Наследие или ноша: как в Петербурге решается вопрос со сносом исторических зданий

Дом номер 28 на Большом проспекте Петроградской стороны построили в конце 19 века. В советские годы его планировали комплексно капитально отремонтировать. Но не сложилось. Уже в нулевых надумали сносить. Но, как видно, и эти планы не увенчались успехом.

— В 2007 году дом был признан аварийным. В 2015 году с него сняли аварийность.

— То есть починили наверняка?

— Нет, к этому времени никаких работ не было еще проведено, но аварийность сняли, — сообщила Марина Кух.

К 2019 году планировали, предварительно отремонтировав, заселить этот дом по программе «Молодежи — доступное жилье».

— Ну, вот мы приехали, пока вот молодёжи не заметили. В основном дом заселен гражданами, не имеющими права здесь находиться. Это чаще всего сотрудники жилкомсервисов и мигранты, — пояснила Марина Кух.

Это здание — типичный пример того, как историческое наследие Петербурга становится скорее обременением. Что с ним делать — непонятно. На ремонт денег нет, сносить по закону нельзя.

Исторический центр Петербурга — первый ещё в Советском Союзе объект Юнеско. 8000 памятников культурного наследия. Еще 16 тыс. зданий — хоть и не памятники, но подлежат сохранению. Все это богатство нужно: ремонтировать и поддерживать в надлежащем виде, а также защищать от нападок застройщиков. Как показывает практика: ни то, ни другое зачастую не удаётся.

Последний градозащитный скандал — демонтаж дома купца Алексея Шагина на набережной Фонтанки постройка конца 18 века.

— Те парадные лестницы, те кирпичи, те старые балки дубовые выглядели они диаметром как две меня. Они просто распиливали и сбрасывали это, — вспоминает житель дома № 31 набережной Крюкова канала Екатерина.

Дом расселили в 90-х, признали аварийным. На ремонт у города денег не было — продали. Затем здание много раз переходило от одного инвестора к другому. Один из них 10 лет назад уже пытался окончательно решить судьбу памятника.

— В 2012 году его начали сносить: внутренние флигели и корпуса. Тогда КГИОП его отбил. Но, к сожалению, сейчас, уже не стал отбивать, — заявил муниципальный депутат Илья Киселёв.

В этом году после очередного вмешательства тяжёлой техники дворовый фасад и внутренние стены выглядят как руины. А ведь ещё несколько лет назад они были предметом охраны. Но чиновники профильного комитета в 2019-м провели экспертизу и установили, что всё здание восстанавливать не имеет смысла.

— Предмет охраны, который был определён в 2014-15 году не соответствовал фактической ситуации. Поэтому в 2019 году предмет охраны был уменьшен до тех конструкций, которые реально сохранить, — объяснил председатель КГИОП Сергей Макаров.

Это слова председатель охраняющего памятники комитета произнёс в конце июня. А уже в начале июля дом Шагина продолжили сносить. Да так, что в соседних зданиях пошли трещины.

— Начали грохотать здесь. Отбивать вот этот дом. И у нас посыпалась штукатурка. У нас и в комнате сыпется со стенок с потолков, — поделилась жительница дома № 143 по набережной реки Фонтанки Валентина Варфоламеева.
— Старый кирпич, который будет усиливаться и докладываться, где он разрушен. После реконструкции люди, которые будут здесь жить, они будут жить в новом доме, современно сделанном, с новыми коммуникациями, но это будет дух истории 1917 года, когда был построен этот дом, все основные стены, кирпичи — все это осталось, — заявил руководитель строительного направления стройкооператива Александр Нерике.

В этом доме на проспекте Обуховской обороны кипит работа. Компания выкупила расселенное аварийное здание 1917 года. Элитных квартир здесь не будет, стандартные однушки. По такому же принципу компания ремонтирует еще четыре здания в Петербурге. Работа сложная.

— Много разных инстанций, которые надо пройти, есть временная затрата, определенные сложности. Есть сложности и по процедуре оформления, и по процедуре сдачи объектов, — объяснил Александр Нерике.

Не удивительно, что в Петербурге сегодня совсем немного компаний, которые занимаются восстановлением исторического жилья. Слишком много сложностей. Сносить дореволюционные здания по закону нельзя. На практике это происходит часто.

В историческом здании будет спортзал, когда восстановят одновременно с окончанием строительства здесь жилого дома. По крайней мере такие обещания даёт застройщик.

— Если по примеру нашего же объекта, посмотреть его со стороны, погуглить — оно никакой ценности архитектурной не представляет. Исторической в том числе. Ну построено до 1917 года. Никаких убранств нет, элементов охраны, чем можно было бы зайти и наслаждаться — этого нет. А в городе таких объектов очень много, — заявил гендиректор компании застройщика Николай Ермаков.

Застройщики называют 1917 год — клеймом для объекта. Уже несколько лет в Петербурге ходят разговоры о том, чтобы разделить исторические здания на категории, учитывая не их возраст, а состояние и архитектурную ценность.

— Необходимо разрешить комплексную реконструкцию и в некоторых отдельных случаях даже снос и воссоздание в старом облике. В этом случае решается сразу ряд вопросов: подземные парковки, лифты, качественные планировки. Тогда город продолжает жить, обновляется, он становится интересным для жителей, — заявил архитектор Михаил Кондиайн.

Речь, конечно, не идет о том, чтобы строить муравейники на месте исторических зданий. Но без этих законодательных изменений, уверены специалисты, уже через десятилетие город нужно будет сносить кварталами — несущие элементы старинных зданий просто сгниют. У властей на ремонт денег нет, а инвесторы пока не спешат браться за такие объекты.

— Даже в рамках памятника есть такая процедура, когда вы делаете реставрацию с полной разборкой. Когда по написанному механизму разбирается, каждый кирпичик описывается, ему присваивается номер, а потом из них заново складывается памятник. Ну потому что иначе нельзя, невозможно восстановить конструктивные особенности, — объяснил адвокат Дмитрий Некрестьянов.

Но весь вопрос в том, кто и как будет решать, какое здание можно пустить под бульдозер и отстроить заново, а какое нужно обязательно сохранить. Предполагается, что это будет некий коллегиальный орган. Но кто в него войдёт? Чиновникам комитета по охране памятников, пока, видимо не до этого.

Они сейчас отбиваются от уголовных дел по факту сносов торговых бань Екимовой на Петроградской стороне, манежа лейб-гвардии Финляндского полка на Васильевском острове. Ну и дома купца Алексея Шагина. Демонтаж здания остановили только после вмешательства руководителя следственного комитета Александра Бастрыкина. Что такое для Петербурга памятники архитектуры и исторические здания — наследие или обременение? Вопрос будет открытым, пока настоящей градозащитой в городе вынуждены заниматься органы следствия.