Гвозди импортозамещения: роль бизнеса в спецоперации на Украине
Куда уплывает форель
Восемь российских ассоциаций производителей продуктов питания обратились к правительству с просьбой не запрещать ввоз пищевых ингредиентов автотранспортом из Европы. Предприниматели опасаются, что такая мера может стать зеркальным ответом в отношении Евросоюза, запретившего въезд российским и белорусским фурам. Подобные новости возникают практически ежедневно. Бизнес пытается давить на политическое руководство страны изнутри, лишая его тем самым свободы стратегического манёвра. С другой стороны, предприниматели всего лишь искренне заботятся о выживании и перспективах собственного производства. А теперь самое время взглянуть чуть глубже на это противоречие.
Восемь лет назад курс на импортозамещение стал ответом на западные санкции, связанные с возвращением Крыма в состав России. Санкции — это средство подавления, что-то вроде долларовых ракет, а импортозамещение должно было стать противоракетной оборотной нашей экономики. Когда-то целью Крымской войны было заставить Россию изменить внешнеполитический курс. В авангарде шли военные корабли единой Европы. Та же самая цель спустя полтора века была у санкций, так как в современном мире доллары порой весят больше снарядов. Поэтому импортозамещение играло важнейшую стратегическую роль. И вот спустя восемь лет выясняется, что мы понимали под ним что-то не то.
Да, мы, к примеру, перестали ввозить форель из Норвегии. В Осло расстроились и начали искать новые рынки. В Карелии напротив обрадовались, местные рыбоводческие хозяйства резко нарастили объёмы производства. Именно на данный регион приходится до 70% российской форели. И вот теперь выясняется, что всё это время карельские предприятия пользовались импортными кормами и посадочным мальковым материалом. Корма из Норвегии, Дании и Финляндии обеспечивали потребности местных производителей на 85%. Теперь они недоступны. Сейчас в регионе в авральном порядке ищут альтернативных поставщиков из Азии, обсуждаются планы развития российских производств. В общем, всё то, о чём почему-то восемь лет никто не думал.
Петербургские производители молочной продукции последние восемь лет тоже чувствовали себя хорошо, импортозамещение в магазинах росло завидными темпами. И вот теперь выясняется, что производство сыров и йогуртов критически зависит от поставок импортных молочнокислых заквасок, фруктовых наполнителей, солей-плавителей, модифицированного крахмала и других ингредиентов. Ситуация чревата как минимум ростом цен, снижением качества продукции и уменьшением ассортимента. И здесь сейчас идёт точно такой же авральный поиск альтернатив.
На самом деле абсолютно тот же самый алгоритм можно сейчас наблюдать в самых разных отраслях, и везде — те же самые стереотипы поведения и та же риторика. Даже подарить девушке цветы уже не получится так, как прежде. Петербургские цветочные магазины тоже жалуются на то, что склады местных поставщиков опустели. И сетуют на санкционный запрет на ввоз в Россию горшечных растений, растений открытого грунта, луковичных и зелени. И здесь всё то же: продавцы пытаются переключиться на отечественных производителей, в том числе из Ленобласти, но пока они не могут похвастать ни необходимыми объёмами, ни ассортиментом.
Гвозди в гроб украинского нацизма
Проблемы целлюлозо-бумажного импортозамещения уже обернулись не только резким ростом розничных цен, но и разговорами об отмене ЕГЭ. Лидер «эсеров» Сергей Миронов предлагает отказаться от любимого образовательного эксперимента из-за дефицита офисной бумаги. А спикер Совфеда Валентина Матвиенко на днях выяснила, что мы не производим даже собственных гвоздей. Её выступление имело большой резонанс. Всё-таки гвозди — это практически скрепа, пусть и не духовная.
— Для меня было неким открытием — у нас гвозди импортные. Не буду называть страну, догадайтесь с трёх раз. Мы даже гвозди не производим в стране, которая выпускает столько металла, — возмущается политик.
Она призвала привлечь к решению проблемы скреп малый и средний бизнес, который «наклепает этих гвоздей столько, что завалит всю Россию».
Спикеру одновременно ответил и Минпромторг, и бизнес в лице Уполномоченного по защите прав предпринимателей при президенте Бориса Титова. В Минпромторге считают, что гвоздей у нас производят достаточно, а 20% и вовсе экспортируют в СНГ. Титов разнёс эту статистику в пух и прах. По его словам, импорт гвоздей в Россию с 2015 по 2019 годы увеличился на 3,64%, достигнув 44 млн долларов. За то же время экспорт уменьшился почти вдвое до 14,5 млн долларов.
— То есть, ввозим мы гвоздей втрое больше, чем вывозим. Вот и решайте сами, удовлетворяет ли их внутреннее производство объём внутреннего спроса, — огрызнулся Титов.
Импортозамещение как спецоперация
Поиск виновных и перевод стрелок вряд ли имеет какой-то конструктивный выход. Куда более актуальный вопрос: «Что делать?». Очевидно, что до самого недавнего времени импортозамещение в России понималось крайне поверхностно. И это было общим грехом и частного бизнеса, и ответственных за экономическую политику чиновников, и даже госкомпаний. Серьёзные риски были недооценены.
При этом важно понимать, что российское правительство не может себе позволить столь же безответственного отношение к населению, как украинское. Это Владимир Зеленский не боится 45-процентного падения ВВП, предсказанного Всемирным банком. В лучших традициях украинского нацизма в голоде и обнищании можно будет в очередной раз обвинить «русню», так как евреев по понятным причинам в этот раз не получится.
Поэтому борьба за самодостаточность внутреннего рынка имеет стратегическое значение. Чем лучше обстоят дела с импортозамещением, тем больше свобода манёвра у Кремля в отстаивании внешнеполитических интересов страны. Как это ни пафосно прозвучит, победа куётся не только в окопах, но и на заводах, и даже в офисах, где подписываются выгодные контракты.
Впрочем, и здесь бывают хорошие новости. Скажем, на днях стало известно, что «Петербургский тракторный завод» планирует выпускать коммунальную и дорожно-строительную технику специально для Смольного. В ближайшее время предприятие подготовит бизнес-план, а администрация обеспечит его инвестициями. Можем ведь, если захотим.
