Неоценимый вклад: российская наука празднует 100 лет со дня рождения академика Полякова
Поэзия и история сопровождали академика Юрия Полякова всю жизнь. И лишь в своём последнем монологе он признался, почему однажды лирике предпочёл науку.
— Корова пасётся на лугу и ей всё равно — этот Куликово поле или деревня Чернушкино. А человеку не всё равно, — заявил он.
Лауреат госпремии СССР и премии Ключевского. Автор сотен монографий и десятков книг. Отец ведущего специалиста по Ирландии в нашей стране. О нашем общем прошлом он умел рассказывать столь увлечённо, что другого пути кроме как в науку Елена Полякова для себя не видела.
— Вся его жизнь это была работа и наука, в основном. Насколько я себя помню, он всегда работал, всегда занимался. Было время, когда мы жили вчетвером с бабушкой в 14-метровой комнате, и он всё равно работал. Он мог писать на коленях. И свою диссертацию кандидатскую, он именно в таких условиях и писал, — поделилась дочь академика, кандидат исторически наук Елена Полякова.
Он родился в разгар гражданской войны в Ташкенте. Отец — военврач, участник туркестанской кампании. С тех пор судьба так и распорядилась: Поляков либо сам будет свидетелем ключевых сломов истории страны, либо глубоко изучать их.
— Он защищал докторскую по НЭПу, который как раз был введён в 1921 году, он занимался демографией, он разделил судьбу нашей страны, — отметил директор института российской истории РАН Юрий Петров.
Когда в 41 копал укрепления для обороны Москвы или годом позже в эвакуации делал детали для легендарных Катюш, появилась ещё одна любовь на всю жизнь. Александра Яковлева — дочь «врага народа». Юрий Поляков знал, что с его стороны — это вызов системе. Но по-другому он жить не умел.
— Тогда было такое деление: красные — все хорошо, белые это все плохо. Юрий Александрович тонко оценивал и деятелей белого движения. Он не мог сказать, что это позитив какой-то, но он очень старался показать их роль и их движение, — сообщил научный руководитель Института всеобщей истории РАН Александр Чубарьян.
Так в 67-м на страницах журнала «История СССР» появилась статья монархиста Василия Шульгина. Поляков был главным редактором издания и не мог не напечатать свидетеля отречения последнего императора.
— Известия взяли часть материала и в приложении опубликовали материалы Шульгина. И вот это-то и вызвало возмущение. Наш журнал с тиражом небольшим 10 тысяч не был так распространен, а газету и «Неделю» читали, — рассказал Юрий Поляков.
Вызов на ковёр в ЦК, отставка с поста главреда. Только Юрия Полякова этим вряд ли можно было бы сломить. Помогала и поэзия. Любитель абсолютной рифмы даже Горация переводил с латыни, сохраняя стройность слога.
— Получилось так, что он оказался в Сталинграде, по-моему, сразу после его освобождения, и это его настолько потрясло, что написал это стихотворение, оно было опубликовано. И хоть здесь смерть промчалась в шквале, все сжег неистовый пожар, а мальчики из пепла встали, друг друга за руки держа, — поделилась дочь академика.
Не исключено, что именно в разрушенном до основания войной Сталинграде Поляков утвердился во мнении: важно помнить о каждом. Академик вернул в отечественную науку историческую демографию и разработал методику расчета потерь. Во многом благодаря Юрию Полякову мы знаем: Великая Отечественная унесла жизни почти 27 миллионов наших сограждан.
— Юрий Александрович настаивал, чтобы обязательно рассчитывались составляющие потерь и их слагаемые. Беженцы, угнанные, пленные, кто не вернулся или погиб. Все эти категории рассчитать и суммировать — очень большая тяжёлая работа, но благодарная, — отметила доктор исторических наук Валентина Жиромская.
Легендарный столичный микрорайон Черёмушки. Строительный бум здесь стал когда-то символом роста московской демографии. И до института российской истории РАН, которому 60 лет своей жизни посвятил академик Поляков, совсем недалеко. Поэтому теперь эта улица носит его имя. Дань титаническому труду во имя общества.
Он даже достал из архивов «репрессированную» перепись 37 года. Сталину не понравились её итоги, и папки с отчётами на десятилетия спрятали под грифом «секретно». Но для принципиального академика за цифрами всегда стояли судьбы.
— Знаете, я очень сожалею, что в наше время, вот сейчас он был бы очень востребован. Потому, что сейчас идёт такая борьба за прошлое, за историческую правду. И такие публикации появляются с одной стороны невежественные, а, с другой стороны, может быть, заказные, я не знаю, что человек, который знал и понимал эту правду, основывался на документах, на фактах, это было бы сейчас очень востребовано, — заявила Елена Полякова.
Для отечественной науки он — эталон профессионализма. В институте российской истории даже сохранили его кабинет. Здесь работал академик Юрий Александрович Поляков. Человек, который всю жизнь учил нас без страха смотреть в прошлое, чтобы лучше понимать кто мы такие сейчас.
