайковского и театральной студии при Московском драматическом театре им. Станиславского.
Заплатил за успех Данелии и работал с Тарковским, а Балабанов сделал бандитом
С высшим образованием, кстати, у него было всё уже не так гладко. Поступил в Щукинское училище ещё в 1963 году, а выпускался уже из другого учреждения — ВГИКа — в 1971-м. Любопытно, что произошло это благодаря его же достижениям — Михалков ещё студентом плотно вписал себя в историю советского и российского кино. Сниматься начал уже в конце 50-х (исполнил роль школьника в «Солнце светит всем»), но вся страна его узнала после фильма «Я шагаю по Москве» Георгия Данелии. Из «Щуки» его выгнали с четвёртого курса — как раз за нарушение запрета на съёмки для студентов.
Михалков должен был появиться и в эпохальном произведении, вышедшем примерно в те же годы — «Войне и мире» Сергея Бондарчука. Он успел сняться в нескольких эпизодах в роли Пети Ростова, но в прокатной версии, его можно (и то с трудом) найти только на общих планах: проблема была в том, что между пробами и съёмками прошло много времени, и Никита Сергеевич слишком повзрослел, уже выбиваясь из образа.
Михалков как актёр успел поработать и с другими «глыбами» российского кинематографа: например, внезапно, с Андреем Тарковским — исполнил роль английского офицера в радиоспектакле «Полный поворот кругом» 1965-го. Кстати, его коллеги по цеху подбирали зачастую на роли людей со «злодейской харизмой»: Эльдар Рязанов увидел в нём эффектного, как бы назвали сегодня, альфонса Паратова для «Жестокого романса», Филипп Янковский — «серого кардинала», организовывавшего теракты на благо отечества в «Статском советнике», Алексей Балабанов — русского-народного бандита в малиновом пиджаке с присказками об этимологии выражения «попасть впросак» в «Жмурках».
Кадр: kino-teatr.ru
Кадр: kino-teatr.ru
Кадр: kino-teatr.ru
Одни только эти роли показывают, что Михалков не боялся не понравиться аудитории и готов был экспериментировать всегда: однако сердце у него и правда всегда тяготело к образам из XIX—начала XX веков.
Певец «России, которую мы потеряли» с «имперскими» аппетитами
Всё же для зрителей Михалков в первую очередь — режиссёр, который иногда играл в кино, в том числе и у самого себя, а не актёр, ушедший в постановку.
В 1974-м вышла картина-дебют «Свой среди чужих, чужой среди своих», которая «порвала кассу» и до сих пор в различных списках лучших фильмов СССР. Кстати, тут можно отметить, что на эту работу Михалков вдохновился из-за итальянского кино: Никита Сергеевич реализовывал идею локализации на нашей почве «спагетти-вестернов» с фильмами Серджио Леоне в авангарде течения. Другой интересный факт об этой работе — съёмки задержались из-за того, что Михалков ушёл служить в армию, на Камчатку. Зато там же решил вопрос и с натурой для съёмок своего вестерна: на полуострове гастролировал тогда танцор Махмуд Эсамбаев, друг семьи режиссёра, с которым они встретились — артист и предложил Никите Сергеевичу Чечено-Ингушетию в качестве локации.
Трагедией революции Михалков «болел» долгие годы: например, в 1975-м снял «Рабу любви», основанную на биографии актрисы Веры Холодной. Однако общепризнанный мagnum opus по теме вышел спустя почти 20 лет и уже после распада СССР. Речь, конечно, про «Утомлённые солнцем» 1994-го, получившие «Оскар», как фильм на иностранном языке. Спустя четыре года после этого успеха Михалков вернулся к любимой теме в «Сибирском цирюльнике» — с меньшим успехом и по кассе, и по наградам, но с большим размахом — над самым дорогим фильмом российского (не советского) производства на момент выхода работали 10 лет. Для съёмок по просьбе Никиты Сергеевича к Борису Ельцину даже отключали внутреннее освещение кремлёвских звёзд — это произошло впервые с 1941-го года. Тема проектов о «России, которую мы потеряли» с «эпическими» бюджетами красной линией через всё его творчество прошла — тут и «Солнечный удар» 2014-го по мотивам рассказов Ивана Бунина, и два фильма-продолжения «Утомлённых» — «Предстояние» и «Цитадель».
