Из «Евровидения» в оперу: чем живёт отец четверых детей, автор хита «Гитар» Пётр Налич

На днях даже легендарный режиссёр Никита Михалков не удержался от комментария по поводу Ольги Бузовой как члена труппы МХАТ и посоветовал ей, если уж и перевоспитываться, то за счёт других профессий, «нетребовательных» — пойти в нянечки или билетёрши.

Другого мнения придерживается певец и композитор Пётр Налич. Пройдя путь из архитектуры к небывалой для начала «нулевых» популярности при помощи относительно новой на тот момент для российского зрителя технологии — интернета, он тоже вышел на новый уровень. В 2008-м, спустя год после выхода Guitar в Сети, его МКПН (Музыкальный коллектив Петра Налича) отправился поддерживать российскую сборную на Олимпийские игры в Пекин, а в 2010-м представлял страну на «Евровидении».

«Попсовые» развлечения остались позади, и сегодня он учится в университете — уже в третий раз, воспитывает четверых детей и чётко раз в год выпускает альбом. Один раз, правда, допустил пробел — в 2019 году, но зато уже этой осенью выйдет его альбом «с сюрпризом». Об этом артист успел рассказать 78.ru в перерыве между чеком и камерным концертом зале Social Club на Пяти углах 1 июля.

«Примат текста над музыкой»

— Пётр, в современном шоу-бизнесе считается, что трек можно создать за неделю. А вы говорили, что писали альбом Morra два года — и это нормально. Так какой срок — нормальный? И что вы думаете о «музыкальном фастфуде»?

— Я не думаю, что фастфуд определяется тем, что вещь сочинена быстро. Или медленно. Потому что всё равно какие-то эвристически важные идеи — они приходят в мгновение ока, в мгновение! Но чтобы к ним прийти, иногда требуется время — как вот в случае с альбомом Morra, который мы писали — для меня это был рекорд — два года. Долго я работал над этим альбомом, много перезаписывал, — то есть, помимо самого сочинения, было много перезаписей, было много пересведений, и так далее, и так далее. Но, в принципе, я уверен, что талантливая мысль к талантливому человеку может прийти именно как озарение, и может оформиться в песню достаточно быстро. То есть тут нет алгоритма: если делаешь долго, получается хорошо. Такого нет. Так что не знаю, у кого как получается! Надо судить по тому, что получилось, а не как это получилось.

— А кто вам лично кто-нибудь нравится из современных исполнителей?

— Конечно! Мне нравится Фаррелл Уильямс. Что мне нравится… Билли Айлиш, в общем, интересная певица, на мой взгляд, очень, конечно, талантливый человек. Она находит какие-то простые и очень интересные решения, классные. Да много чего — включаешь радио, а там раз, два, три — великолепнейшие какие-то треки, только и успеваешь записывать исполнителей.

— И на отечественной сцене тоже?

— В частности, на отечественной сцене тоже производится хорошая музыка. Конечно. Например, недавно вышла прекрасная песня группы «АукцЫон» — «Тиша». Мне понравилась. В русском рэпе очень много находок текстовых, очень интересных, поэтических. Я не скажу, что всё слушаю, но вот недавно смотрел хороший фильм «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов». Очень хороший фильм, мне очень понравился. И там, в частности, в саундтреках очень хорошие прям тексты из жанра «русский рэп». Если говорить о текстах, у певицы Монеточки тоже очень остроумные тексты, хорошие. Много талантливого народа. Просто у нас есть некоторый примат текста над музыкой — в целом в поп-культуре, именно в русской. Поэтому люди, которые занимаются больше музыкой, они меньше на слуху. Но тоже много интересного делается.

— То есть ваш альбом «Кухня» — вызов этому постулату, и надо слушать музыку, а не слова?

— Да, безусловно, совершенно верно (смеётся). Альбом «Кухня» — это как раз скетч из эскизов, в которых, если есть слова, они ничего не значат, или вообще — полуслова, полумеждометия. Мне вообще очень близко это направление, и я периодически в него возвращаюсь. Может быть, кто-то скажет, что я в детство впадаю, конечно, а может быть, это и неплохо. Тут невозможно определить, каждый сам себе решает, хорошо это — впадать в детство, впадание ли это в детство, когда ты начинаешь вдруг поток сознания записывать сразу. Это как раз ещё и к первому вопросу — достаточно быстро получаются какие-то треки. Если они в какой-то момент резонируют с какими-то струнами во мне и резонируют со струнами у кого-то ещё, то вот, в принципе, можно сказать, что продукт состоялся. Так что иногда можно не слушать тексты, а слушать междометия.

Пахарь, жнец, в футбол игрец

— Просыпающийся в вас периодически аниматор, который смог даже нарисовать клипы к последнему альбому, — это тоже часть впадания в детство?

— Ну, он несколько раз просыпался — и засыпал снова, да. Вообще, так как я по первому образованию архитектор, и рисование — это тоже важная линия моей жизни, к которой я периодически обращаюсь, возвращаюсь к ней, то и анимация — это тоже для меня какая-то отдушина, когда можешь из музыки выйти в другой жанр чуть-чуть, так — вжух! — выплеск энергетический сделать. Больших мультиков я не делал, конечно, это надо уметь, очень много времени тратить и сил и даже учиться, боюсь. А вот так, не учась, коротенькие у меня иногда получаются. Рисуешь прям в телефоне — и выкладываешь в «Инстаграме». Мультиками их не назовёшь, правда, — коротенькие анимированные посты, скажем так, я иногда делаю, да.

