Процедура омоложения: в КГИОП отвергли причастность к изменению дат постройки дома Лапина
Громкий скандал, связанный со сносом исторических зданий в Петербурге, разросся от городского до федерального масштаба и превратился в уголовное дело. Речь о разрушении нескольких дореволюционных строений, которые по закону трогать было нельзя. Но это не помешало сравнять их с землёй, потому что в документах они вдруг помолодели на несколько десятков лет. Странной метаморфозой заинтересовались в Следственном комитете. Городской комитет по охране памятников вынужден теперь давать пояснения: кому разрешено менять даты постройки того или иного здания и снимать таким образом с них охранный статус.
На её полотнах такой узнаваемый парадный Петербург и город, постепенно исчезающий. Ася Погребняк пишет на холсте дом Лапина. Он не отмечен на туристических картах, и в буклетах его нет, но здание, убеждена художница, хранит часть нашей общей, одной на всех истории.
— Мне кажется, всё ценно. Всё надо сохранять. Но это для меня. Для всех по-разному, кто-то любит всё крушить и идти дальше, а мне хочется оставлять ценное себе. Ну, вот посредством живописи, я этим занимаюсь, — рассказывает художник Ася Погребняк.
На месте дома коллежского секретаря Алексея Лапина и соседних зданий должен вырасти новый девятиэтажный жилой комплекс. Градозащитники в суде горой стоят за весь этот квартал, и вот теперь СК возбудил уголовное дело по статье «превышение должностных полномочий» в отношении пока неустановленных чиновников комитета по охране памятников.
— В адрес заказчика было выдано положительное заключение, согласно которому разрешена реконструкция исторического здания Дом Лапина 1840-го года постройки, расположенного на Рижском проспекте под многоквартирный дом, — заявил официальный представитель ГСУ СК РФ по Петербургу Сергей Капитонов.
Построенный в середине позапрошлого столетия уже в двадцатом веке он пережил реконструкцию — стал выше на этаж. Там, где сейчас кондиционер, даже заметен исторический карниз.
Несмотря на то, что дом Лапина памятником истории и культуры никогда не был, его всё равно нужно сохранить, уверены активисты. Согласно 820-му региональному закону, каждое построенное до революции здание находится под защитой, но только если оно входит в охраняемую зону.
Смотрим на сайте геоинформационной системы Петербурга — квартал 1654, ограниченный Рижским проспектом, Курляндской улицей и двумя переулками — Ревельским и Лодыгина — расположен «в границах исторически сложившихся районов». Читаем Пункт 6.1.1: «Запрещается снос (демонтаж) исторических зданий.» Пункт 6.1.3: «Запрещается изменение внешнего облика исторических зданий». И чтобы обойти такие запреты, дома омолаживают, переписывая даты их постройки, а порой и вовсе их «теряют».
— Здесь есть документы, в которых в годах постройки стоит прочерк, то есть неизвестно, когда построено здание юридически. Фактически всем известно, что оно было построено в 1840 году, поэтому мы обратились в суд, — отметил директор Фонда сохранения исторического наследия «Голодай» Олег Мухин.
Даже в самом сердце Петербурга, где и гвоздя нельзя забить без разрешения, появляются новоделы. Вместо отеля на Инженерной когда-то стоял дом, построенный в первую мировую. Его омолодили, снесли, а гостиницу построили с нарушением высотных норм.
— В данном случае мы имеем как минимум пятиметровое выпирание дворового флигеля после завершения реконструкции, и мы видим совершенно испорченную панораму Инженерной улицы. Каждый может увидеть стеклянный безобразный курятник в створе этой улицы. Это видно прямо с канала Грибоедова, — сетует юрист Павел Шапчиц.
А КГИОП никаких нарушений не видит. Призванный охранять историческое наследие комитет на деле слишком часто даёт дорогу новоделам, убеждены градозащитники. Впрочем, профильные чиновники обвинения со стороны Следственного комитета не принимают.
— Комитет по охране памятников не является тем органом, который определяет даты постройки домов. Для этого существуют другие уполномоченные законом органы. Ещё раз хочу повторить, комитет не выдаёт заключения, позволяющие вывести здания из зоны охраны, — подчеркнул председатель КГИОП Сергей Макаров.
И это правда. Комитет не меняет год постройки зданий. Эту информацию в сведениях реестра меняет Росреестр, в сведениях техучёта — управление инвентаризации и оценки недвижимости. Но в обеих структурах брать ответственность на себя не спешат.
— Мы сами дату постройки зданий не определяем, мы её берём только из тех документов, которые нам предоставлены. В силу названного выше раздела год постройки определяется в соответствии с учётно-технической документацией об объектах государственного технического учёта и технической инвентаризации, — пояснила заместитель директора СПб ГБУ «Городское управления инвентаризации и оценки недвижимого и движимого имущества» Евгения Михайлова.
И получается какой-то замкнутый круг — никто ни в чём не виноват. Но главная претензия градозащитников адресована всё-таки КГИОПУ — ведь вместо того, чтобы насторожиться, увидев в документах помолодевший дом, чиновники закрывают на это глаза.
— Мы идём в суд, мы приносим архивные документы, мы заявляем судебную экспертизу, давайте привлечём любого независимого, а не ангажированного эксперта, как это у КГИОПА всегда бывает, который проведёт химико-технический анализ, историко-культурную экспертизу, но нет, КГИОПУ это не надо, — говорит Олег Мухин.
Только за последние три месяца Петербург лишился торговых бань Якимовой, которые по документам оказались советским заводом… Снесли — при прямом запрете суда. Нет больше манежа лейб-гвардии Финляндского полка, который официально даже не помолодел, а буквально переродился…
И Васильевского винного городка тоже больше нет. Следственный комитет даст оценку и этим сносам. Но градозащитники не всегда проигрывают. Им удалось отстоять, например, дом на проспекте Бакунина. В суде доказали, что он построен в 1860, а не 80-ть лет спустя. Но что делать с таким наследим, задаются вопросом архитекторы. Нельзя слепо идеализировать всё, что было построено до революции.
— У нас сотни аварийных зданий, которые десятилетиями стоят бесхозными, на которые не находится инвестора в связи с очень жёстким охранным законодательством. Во-первых. И запредельно жёстким, я бы сказал истерическим, отношением градозащитников, — заявил руководитель архитектурной мастерской, член градостроительного совета Петербурга Феликс Буянов.
Тем временем в недрах КГИОП зреет идея вообще исключить год постройки из критериев защиты зданий. Учитывать планируют архитектурную ценность и состояние старинных домов. Активисты на это отвечают ещё большими историческими изысканиями. Теперь вот даже водят экскурсии к дому Лапина. И говорят, что ценен не только этот дом, но и здание меднолитейного завода по соседству. Здесь швед Теофил Однер выпускал свои арифмометры, которыми пользовались не только в российской империи, но и за рубежом. И эти пра-пра-прадедушки компьютеров даже получили главную награду на выставке в Чикаго в 1893 году.
— Просто очень важно, я полагаю, помнить о тех людях, которые строили и формировали историю нашей страны до революции, — убеждена градозащитник Маргарита Николаева.
Судьбу и этого дома, и всего квартала будут определять уже следствие и суд. Художница Ася Погребняк закончила писать картину. Какое бы решение ни было принято — она сохранила этот дом. И не только не для себя.