«В роли отца, и сына, и Святого духа»: Михалков как гений российского кинематографа
Дело в том, что гением российского кино Никиту Сергеевича называют не только в прямом смысле, но и в исконном значении слова в его переводе с латыни — «дух». Во-первых, даже его семья — это династия, где почти все внесли вклад в развитие киноиндустрии.
Старший сын Степан больше известен как ресторатор, но успел отметиться и как актёр, и как продюсер «Девятой роты». Артём — актёр и режиссёр, из недавнего работавший над «Мистером Нокаутом». Анна — народная артистка России, Надежда — также известная актриса, фильмы с которой выходят минимум пару раз в год.
Во-вторых, Михалков стал определяющей персоной для развития всей киноиндустрии страны. Поворотным и невероятно ироничным был всё тот же 1998-й: в «Сибирском цирюльнике», напомним, Никита Сергеевич выбрал себе роль императора Александра Третьего, а в жизни — сформировал Союз кинематографистов России в том виде, в каком мы его знаем. Председателем был избран как раз в 1998-м и возглавляет организацию по сей день, что сам же и сделал возможным предложенными поправками. Роль Михалкова в этом процессе крайне ярко описали в издании «Коммерсант», в материале под заголовком «Михалков в роли отца, и сына, и Святого духа»:
— Стиль предсъездовской кампании соединял традиции советской автократии с новациями современного российского популизма. Первые представлены поправками к уставу, которые превращают и без того бюрократизированный, но при этом хаотичный союз в строго иерархическую организацию. Во главе её — председатель правления, который, как и члены правления, может переизбираться сколько угодно раз, — описывали тогда в публикации.
Другая созданная при Михалкове практика также работает по сей день, вызывая определённые споры. Он является председателем Российского союза правообладателей, организации, которая аккредитована на сбор 1 % от стоимости записывающей электроники за копирование фильмов и музыки их пользователями, получившего печальную славу как «налог на болванки». 40 % собранных таким образом средств, как отмечала «Газета.ру» ещё в 2010-м, направляются авторам, 30 % — исполнителям и изготовителям. Сам Михалков критикам отвечал:
— Я нахлебался за последние месяцы про барщину Михалкова, который обложил налогом. <…> Всё это ложь, потому что это решение Думы, а не Михалкова, решение правительства. И это законное решение об отчислении 1 % от пустых болванок, — заявлял он в эфире «Россия 24» в 2010-м.
От любви к Ельцину до ненависти к Ельцин-центру: политическая жизнь Михалкова
Прошёл Михалков и очень сложный политический путь, который лучше всего видно, если соотнести его с такой спорной в наши годы фигурой — Борисом Ельциным. В начале карьеры политика Никита Сергеевич всячески поддерживал его, а впоследствии, наоборот, воюет с его же наследием. Этот парадокс он сам объяснял в интервью у иностранного агента Юрия Дудя в 2018-м.
— Кто был тогда кандидатом на место президента? Я поддерживал Ельцина, потому что я не мог представить себе, чтобы пришёл к власти Зюганов. У меня другого выбора не было, и я это делал абсолютно искренне, не за деньги, не за славу, — описывал свою мотивацию Михалков, что вполне органично встраивается в его «ностальгическую» линию тоски по ушедшей дореволюционной России и следующей из неё «нелюбви» к коммунистам.
Уже в «десятые» Никита Сергеевич предстал перед аудиторией как публицист с его авторской программой «Бесогон». Первый выпуск вышел в 2011-м. Вот тут и можно снова вспомнить Ельцина. Михалков сегодняшний — один из тех, кто открыл фронт борьбы с одноимённым центром в Екатеринбурге и связываемыми с этим учреждением представителями неолиберализма.