— Но учиться вы любите. Недавно ведь поступили на композиторский факультет Академии музыки имени Гнесиных. На это тратите всё свободное время?

— Да, на третьем курсе я. Грубо говоря, это приблизительно то же самое, хотя там какие-то разные жанры задействуются, и какие-то новые поля для меня открываются, но для меня это то же самое сочинительство. Пою романсы иногда просто потому, что это то, что я очень люблю. То, что я знаю с детства. Это какая-то традиция, которая для меня совершенно родная и привычная, и просто сесть и начать играть городской романс, цыганский, где-то казачьи песни, где-то стилизации под это мои собственные, это тоже мне очень приятно и интересно. Возможно, для всех это ничем не отличается от того, что я и так делаю. А так — я ничем особенно больше не занимаюсь. И так слишком широковато беру! И сочинительство, и исполнительство, и вот даже анимация, о которой вы заботливо упомянули. Я играю в футбол, но играю плохо.

— Сравнимо со сборной России?

— Хуже, гораздо хуже (смеётся). У сборной нашей просто не складывается иногда. Я играю хуже, но с огоньком.

— Потому что главное — делать всё с душой!

— Для меня да, потому что на меня никто ставок не делает. Так что можно играть плохо — и с душой. А так ещё занимаюсь семьёй, детьми, конечно. Занятиями музыкой с сыном. Если есть свободная минутка — сразу к компьютеру, ковырять свои нотки, сочинять что-то, записывать.

Бузова и «интересный кунштюк»

— Но вы также, имея оперное образование, пишете музыку для театральных постановок, то есть имеете к этому искусству. Как вы смотрите на то, что там происходит? На то, что туда проникают непрофессионалы?

— Очень хорошо смотрю. Что такое профессионал? Это очень трудно сказать. Многие люди чванятся своими дипломами, говорят, что они профессионалы, а на самом деле таковыми не являются. А кто-то — например, Михаил Иванович Глинка, отец русской классической музыки, из «Камаринской» которого, как известно, вся она вышла, — не имел регулярного музыкального образования. Во-об-ще. Стравинский — тоже не имел регулярного музыкального образования. Можно сказать, что он непрофессионал? Это смешно! А Римский-Корсаков имел. Ну и что, они хуже-лучше? Просто они оба мастера. И в театре, я уверен, тоже очень много людей, которые могли получить какое-то другое образование. Часто бывает, что актёр становится режиссёром или режиссёр становится художником по сцене. Это нормально. А потом что, сразу идти строго шесть лет учиться? Кому-то это надо — как мне, а кому-то, может, и нет. Это сложный вопрос и неочевидный, что всегда надо учиться. Когда-то надо учиться, а когда-то надо срочно перестать учиться и начать уже делать, как ты умеешь, и никак иначе.

— То есть Ольге Бузовой можно продолжать в том же духе?

— Я не видел её выступлений, но много слышал (смеётся). Кого она там играла? Пушкина? Лермонтова? А, про Сталина. Это такой жанр… Новый, мне кажется, открывающийся. Супермедиакич! Знаете, современное искусство — оно создано, чтобы ранить, как известно. Поэтому, в принципе, так как эта вещь многих ранит, можно сказать, что она выполняет запрос самой высоколобой публики. Будучи представителем абсолютного мейнстрима, скажем так, низового, получается, что она, или это явление, совершает смешной прыжок, выполняя функцию какого-то современного раззадоривания, раздражителя, разжигателя. Вот такой интересный кунштюк я в этом вижу. Говорить, хорошо это или плохо с точки зрения профессиональных актёров — это бессмысленно. Это как писсуар Дюшана — хорошее искусство или нет? Как можно об этом вообще что-то говорить. Искусство в том, как это воспринимают. Так что в этом смысле она абсолютно соответствует дюшановским заветам.

— Но интеллигенция это считает попранием традиций и бунтует!

— Если ты очень много внимания уделяешь тому, что тебе не нравится, это говорит о том, что у тебя внутри немножко не о чем говорить. И мне кажется, человек, у которого есть какой-то богатый — извините за громкие слова — внутренний мир, он внимания существенного не будет уделять подобным вещам. И тем более писать в Facebook гневные посты, которые пролистывать надо — мышка сломается. Поэтому стоит на себя посмотреть, я думаю. Почему тебя раздражает какая-то вещь? Обычно такие вещи раздражают от собственной какой-то неудовлетворённости.

— И напоследок — когда же ждать вашего нового альбома? Два года, как с Morra, не станут традицией?

— Не-не, будет раньше! Будет двойной альбом. Первая часть — это будет «Песни пиратов», это первый в моей жизни альбом целиком на русском языке — на осмысленном русском языке! Вторая называется «Кулэй». Из названия уже следует, что он будет без особых языковых привязок и смысловых. Частично «Песни пиратов» — это целиком новый материал, а «Кулэй» — это целиком материал последних, скажем так, десяти лет, но который не входил ни в какие альбомы, и который не входил ни в какой формат. Это такой формат, что-то этнически-средиземноморско-сибирско-латиноамериканско-цыганские фантазии, иногда имеющие текст, иногда не имеющие текст, иногда, как песня «Кулэй», имеющая только одну фразу «Кулэй-мукулэй», которая распевается в течение пяти минут. Так что вот такая вещь. Мы уже в процессе сведения находимся со звукорежиссёрами, мне кажется, получается здорово. Так что ждите этой осенью.