Служба, которая на первый взгляд не видна: чем занимаются музейные хранители
Музейные хранители — это…? Те, кто оберегает художественные ценности? Да, но и не только. Специалисты, чей труд на первый взгляд незаметен, обладают знаниями о деятелях искусства порой большими, чем именитые искусствоведы. И это не всё.
— Надёжные люди, ответственные, и порой, кроме этого, конечно, чтобы заполнить и внести в реестр музея тот или иной предмет, необходимо целую изыскательскую работу произвести, — рассказывает о представителях этой профессии замгендиректор по учёту, хранению и реставрации музейных ценностей Русского музея Ольга Бабина.
Хорошая память, усидчивость и даже педантичность. Чаще всего музейными хранителями становятся по призванию — и лишь те, кому кропотливая работа с предметами искусства доставляет истинное удовольствие.
Образцы идеологических советских плакатов для последующего тиражирования в Русский музей доставили из Франции, где они выставлялись на международной выставке. Их авторы долгое время были никому неизвестны, и так бы и осталось, если бы не… внимательность музейных сотрудников.
— Обнаружился список произведений, отобранных на парижскую выставку. И номера порядковые этого списка соответствовали абсолютно точно номерам, проставленным красным карандашом на обороте этих произведений. Такие находки бывают крайне редко, но это большое счастье для исследователя, для хранителя, — рассказала ведущий научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX века Русского музея Алиса Любимова.
В фонде учреждения — свыше 3,5 тыс. произведений, и Алиса Любимова без труда находит любого автора. Должность хранителя досталась ей более 35 лет назад. Многие картины из коллекции пока малоизвестны, другие, напротив, знамениты на весь мир. Но для неё все они равны и одинаково дороги.
— Если, например, к нам попало наследие художника Бориса Ермолаева, то, естественно, широкий зритель в таком большом количестве его никогда не видел, а хранитель уже имеет представление о большом числе произведений его, — пояснила специалист.
Рутинная работа с документами и учётом хранителю всегда даётся проще, если по-настоящему любить свое дело.
— Он был изготовлен в 1723 году, — показывая ценнейшее произведение, с любовью рассказывает об экспонате хранитель фонда стекла Русского музея Ольга Старцева. — Колокол был заказной, и он входил в состав музыкального фонтана. Музыкальный фонтан был построен в Петергофе, он состоял из таких же крупных и малых колоколов.
В фонде стекла — не только предметы быта или сервировки. Музейные работники бережно хранят и хрупкие старинные декоративные изделия. Здесь Ольга Старцева узнала и про болезнь стекла — это когда оно портится с годами из-за невыдержанной технологии изготовления, и про то, как можно противостоять криминальной стороне сферы искусства и коллекционирования.
— Сейчас очень много предметов, которые подделывают. Подделку можно отличить, если проведём мы технико-технологические исследования — узнаем состав. Потому что составы были разные в XVIII, XIX, в XX веке, — отмечает Ольга Старцева.
А вот книга учёта поступлений — теперь она сама экспонат. После неё местными специалистами заполнено ещё 140 таких же. Кстати, система регистрации художественных ценностей более века назад разработана была там же, в Русском музее. Ею пользуются и сегодня — разве что описание предметов теперь более подробное.
— Это 1895 год, сделана первая запись, и первым номером был записан Иван Айвазовский — «Берег у мыса Айа», — показывает строчку в книге-реликвии Ольга Бабина.
Там описана форма какого бы то ни было предмета.
— Вот зеркало, какое у него оформление, какая резьба и материал. Если в старой книге, то в основном было указано, дерево это или стекло, а здесь уже более подробно описывается сам предмет, — приоткрывает завесы времени Ольга Бабина.
Музейщики, конечно, пользуются цифровыми технологиями, но уверяют, что эти методы учета всё ещё остаются рискованными. Информация, сохранённая в виртуальном пространстве, легко может быть потеряна, а вот чуткие хранители ещё никогда не подводили.
