Русский полицейский из США Михаил Лапидус — о детях-наркоторговцах и бабушке с кольтом

От бега по крышам до знакомства с Дмитрием «Гоблином» Пучковым

Михаила Лапидуса знают в России как успешного блогера и знатока различных тонкостей работы полицейского в США. На своём YouTube -канале «Грани заката» он уже несколько лет рассказывает о службе в американской полиции, проводит разборы киноляпов в криминальных фильмах и обсуждает с подписчиками детскую преступность и воспитание детей.

Пять лет назад, после почти 17 лет службы в департаменте полиции города Окленда (Калифорния), Михаил вышел на пенсию по ранению.

— Произошло многое за эти 17 лет, — вспоминает Михаил. — На пенсию я вышел по совокупности различных травм, повреждений, аварий, падений… Потому что, когда работаешь в патруле на улице, всё время происходит что-то физическое. Бывает, что надо бегать, прыгать через заборы, лазить на крыши, чердаки, подвалы. Когда я был криминалистом, всё равно работал в патруле, помогал патрульным задерживать преступников. Было две или три сильных аварии, когда меня из машины просто выковыривали. В сумме это дало такой результат, что сказали: «Всё, по состоянию здоровья ты уже в полную силу работать не можешь». А работать вполсилы нельзя.

За это время офицер успел поработать патрульным, криминалистом и начальником детской комнаты в полиции Окленда — одного из самых криминальных городов США. Вести свой канал он начал в 2010 году, причём подтолкнул его к этому всем известный блогер и переводчик Дмитрий Пучков, он же Гоблин.

— Познакомились мы с ним интересно, по интернету, — рассказывает Михаил Лапидус. — Я давно являлся его зрителем, много смотрел его роликов на YouTube. Я ещё был в США на тот момент, и в одном из роликов Дмитрий Юрьевич сказал, что вот, в Америке полицейские убивают чёрных, что-то такое. И я ему написал: «Здравствуйте, я ваш зритель, работаю в полиции США. Я с вами немного не согласен, могу рассказать, как на самом деле оно работает».

Получив это сообщение, Пучков пригласил Михаила на встречу и записал интервью для своего канала.

— Я приехал раз, два, три, наши интервью собрали много-много просмотров. В итоге, он мне сказал: «Хватит сюда ездить, снимай уже сам!». И так я начал вести блог, — поделился наш собеседник.

Сейчас на канале Михаила Лапидуса уже более 70 тыс. подписчиков. Несколько лет назад он вернулся в Россию, и теперь регулярно встречается со своими зрителями лично. А недавно он даже снялся в фантастическом фильме петербургского режиссёра Алексея Талызина «Кое-что задаром».

Американский нео-нуар в Петербурге

Фантастическая картина в жанре нео-нуар по мотивам рассказа Роберта Шекли «Кое-что задаром» полностью снималась в Петербурге — несмотря на то, что местом действия являются по сюжету США.

— Алексей Талызин — очень талантливый режиссёр. Мне очень понравилось, как проходила работа над фильмом, — рассказал Михаил Лапидус. — Со мной связались, сначала хотели попросить быть консультантом, то есть просто показать им, как, грубо говоря, правильно надевать наручники, как мы это делаем в Америке, как зачитывать права и всякие такие мелочи. У нас даже ролик был отснят, где я им объясняю, как это всё делать. И вот через некоторое время мне предложили сыграть там маленькую роль, сыграть самого себя практически.

Особенно блогеру понравились качественные декорации, как две капли воды похожие на реальную «натуру»:

— Там были декорации госпиталя, и было впечатление, что да, я попал в госпиталь. Я бывал в США в разных госпиталях — да, всё было сделано идеально. Было построено с нуля на ровном месте кафе, такое, что не отличишь от настоящего. Выглядит так, как будто всё происходит на окраине Лос-Анджелеса, сзади пустыня Сан-Бернардино… Я такого в Голливуде не видел. Но там-то снимают на натуре, далеко ехать не надо, проехал полчаса — и вот натура. А тут всё было сделано с изумительными декорациями и спецэффектами.

