Прощения нет, ремонта тоже: пострадавшие о том, как прошёл год после теракта в Петербурге

В Петербурге 2 апреля надолго запомнится как дата теракта на Университетской набережной, когда бывшая студентка Дарья Трепова* принесла на встречу к военкору Владлену Татарскому (он же Максим Фомин) бюст со взрывчаткой. Он погиб при взрыве. Виновная в теракте девушка сейчас за решёткой, как и укрывавший её Сергей Касинцев. Однако событие задело десятки людей: от других посетителей кафе в тот роковой день до жильцов дома сверху. Что изменилось год спустя?

Бог простит

Конечно, самая страшная потеря была для родных и близких Владлена Татарского. Военкор был женат дважды, известно, что у него остались дети и пожилая мама Равиля Ибрагимова.

Для последней произошедшее, конечно, стало ударом. Особенно учитывая, что отец Татарского скончался в 2014 году на фоне Майдана и последовавших за этим событий тех лет. Последний раз женщина провела с сыном время на праздновании её дня рождения 25 марта. О гибели Владлена его мать узнала в Сети.

— Получилось так, что я узнала из интернета. Я на его страницу зашла. Приехали родственники, я сразу вскочила — побежала, куда глаза глядят. Вообще не думала, что это может случиться с ним, — спустя год рассказала она корреспонденту 78.ru.

После шумихи и ежедневных звонков от различных изданий её жизнь в Донецке сейчас успокоилась.

— За год не могу сказать, что что-то поменялось. Поначалу всё одно сумбурно… 9 дней, 40 дней, корреспонденты — кто-то просит сняться. Вроде и не замечаешь горя, радуешься, что помнят о сыне. Радуешься, что можешь что-то сказать. Потом приходит тишина, и ты сидишь один, никому не нужен, плачешь — говоришь с сыночком. Затем понимаешь, что нельзя в это погружаться и нужно что-то делать. <…> Я помогаю немножко военным, солдатам, может не столько, сколько бы мне хотелось. У нас есть народная команда Владлена. У меня были мысли пойти в какой-то госпиталь, я бы просто полы мыла, но немножко горе подкосило здоровье. У меня зубы отлетели на нервной почве. На своём уровне я что-то делаю тут в Донецке, — рассказала о своей жизни мама Татарского.

Что же касается «прощения Треповой», о котором трубили после одного из комментариев женщины СМИ, то тут всё сложнее. Ибрагимова признаётся — её слова о прощении были сказаны в контексте православного праздника, сама же она о террористке просто старается не вспоминать.

— Я сказала, что прощаю её, как Христос простил нас. Пошёл на крест за нас. Я её в этот день прощаю. Бог есть любовь, и он говорит: «Благословляйте врагов ваших». И вот в рамках праздника я сказала. Честно, я вообще стараюсь не думать о Треповой. <…> Начинаешь думать, и у тебя внутри поднимается эта злоба, эта ненависть, весь негатив, и ты начинаешь самой себе хуже делать. Я даже на заседании была всего одном, выездном, в Москве. Этот смех истерический услышала — мне сразу плохо было. Простила… Бог разберётся, главное сказать. Главное произнести: «Я её простила», — а этот процесс воспитания в себе любви до конца жизни, — призналась Ибрагимова.

«Готовилась к тому, что буду инвалидом»

При взрыве пострадали больше 50 человек, получивших различные травмы. Это, конечно, не учитывая психологические. Об этом говорят не так часто, но после теракта многие столкнулись с пожизненными последствиями.

Одна из таких — Майя Джикаева, пришедшая на встречу с Татарским 2 апреля. Женщина лишилась глаза в том взрыве: очнувшись слепой, как она сама рассказывает, ей казалось, что все вокруг мертвы, а остались только она и где-то кричащая женщина. После теракта её состояние было под стать событию — ужасающим.

— Первое время адаптировался второй глаз. Тоже было раздвоение, эрозия, я не могла и этим глазом видеть. Потом его вылечили потихонечку. Ходить я не могла первое время, думала, что никогда не смогу. У меня не было иллюзий, что я буду на здоровых ногах. Готовилась к тому, что буду инвалидом. Докторам спасибо большое. <…> [Первое время] зеркала все были закрыты, я не могла в них смотреть. По улицам люди ходили, оглядывались, дети не стесняются они искренние — показывают пальцем, что происходит что-то страшное. Не знаю как описать, — с трудом рассказывает о пережитом Майя.

Женщина — преподаватель английского. Она была уверена, что не сможет работать — боялась, что ученики не примут изменения во внешности, к сентябрю у неё ещё оставались заметные травмы. Сейчас Майя рассказывает, что уже ведёт онлайн-занятия. Ужасные образы того дня со временем приглушились, однако последствия останутся навсегда.

