Театр-лаборатория в Эрмитаже: 13 новых прочтений картин знаменитых художников

Эрмитаж не перестает удивлять своей смелостью и экспериментами: пока в Синей спальне Зимнего дворца идёт классическая выставка «Вещь с секретом. Ювелирное искусство XVI—XXI веков», в Главном штабе бросают вызов типичному экскурсоводному материалу.

«Чудесный источник. Театр-лаборатория в Эрмитаже» — под этим непонятным названием скрываются 13 театральных этюдов, посвящённых картинам знаменитых художников: Моне, Дега, Ван Гогу, Гогену, Малевичу и другим.

Лично для меня, уставшей от выставок фарфора и Рембрандта, новаторский проект стал глотком свежего воздуха. Синтез разных направлений в искусстве, что сейчас называется модным словом интермедиальность, позволяет по-новому взглянуть на привычные пейзажи и оценить талант актёров и режиссёров, которые могут перевести визуальный язык картин на язык театра, музыки и танца. Смелость Эрмитажа ещё доказывает тот факт, что были приглашены не знаменитые деятели культуры, а студенты — драматурги и актеры Российского государственного института сценических искусств.

Что же они там натворили?

13 постановок оказались абсолютно не похожими между собой, и дело не только в разных художниках. Драматурги были свободны в выборе жанра для этюда. Итого: после чего-то смешно, после чего-то странно, а после чего-то хочется открыть и перечитать древнегреческий миф.

Древнегреческий миф захотелось перечитать после постановки «Муза на краю пропасти», посвящённой картине Мориса Дени. «Пролетающий Амур поражен красотой Психеи» (1908).

Сюжет постановки, как можно догадаться, посвящён мифу об Амуре и Психее. Помимо разворачивающейся драмы между возлюбленными, звучит дуэт флейтистов, и вот ты уже патетично стоишь где-то там — в Риме.

«Такие проекты нужны, так как они помогают обратить особое внимания зрителя на какую-то картину, запомнить ее», — поделилась мнением Надежда Новикова — режиссёр «Музы на краю пропасти». И, действительно, гуляя самостоятельно и разглядывая всё подряд, сколько картин вспомнишь по приходе домой?

Все 12 картин я запомнила только при помощи постановок. На трёх самых запомнившихся осмелюсь перевести театральный язык на язык очерка.

«Страшные сказки» — кусочек жизни на картине Эдгара Дега «Площадь Согласия» (1875).

Сотни набросков валяются на полу, а молодой человек не сдаётся и в 101-й раз повторяет карандашом фигуры героев картины. Усердно, быстро и как-то тревожно.

На фоне слышатся звуки с улицы, диалог дочерей с отцом. Художнику это чудится, он сходит с ума? Зачем он так упорно повторяет сюжет картины? Разговор на фоне повседневный, но ощущения от него создаются жуткие. Вот-вот случится беда! Случится страшная сказка! И страшная сказка случается: отчётливый звук аварии пронзает не только меня и зрителей, но и молодого человека, выскакивающего и роняющего очередной рисунок на пол.

Эдгар Дега — импрессионист, но среди своих коллег импрессионист нетипичный. Художники этого направления старались передать эмоцию с помощью использования ярких цветов, в то время как «Площадь согласия» выделяется своими серыми, мрачными красками. Картина воспроизводит кусочек жизни. Этюд же, на мой взгляд, всецело погружает тебя в эту тревожную жизнь, передавая ощущение страшного случая, который мог бы случится за пределами картины.

«Деконструкция» по картинам Ван Гога.

Я ничего не поняла в этой постановке и просто наслаждалась…

Две фигуры в костюмах, заляпанных краской и сшитых так, что не видно лиц. Одна — играет на глюкофоне, звук которого даёт почувствовать абсолютное спокойствие, неожиданно нарушаемое грохотом упавших кистей из рук второй фигуры. Пока это писала, поймала на секунду шанс понимания. Ускользнул. По-прежнему ничего не понятно. Ещё больше вопросов возникает из-за загадочной несостыковки: в зале — картины Поля Сезанна, а в брошюре сказано, что этюд посвящён Ван Гогу. Вроде запутали досконально, но можно отнестись философски и отдаться спокойствию, которого требует этюд.

Никуда без чёрного квадрата: завершает все постановки этюд «Белый звук» — философская медитация над Малевичем.

Что такое «Чёрный квадрат»? — Это обо всем и ни о чём. Четверо. Они рождаются, учатся говорить, доходят на высшей точки — любви и до всецелого понимания мира. Но всё циклично: дальше, как всегда и бывает в истории, начинается нисхождение. Четверо всё теряют. Начинают говорить на разных языках. Всё разлаживается. Все разобщаются. И так по кругу, по кругу, по кругу. До падения.

фото: vk.com/lab.hermitagemuseum

фото: vk.com/lab.hermitagemuseum

фото: vk.com/lab.hermitagemuseum

Поднимитесь, чтобы пойти в Главный штаб? Там чудесно, то есть «Чудесный источник».