Светлое будущее и большие вызовы: что такое 4-й энергопереход и как он отразится на нас
От дров к углю: страх, отвращение и принятие лондонским высшим светом
Мировая экономика на наших глазах претерпевает глобальную трансформацию. Речь идёт о мировом энергопереходе, четвёртом за всю историю человечества. И изменения, которые последуют за повсеместной энергетической трансформацией, затронут абсолютно каждого.
Но, чтобы понять, о чём речь и что это за сложносочинённый зверь, обратимся для начала к прошлому. Развиваясь, человечество из века в век переходило от одних видов топлива к другим. Изначально людям была доступна лишь древесина, а позже древесный уголь. Промышленная революция в XVIII веке потребовала более удобного и эффективного топлива, в первую очередь — для металлургии. И на смену древесному углю пришёл каменный.
Интересно, что энергопереход и в те времена не проходил гладко. К примеру, английские аристократки вдруг решили, что ископаемый уголь — предмет нечистый, а значит, ему не место в приличных домах. В связи с этим леди отказывались посещать знакомых, гостиные которых отапливались каменным углём, и даже пробовать пищу, приготовленную с использованием этого топлива. Впрочем, продлилось такое «восстание ретроградов» недолго.
В России за широкое распространение каменного угля следует сказать спасибо, конечно, Петру I — именно он собирал и посылал экспедиции на поиски нового, более эффективного вида топлива. Впервые царю доложили о «хитром минерале, дающем жар» в 1696 году. Пётр оценил находку — но другие дела заставили его забыть о новом топливе на четверть века. Тем не менее, в 1722 году император издал указ «О приискании на Дону и в Воронежской губернии каменного угля и руд». Уголь нашли, а позже сам Пётр выписал из Англии и Шотландии опытных угольных мастеров для его добычи.
Эпоха нефти и газа: начало
Через полторы сотни лет уголь перестал удовлетворять растущие требования экономики и промышленности. И тогда, в середине XIX века люди обратили внимание на нефть. Это «чёрное золото» было известно человечеству с древности — на Ближнем Востоке нефть применяли как топливо ещё пять тысяч лет назад. Конечно, это был не чистый 95 бензин, а просто жижа, собранная с поверхности водоёмов, под которыми располагались месторождения.
А вот первая современная скважина была пробурена в 1848 году. Ещё через год канадский учёный Абрахам Геснер впервые получил из нефти керосин, а в 1857 году была изобретена керосиновая лампа. Между прочим, так нефть спасла китов: до повсеместного распространения керосина в лампы заливали китовый жир, который добывали китобои в промышленных масштабах. Ну, а популяризация изобретения Генри Форда и появление самолётов на рубеже XIX и XX веков дали, пожалуй, один из самых сильных толчков к активной добыче нефти.
Газ следовал за нефтью своеобразным «хвостиком». В России одно из первых упоминаний о нём относится к 1839 году, когда горючий газ поднялся при бурении в Астрахани артезианского колодца. В самом начале XX века предприимчивый саратовский купец, нечаянно наткнувшись на месторождение газа, не сглупил и построил на этом месте стекольный и кирпичный заводики. В этот период газ стал всё шире использоваться в российской промышленности.
Четвёртый энергопереход: к «углеродному нолю» на всех парах
Сейчас весь мир стоит на пороге очередного глобального энергоперехода. В основе своей он, конечно, аналогичен предыдущим, — как и ранее, человечество маленькими шагами уходит от привычных видов топлива, переходя на новые, непривычные и гораздо менее широко распространённые. Если быть точнее, на всей планете постепенно (и это даже не особо заметно для простых людей) происходит переход от углеводородных видов топлива к экологически чистым, в том числе возобновляемым источникам энергии.
Но у нового энергоперехода есть серьёзные отличия от всех предыдущих. Раньше человечество не слишком заботила судьба планеты, озоновые дыры, глобальное потепление и экология в целом — важнее всего были удобство и низкие затраты на добычу и использование. Но мировой климатический кризис вмешался в эгоистичные человеческие планы.
С момента перехода промышленности на каменный уголь неуклонно росли выбросы в атмосферу углекислого газа. Вместе с ними медленно, но так же неуклонно происходило глобальное потепление. Уголь и нефть — углеродные виды топлива, без сокращения использования которых невозможно остановить растущую среднюю температуру на Земле.
Сокращение выбросов CO2 в атмосферу, то есть декарбонизация — важнейшая особенность нового энергоперехода. В 2015 году было подготовлено, а годом позже подписано Парижское соглашение по климату, согласно которому подписавшие его страны обязаны содействовать сдерживанию роста средней температуры на планете и уменьшать вредные выбросы в атмосферу. Соглашение подписали более 180 стран, включая Россию.
