Достоевский на передовой: как русские писатели, артисты и художники стали комбатантами
Ты виноват уж тем…
В международном праве прописан статус комбатантов. Это люди, которые в ходе вооружённых конфликтов имеют право на применение военной силы и могут быть объектом применения военной силы, а в случае попадания в стан врага с ними следует обращаться, как с военнопленными. Разведчики, партизаны и инструкторы — комбатанты, а врачи, журналисты, священники, артисты и персонал, отвечающий за хранение культурных ценностей — не комбатанты. В них нельзя стрелять. Но, похоже, на просвещённом Западе с недавних пор придерживаются иной логики, которая распространяет «территорию войны» на сферу культуры. В свежем выпуске влиятельного британского журнала The Economist опубликована программная статья, расставляющая все точки над «i».
«Эскапизм — это политика, если политика — это то, чего вы избегаете», — объясняют авторы.
Этот тезис они иллюстрируют на примере злоключений российской оперной звезды Анны Нетребко. Концерты с её участием на Западе отменены, Баварская опера разорвала контракт с певицей. Журналисты британского издания считают, что это правильно и разумно. Их не устроил официальный комментарий артистки. Она заявила, что «против войны», но «любит свою родину» и считается неприемлемым «заставлять осуждать свою родину». В интерпретации журнала это означает «отвергла войну на Украине, но не Владимира Путина». Вердикт — подвергнуть жестокому канцелингу, что в сфере искусства является чем-то вроде культурного аналога ковровой бомбардировки.
Разумеется, не обошлось без знаменитого argumentum ad Hitlerum, лишний раз подтвердившего Закон Годвина. Он, как известно, гласит, что по мере разрастания дискуссии вероятность упоминания Гитлера стремится к единице. Казалось бы, Нетребко и Гитлер — это как красавица и настоящее чудовище, что между ними общего? Навести мосты помог знаменитый немецкий дирижёр первой половины XX века Вильгельм Фуртвенглер, который, в трактовке авторов, не вступал в нацистскую партию и помогал спасаться евреям, но остался в Рейхе. Его позицию о служении искусству журнал считает неубедительной. Нетребко никогда не жила в Рейхе, оправдание нацизма в России в отличие от Украины карается тюрьмой, но как ещё можно было оправдать дальнейшие абсурдные выводы?
Итак, следим за логической цепочкой. Фуртвенглер говорил, что он служит искусству, а искусство служит объединению людей. То же самое, по мнению авторов, могла бы повторить и российская певица. Но «во время войны» и «в условиях диктатуры» нет ничего более политического, чем попытки объединение людей, разделённых более серьёзными вопросами. Переводя на русский, всякий российский артист должен заявить о полной капитуляции, сдаться, как всякий комбатант, предать свою страну, и лишь тогда можно рассмотреть его просьбу о прощении и допуске к работе.
Правда, это тоже не гарантия. К примеру, пианист Александр Малафеев сделал заявление по поводу спецоперации на Украине в лучших традициях «стыжусь, что я русская». Публичное самоуничижение на Западе одобрили, но концерты в Канаде всё равно отменили. То есть, артист, даже полностью приняв чужой символ веры, подвергся преследованию исключительно из-за своего происхождения.
Спасём Европу от русских лебедей
Свежие новости с культурного фронта продолжают поступать в ежедневном режиме. В Финляндии сумели смело дать отпор русским балеринам из St Petersburg festival Balle. Все попытки показать «Лебединое озеро» были героически пресечены, запланированного спектакля не будет. А в международном объединении директоров крупных музеев «Группа Бизо» обнаружили особо опасных диверсантов. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский и несколько его коллег оперативно исключены из организации.
Ярким примером боевых действий на культурном фронте можно считать и видео известного американского политика и артиста Арнольда Шварценеггера. Он выступил с десятиминутным обращением к россиянам и российским солдатам. Содержание незамысловатое — вам врут, война несправедливая, на Украине нет нацистов. Возможно, Шварценеггер не виноват, так как врут как раз ему, не рассказывая ни о сожжённых заживо пророссийских активистах в Доме профсоюзов, ни о нацистских батальонах, ни о регулярных ударах по жилым кварталам Донбасса. Но так или иначе налицо то, что звезда голливудских боевиков 80-х и 90-х пытается использовать свою популярность в России, завоёванную на ниве кинематографа, для того, чтобы добиться политических целей. Именно таким должно быть настоящее искусство с точки зрения The Economist. А всем, кто считает, что оно должно объединять людей вне зависимости от национальных и политических перегородок, отныне объявляется вечный бойкот. Кажется, такая позиция была популярна как раз в Третьем Рейхе.
В Италии на родине фашизма культурная война перешла даже границы жизни и смерти. Миланский университет запретил профессору Паоло Нори читать лекции о Фёдоре Достоевском. Ситуация разрешилась лишь после того, как учёный публично возмутился в Instagram.
Лучшим ответом на эти посылы и атаки может служить ответное письмо «забаненного» Пиотровского коллегам из Группы Бизе.
«Я против решения проблем силовыми методами, я ненавижу войны и революции. Но профессия требует думать о судьбе культуры и её целебной роли в обществе. Я говорил и повторяю, что мосты культуры должны взрываться последними. Я хорошо помню, как в эпоху Холодной войны мой отец и его коллеги в СССР и на Западе сумели эти мосты сохранить. Сегодня мы должны доказать, что можем их защитить», — написал директор Эрмитажа.
И добавил, что с удовольствием примет любого из коллег в Петербурге. И что-то подсказывает, что в российском музее никому и в голову не придёт убирать в запасники «Мадонну Литту» итальянца Леонардо да Винчи.