Но съёмки в кино, написание мемуаров, успешный блог и встречи с фанатами — всё это своеобразные плоды многих лет службы, о которой есть, что вспомнить.

Дети Окленда: торговля наркотиками, проституция и случайные жертвы

Одни из самых тяжёлых воспоминаний у Михаила связаны с чудовищными ситуациями, в которые попадали в Калифорнии дети. Долгое время он проработал начальником детской комнаты в полиции Окленда.

— Я приходил к 21:00 и до 07:00 занимался малолетними преступниками. Заодно ещё и пропавшими людьми, — вспоминает наш собеседник.

Правда, с преступлениями относительно детей он сталкивался на всех своих должностях. И часто, к несчастью, несовершеннолетние служат просто «расходным материалом».

— Детей очень часто используют взрослые для того, чтобы самим уйти от ответственности. Например, есть целые семьи, где взрослые люди заставляют своих детей продавать наркотики. Потому что, когда наркотики продаёт 11-12-летний ребёнок, если его поймают, ему, скорее всего, ничего не будет. Не то что мы его отпустим, — мы задержим, оформим, но из детского суда его отпустят, не посадят, — рассказывает Михаил Лапидус. — Это для таких людей просто способ добычи денег.

Бывают и ещё более страшные ситуации, и они отнюдь не редки:

— Детей используют для проституции. Малолетние дети не всегда понимают, что происходит. Для них, если взрослый сказал — значит, всё хорошо. Иногда. Некоторые, конечно, понимают и сознательно это делают, но некоторые нет. Для них это игра, большая игра. Плюс, опять же, деньги.

По мнению бывшего полицейского Окленда, большое влияние на детей в США, помимо собственных родителей, оказывает и поп-культура Америки. Она во многом способствует романтизации криминала.

— Когда ребёнок смотрит всякие видео по интернету и по телевизору, в которых, грубо говоря, пропагандируется гангстерский образ жизни: золотые зубы, пачки денег, дорогие тачки, пиф-паф — они это видят, и для них это уже норма. Это тоже имеет большое значение и оказывает на них большое влияние. Как с этим бороться? Мы не знаем, мы с этим бороться не можем, это уже задача родителей, — разводит руками Михаил. — А родители, к сожалению, иногда ещё добавляют к этой проблеме: либо не следят за детьми вообще, либо используют детей в своих целях.

За почти 17 лет службы в полиции Окленда, размышляет блогер, он не заметил серьёзного усиления отрицательного влияния поп-культуры на детей и подростков — но не потому, что всё было нормально, а потому, что влияние это и в конце 90-х ощущалось так же тлетворно. Но порой ужасные вещи случались с детьми вне какой-либо зависимости от их возраста, поведения и привитых телевизором ценностей:

— Очень часто, к сожалению, дети становятся жертвами. И даже не потому, что они являются целью, а случайно.

Михаил Лапидус вспомнил один подобный случай, произошедший во время его службы в США:

— Случилась перестрелка рядом с маленьким мексиканским кафе на колёсах. Его пытались ограбить, но продавец отказался отдавать деньги, и по нему открыли огонь. А за кафе играл маленький мальчик, 6-8 лет, и он погиб. Вот такие вещи всегда тяжело переживались, и не только мной. Все офицеры люди, и это всё отражается иногда очень жёстко.

«Происходит что-то страшное», или Общественные движения против полиции

— В первый или второй год после того, как я приехал (в США), в Лос-Анджелесе случилось землетрясение, — поделился экс-полицейский. — Когда начали сыпаться здания, ломаться стёкла, что сделали люди первым делом? Побежали спасать кого-то? Нет, они побежали грабить банки, магазины, машины. Разбились витрины, по всему городу воют сигнализации, очень много вызовов — и грабили всё, что можно, моментально, в течение часа после землетрясения.