— Я теперь ходить стараюсь или справа, или слева — в центре я спотыкаюсь, сбиваюсь, люди ходят, а я их не вижу, если они где-то справа меня «подрезают», ветки иногда не вижу — очень аккуратной надо быть. Я раньше была такой человек шустрый, а теперь чуть медлительная — надо осматриваться вокруг, когда переходишь дорогу, просто идёшь по улице. В безопасности теперь только дома, остальное — квест. <…> Не хочется сдаваться, записалась на спорт — что-то делаю, чтобы опорно-двигательный развивать, хожу на специальные занятия, — рассказала Джикаева.

Майя признаётся, что кроме веры ей справиться помогли и десятки людей со всей страны, написавшие слова поддержки, и другие потерпевшие, с некоторыми из которых она продолжает общаться после связавшего их страшного события.

В ожидании ремонта

Стоит отметить, что ещё одну связь с другими потерпевшими, иск о компенсации, Джикаева называет «принципиальным моментом» — в целом, мало кто ожидает, что Трепова* сможет выплатить миллионные суммы потерпевшим, работая в колонии.

Однако есть и те, для кого материальный вопрос оказался важен — жители квартир сверху, которые были повреждены из-за взрыва. Напомним, в помещениях появились трещины на стенах и потолке. Казалось бы, за год проблемы должны были устранить, но оказалось, что коммунальщикам этого времени не хватило.

Одна из жильцов дома, Анастасия, рассказала 78.ru, что выплаты их соседям делали, однако, насколько им известно, не от управляющей компании дома, «Гефест» — вот с ней возникли проблемы. По словам Анастасии, в их стене осталась трещина, из-за которой всё намокает и образуется плесень. Отдельно стоит, конечно, уточнить, что до теракта таких проблем не было. Однако в ноябрьском акте осмотра от 2023 года указано, что наблюдаются лишь «незначительные дефекты» — на этом же основании владельцам жилплощади отказывают в компенсации.

— Они приходили к нам, видели трещины, там была даже изморозь на стене. При этом говорили, что это не изморозь, и так и должно быть. Потом действительно, видимо, поняли, что с домом проблемы, и отштукатурили, точнее, сняли верхний слой. И вот до сих пор у нас ничего не сделано, хотя мы говорим, что у нас в квартиру заливает. У нас пострадала комната. Нам ничего не выплатили, ни копейки, и ничего не сделали, — описала ситуацию местная жительница.

Стоит отметить, что даже эти работы по снятию штукатурки, то есть начальный этап, провели примерно месяц назад или 11 месяцев после теракта.

Получается зацикленная ситуация, при которой люди смотрят на трещину в стене, звонят в управляющую компанию — им отвечают, что дефект мелкий и вообще косметический, и дальше ничего не происходит.

Смотрится всё это дико, особенно на контрасте с пострадавшими. Человеку зрение вернули и на ноги поставили, пока в петербургском историческом здании не могут заделать щель.

Народная боль

Есть и ещё как минимум двое людей, чьи жизни разрушил теракт на Университетской набережной — Дарья Трепова* и Сергей Касинцев. Оба приговорены, однако в колонию так и не доставлены — ждут апелляции. Трепова*, напомним, получила 27 лет колонии общего режима, её укрыватель — 1 год и 9 месяцев.

В то же время близким Дарьи вручили клеймо — друзья террористки. С семьёй, как известно, она близка не была, муж — скорее «по приколу», к тому же находится в эмиграции, а вот оставшиеся в России товарищи действительно столкнулись с агрессией.

— Я проснулась с утра, и у меня было порядка 50 сообщений в социальных сетях, потому что мы в друзьях друг у друга «ВКонтакте». Писали журналисты, писали просто люди, которые злы на происходящее и винили её окружение в том числе. Сначала я не поверила и, только когда я увидела видео самого теракта, поняла, что это действительно Даша. Писали: «Вы дружите с террористкой, вы тоже преступник, как вы можете», — была волна ненависти. Мне до сих пор периодически пишут люди, потому что в друзьях так и висит, — рассказала подруга Дарьи 78.ru на условиях анонимности, что намекает на общественное отношение.

Поощрять людей за такие сообщения ни в коем случае нельзя, друзья Треповой* общались с ней до того, как она стала террористкой, однако и осуждать тяжело. Оставленная тем взрывом боль в обществе не утихает, хоть и приглушается другими произошедшими с тех пор событиями ещё более чудовищными.

Всё же года для восстановления не хватило даже домовым трещинам, что говорить о людях, чьи жизни оказались связаны с терактом.

*внесена в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга