Симбиоз из плюсов: какая система образования может заменить Болонскую в России

В 2003 году Россия присоединилась к Болонскому процессу. Идея была хорошей — реализация подкачала: академическая мобильность выросла, но российские дипломы за рубежом так до конца и не признали — такое решение просто не приняли в руководстве европейских систем образования. И вот спустя 11 лет после полноценного запуска в стране трёхступенчатой системы высшего образования власти решили: Болонская система устарела, мы её пережили, надо изменить структуру образования. Все немного напряглись, так как ещё не успели забыть ломку советской системы.

В понедельник замглавы Минобрнауки Дмитрий Афанасьев уточнил: отказ от Болонской системы образования не означает, что будет возврат к советскому подходу в обучении, поскольку та система была в конкретных исторических обстоятельствах, которых сейчас нет. Уже известно, что она будет ориентированной на национальные интересы — с учётом международных приоритетов, интересов абитуриентов и вуза. Поэтому необходима профессионально-экспертная дискуссия — уже в ближайший четверг планируется расширенное заседание совета Российского союза ректоров. Но радикальных изменений не стоит ждать.

— Ничего ломать через колено не будем, ни заставлять переписывать программы, планы и так далее, а спланировать переходный период в той структуре, которая будет нами поддержана всеми, — подчеркнул Афанасьев.

И стоит учитывать, что из семимиллиардного населения земли Европа и Америка представляют собой всего седьмую часть. К примеру, несколько своя система есть в Китае, где живут 1,4 млрд человек, а также в Индии. Просто сейчас пришло время осознания, должна ли быть Болонская система преобладающая, и неких изменений. Особенно они нужны в количестве бюджетных мест для специалитета, говорит глава Союза ректоров Санкт-Петербурга и Ленинградской области, ректор Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна Алексей Демидов.

— Принципиально то, что сейчас в законе об образовании есть три вида высшего образования России: бакалавриат, специалитет и магистратура. И в рамках действующего законодательства, если количество мест специалитета будет увеличиваться и бюджетных — в первую очередь по техническим и технологическим направлениям обучения — это, конечно, ответило бы на востребованность экономики и в частности по этим направлениям, — считает эксперт.

Он отдельно подчёркивает важный момент: ухода от Болонской системы пока не произошло, это только обсуждается. Именно поэтому говорить о том, что европейские работодатели могут потерять дешёвую рабочую силу в виде отучившихся у них магистров из России, пока нельзя. Да и в действительности, говорит Демидов, в большинстве своём студенты по окончании обучения в Европе возвращаются на родину.

— Какой-то тенденции даже, что уехавшие не возвращаются, вообще нет. Скажу так: к сожалению, Болонская система не стала работающим механизмом в обе стороны. Вот, наверное, один из результатов. Но я почему крайне осторожен в оценках — это ещё не принято, это начало обсуждения. И повторяю: российское законодательство допускает ситуацию, что высшее образование России — это и специалитет, то есть пять и пять с половиной лет обучения, и бакалавриат, и магистратура — три вида высшего образования. В этом смысле наша законодательная база гибко учитывает и возможности Болонского процесса, и советской системы в её лучшем варианте — специалитет. Странно было, когда бюджетные места на 95% — это только бакалавриат и магистратура, а специалитет — минимум. Вот, мне кажется, это вполне может и должно меняться, особенно что касается увеличения доли специалитета по техническим специальностям, — отмечает глава Союза ректоров.

Если всё же будет строиться нечто новое, то ждать это нечто не стоит ни через год, ни через два. Ведь изменить закон — дело небыстрое. Подготовка финансирования, изменений и их внедрение, перенастройка программы и кадров займут порядка пяти лет, считает председатель комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Лилия Гумерова. К тому же, выпускников нужно предупредить о новых правилах хотя бы за пару лет, чтобы не пострадали ни студенты, ни качество знаний, согласился в комментарии ТАСС глава Рособрнадзора Анзор Музаев.

То есть звучавшие из уст некоторых экспертов слова о том, что внедрение будет проходить год, — это как минимум слишком оптимистично, а как максимум — опрометчиво, считает Алексей Демидов, который сам настаивает на том, чтобы Болонская система занимала в нашем образовании свою нишу, но не на 100%.

— Могу предположить, что трансформация будет очень эволюционной. Моё предположение — будет не переход от одной системы к другой, а та система, которая позволит учитывать и плюсы Болонской системы, и советской системы. Я бы слово «переход» вообще не употреблял. Министр сказал вектор направления, но это ещё не решение. Будем точны в формулировках. Прошу эту тонкость понять: в законе об образовании есть и бакалавриат, и специалитет, и магистратура. Чтобы этот закон изменить — это дело небыстрое, это ещё предмет обсуждения. И это не переход и не уход от одной системы, это будет некий симбиоз тех плюсов и того, и того, и того, — говорит собеседник.

Радует то, что отказ от Болонской системы не обязательно будет сопровождаться отменой ЕГЭ: во-первых, это ограничит права абитуриентов, поскольку формат, где каждая школа проводит экзамены, а затем и высшее учебное заведение проверяет выпускников, не предполагает поступление в несколько университетов — на это просто не хватит времени. Такие попытки в мире были, но сопровождались большими возмущениями, подчёркивает глава Рособрнадзора. А во-вторых, в этом случае за голову схватятся все школьные учителя, которые уже полностью перестроили образовательные программы в средней и старшей школе, «заточив» их под Единый госэкзамен. А кроме того, лучше ориентироваться сегодня не на Запад, а на государства СНГ, заявил в эфире «Открытой студии» на телеканале «78» ректор СПбГУЭФ, доктор экономических наук, профессор академии естественных наук Игорь Максимцев.

— Вот здесь нужна гармонизация, вот здесь нужен свой процесс. Пусть он будет московский, петербургский, ташкентский, но гармонизация нужна здесь, на нашем рынке. Единый русский язык, единая история многих экономических, культурных, исторических аспектов. И на мой взгляд, я думаю, что переход надо делать, но очень плавно. Не надо бежать впереди паровоза и тут же, завтра, менять всё. Это очень затратная работа, её надо готовить постепенно, — убеждён Игорь Максимцев.