Выходит программа до сих пор в разных форматах, название стало брендом даже среди людей, которые вообще с творчеством режиссёра не знакомы: если оценить Михалкова как публициста — то и тут он достиг невероятного успеха, хоть и скандального. Цитаты из передачи вроде «звенящая пошлость» и «это про этих там» из рассуждений Никиты Сергеевича о «коллективно-западных» киноделах разлетелись на мемы, «впечатав» его образ в память людей, которые родились незадолго до выхода его последней полномасштабной режиссёрской работы «Солнечный удар».
Интересен «разворот» в отношениях у Никиты Сергеевича и с «коллективным Западом»: правда, это как раз к режиссёру «повернулись» из-за его позиции. Он никогда не скрывал гордости за «Оскар» и был крайне обласкан западной прессой в 90-е, даже является командором ордена Почётного легиона Франции и кавалером Большого креста ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой». Ирония в том, что в декабре 2023-го Михалков попал под санкции ЕС (в первую очередь из-за «Бесогона»), на что затем сам отвечал в открытом письме европейским функционерам.
— Не ведая, что говорите, вы объявляете меня пропагандистом Кремля. Но для справки, если вам это интересно: я не получаю ни от канала, ни от государства ни одной копейки и делаю передачу за свой счёт, — писал Никита Сергеевич.
Отношения с действующим президентом РФ Владимиром Путиным, доверенным лицом которого был Михалков, режиссёр описывает в интервью скорее как личные и просто человеческие. В вышедшем в честь его 80-летия фильме даже упоминается забавный эпизод, как Владимир Владимирович попал в неловкую ситуацию на дне рождения Никиты Сергеевича — один из товарищей кинодела облил лидера РФ вином:
— Очень извинялся, сказал, что вообще прекратит употреблять. <...> Всё-таки он своё слово не сдержал и продолжает это делать. Правда, в рамках разумного, насколько мне известно, — рассказал мэтр историю в фильме-биографии «России-1».
«Наступят последние времена»: Михалков как пророк и поборник консерватизма
Любопытен и взгляд на сегодняшнюю действительность глазами режиссёра, прошедшего через несколько эпох как творческих, так и исторических. Максимально сжато сам режиссёр это сформулировал в недавнем интервью ТАСС (впрочем, в «Бесогоне» он эту же позицию транслирует годами), говоря о творчестве, но явно выходя за его пределы:
— Посмотрите на современное искусство. Образом мира стал обман — одно выдаётся за другое. За миллионы долларов продаётся ничто, кусок дерева. Это ведёт к упразднению мастерства. <…> Дети Стива Джобса писали ручкой и читали бумажные книжки, им можно было находиться в гаджетах, созданных их отцом, час в день. Потому что он понимал ужас, страх и опасность этой истории и пытался уберечь своих детей. Но так как за этим стоят мировые корпорации и огромные деньги, с этим бороться трудно. В результате эта борьба превращается в индивидуальный подвиг конкретного человека по отношению к своей жизни или к жизни своих близких. Устоять перед этим — подвиг. Если не понимать глобальность этой опасности, то можно даже не заметить, как перестанешь быть человеком. Вся эта тенденция к «зелёной» энергии, к глобализации, к созданию мирового правительства, к «золотому миллиарду», чайлдфри, однополые браки — это всё про то, что говорил Антоний Великий: «Наступят последние времена, когда девять больных придут к одному здоровому и скажут: ты болен, потому что ты не такой, как мы», — формулирует, по сути, оду современному российскому консерватизму Никита Сергеевич.
Вот эту ностальгию по «имперской романтике», а кто-то скажет, что по «России, которой никогда не было», которая выражена не в эполетах, а в совсем не материальных ценностях условно «белых», Михалков несёт в себе долгие годы. Как в творчестве, так и в биографии.