Эту ситуацию Михаил Лапидус вспомнил в контексте увеличивающегося в США давления на полицию, связанного с усилением разных общественных движений, в том числе Black Lives Matter. Многие выступают в США за сокращение штата полиции, и эта тенденция выработала у преступников «ощущение вседозволенности» в последние годы, отметил блогер.

— Мы сейчас гораздо меньше можем делать, чем могли, когда я начинал работать. Не в смысле, что поменялись законы — законы-то не поменялись, но то, как на работу полиции смотрят, осуждают, обсуждают… На нас практически наставлен микроскоп. И некоторые мои коллеги, не могу сказать, что боялись, но свою работу делали не в полную силу, так, чтобы это выглядело хорошо, а не так, как надо. А когда ты делаешь работу правильно, это не всегда хорошо выглядит на камеру, — признался бывший полицейский. — Но ты с этим ничего не можешь сделать, это часть твоей работы.

После историй с гибелью афроамериканцев Джорджа Флойда, якобы убитого полицейским при задержании, и подростка Трейвона Мартина многие в США стали выступать за сокращение финансирования полиции.

— Где-то говорят, что вообще надо убрать финансирование и закрыть наши департаменты — ну давайте, вот в Сиэтле это сделали, и к чему это привело? Города уже практически нет. Там зона боевых действий, грубо говоря, — делится экс-полицейский. — Любое общественное или политическое движение, я считаю, должно иметь какие-то чёткие цели, задачи, а там сформулировать они ничего не могут и о чём это — не понятно. Но каких-то своих целей они достигают, похоже. Я говорил с друзьями, обсуждали это всё, там люди зачастую вообще не понимают, что происходит — и в политической жизни, и в городах, на улицах. Происходит что-то страшное, на самом деле.

Главный недостаток полиции — её недостаток?

Вспомнил Михаил Лапидус и ещё одну историю из прошлого:

— Однажды в городе Бостон много-много лет назад полицейский профсоюз объявил забастовку, потому что им создали такие условия труда, что работать было невозможно. За три дня Бостон практически сравняли с землей! Остались только головешки, образно говоря. Там творилось что-то абсолютно страшное. И сейчас вот этого самого добиваются так называемые общественные деятели: сократить полицию, закрыть департаменты и так далее.

Блогер отметил, что на протяжении всей своей карьеры полицейского он так и не застал момента, когда штат полиции был бы полностью укомплектован.

— У нас в Окленде когда-то наняли специальную комиссию из компании, которая занимается логистикой и статистикой именно в сфере правопорядка. Они анализируют уровень преступности в городе, количество преступлений, демографию, тренды, и пишут список советов для городских властей — что им нужно, чтобы улучшить ситуацию в городе, и какое количество полиции адекватно для города такого размера. Это было лет 20 назад, они приехали, проинспектировали и сказали, что в Окленде, чтобы всё нормально функционировало, нужно минимум 2500 офицеров. Нас было 600.

Угоны, взломы и старушка с кольтом против грабителя

Самыми распространёнными преступлениями в Окленде были взломы и угоны машин, рассказал Михаил Лапидус. Причём днём взламывали дома, пока люди на работе, а ночью — бизнес-центры и другие рабочие точки, пока сотрудники спят. Взломов, отметил наш собеседник, происходило в сутки по несколько сотен.

— Машины чаще воруют не для того, чтобы разобрать, перепродать, а часто просто чтобы прокатиться, — рассказал блогер. — Просто вместо такси воруешь машину, проезжаешь, сколько тебе надо, бросаешь, идёшь по делам. Это тоже было очень распространено. Машины (в США) вообще легко воровать. Нам даже в Академии показывали, что некоторые старые машины можно было взломать просто соломинкой из Макдональдса. А завести маникюрными ножничками. И поэтому с малолетствами до старых лет многие люди этим занимаются.