Одна из основных целей Парижского соглашения — добиться «чистого ноля» выбросов углекислого газа. Это не значит, что CO2 вообще не будет поступать в атмосферу — такое невозможно. Но в гармоничной экосистеме лишний CO2 поглощается растениями, животными и т. п. Если увеличивать площади лесов, сохранять в чистоте водоёмы и почву, параллельно сокращая выбросы углерода, можно однажды, в светлом будущем, прийти к тому самому «углеродному нолю», при котором не остаётся «лишнего» CO2.
Три шага к декарбонизации
Декарбонизация возможна при переходе на возобновляемые источники энергии: солнечную, ветряную, геотермальную. Атомные и гидроэлектростанции тоже могут существовать в этой системе. Мир не остановится, если не будет бензина, — уже сейчас всё большей популярностью пользуются электрокары. Некоторые западные страны (например, Германия и Норвегия) активно проводят политику популяризация электрокаров на своей территории, чтобы сократить количество вредных выбросов.
Использование электричества вместо углеродного топлива — первый и главный шаг к глобальной декарбонизации. Но если электричество было произведено, к примеру, дизельным генератором, то от такого шага толку мало. Поэтому необходим второй — декарбонизация производства электричества. Не обойтись и без третьего — повышения энергетической эффективности всех элементов этой цепи.
Евросоюз планирует добиться на своём участке суши пресловутого «углеродного ноля», или, другими словами, углеродной нейтральности к 2050—2060 годам. Для достижения этой цели уже сейчас на территории ЕС действую квоты на выбросы CO2. В 2023 году в систему этих квот будут включены также импортёры товаров из других стран. С 2026 года им придётся платить налог на «углеродный след» (трансграничный углеродный налог), который остался при создании товара, если он превышает установленные нормы.
Эксперты считают, что российским производителям этот углеродный налог принесёт весьма ощутимые убытки: по разным оценкам, от 1,1 до 4,8 миллиарда долларов в год. С момента его введения до 2030 года Россия может потерять до 24 миллиардов долларов, оплачивая свой «углеродный след».
Многие отечественные экономисты и предприниматели уверены, что тут мы уже подходим к вопросу нечестной конкуренции, которую прикрывают заботой об экологии. Как бы то ни было, российским производителям, особенно тем, что экспортируют товары за рубеж, уже сейчас необходимо плотно задуматься о сокращении углеродного следа при производстве.
Передовые компании интересуются технологиями, способствующими декарбонизации производства, и стараются вводить их в рабочий цикл. Для таких фирм в России уже действуют определённые льготы: к примеру, возмещение государством определённой доли расходов на техническую модернизацию с учётом экологичности оборудования.
Четыре столпа энергоперехода
Мы сосредоточились на декарбонизации, однако на самом деле это лишь один из четырёх «слонов», на которых стоит новый энергопереход. Три других — это усиление энергоэффективности энергетических систем, их децентрализация и цифровизация.
С цифровизацией всё понятно — сейчас весь мир идёт по пути превращения в «цифру» каждого клочка нашей реальности. И управление производством энергии в этом особенно нуждается. Усиление эффективности системы — тоже элемент многих областей нашей жизни, без которого не обойтись.
Что же касается децентрализации энергетики — суть этого явления состоит в том, что производить энергию, делиться ею и продавать излишки могут не только крупные электростанции, но и небольшие хозяйства. Это называется «микрогенерация». Как правило, для неё и используются возобновляемые источники энергии. Так что децентрализация связана с экологичностью энергоперехода напрямую.
Одной из крупнейших российских компаний, поддерживающих глобальную трансформацию энергосистем, в России является РУСЭНЕРГОСБЫТ. Энергосбытовая компания, поставляющая электроэнергию 100 тысячам клиентовпо всей стране, среди которых системообразующие корпорации страны, малые и средние предприятия, население, на первый взгляд, как никто другой заинтересована в новом энергопереходе. Но топ-менеджеры и эксперты РУСЭНЕРГОСБЫТа чётко осознают, что декарбонизация, как и другие необходимые элементы этой трансформации, грозит отечественному производству огромными потерями. И важнейшая цель — этих потерь не допустить.
Современные решения РУСЭНЕРГОСБЫТА, такие, как управление спросом на электроэнергию, использование энергосберегающих технологий и накопителей энергии, помогут отечественным компаниям преуспеть при трансформации своего производства с учётом требований четвёртого энергетического перехода.