Впрочем, иногда и автомобили в Америке с удовольствием «пилят» — это называется chop shop, отметил наш собеседник, от слова chop — «рубить». Правда, машин не только много воруют, но и много находят — после бросивших их «таксистов».

Не менее просто порой и «обнести» какой-нибудь бизнес-центр, вспоминает Михаил:

— В больших зданиях в центре города вечером заходит какой-то персонаж, прячется там с рюкзаком, там полно закутков, лестниц, и ночью просто проходит по кабинетам, собирает ноутбуки. По несколько десятков так за ночь воровали.

Происходили порой и ограбления — и тут, учитывая право граждан США на хранение и ношение оружия, случались различные ситуации:

— Был у меня случай, я тогда тренировал одного начинающего криминалиста. У нас был вызов, попросили приехать в горы. В Окленде часть города находится на холмах. И там бабуля за 70 лет отработала по грабителю. Человек проник в её дом, у неё был вот такой кольт, и она по нему отработала. Правда, не попала, он убежал. Она имеет право, по закону. Мы были немножко в шоке, потому что бабушка была божий одуванчик: с причёской, накрашенная, в серёжках, маленькая, худенькая, лет 70 с лишним… И огромный кольт. Посмеялись, сняли отпечатки, вроде, потом даже нашли (преступника).

От митингов до беспорядков

Не так весело проходят порой в США митинги. Конечно, в самом этом явлении как таковом нет ничего страшного — пока люди не переходят границы разумного.

— Есть собрания разрешённые и неразрешённые, санкционированные и несанкционированные. Там получить разрешение на собрание не так сложно, нужно подать бумагу в мэрию и указать, где это будет проходить. Соответственно, никто не даст вам перекрывать главную улицу в городе. Это нормально. Когда (митинг) законный, пара офицеров будет смотреть за порядком, скорая помощь будет дежурить, вдруг кому станет плохо на жаре, — рассказал Михаил Лапидус.

Но не всегда митинги ограничиваются цветами в дулах ружей:

— А митинги, которые заканчиваются беспорядками — это уже не митинги, это уже преступные действия, совершаемые группой лиц. И когда там начинают жечь машины, ломать стёкла магазинов, бить людей — как надо реагировать? Стараемся их арестовать, по крайней мере, расчистить от них территорию и всё такое. У нас постоянно происходило что-то подобное, — вспомнил экс-полицейский. — Даже бывало, что собрания, которые были разрешены изначально, потом превращались вот в такое. Тогда полиция сообщает в громкоговоритель, что ваш митинг уже становится незаконным, и люди должны разойтись. И если они не расходятся, они автоматически получают статью.

Михаил Лапидус признался: часто служба в полиции очень плохо отражается на психике и эмоциональном состоянии:

— Все офицеры люди, и это всё отражается иногда жёстко. Некоторые начинают пить, потому что ты видишь всё самое плохое в людях. И даже если не понимаешь, насколько глубоко это может тебя задеть, через некоторое время это может кого-то настигнуть: вроде всё нормально, карьера идёт в гору, и вдруг человек начинает спиваться, часто ходить в бар. И смотришь — всё, карьера пошла под гору, человек топит все свои переживания и стресс, начинает усиленно пить алкоголь.

Самому Михаилу помогла с такими впечатлениями справиться его «щадящая память»:

— Она блокирует многие вещи, которые я вспоминать не хочу. Из-за этого у меня проблемы с книгой. Я пишу книгу, и частенько в какой-то момент просто перестаю. У меня стоит блок, я не хочу описывать (произошедшее). Иногда я ломаю его, но не всегда получается, и книга тяжело продвигается из-за этого.

Тем не менее, к концу грядущего лета Михаил Лапидус планирует всё же закончить свою книгу о службе в Калифорнии — точнее, первую из трёх.