Вдова Балабанова — о создании сказочных костюмов к фильму «Конёк-Горбунок»

На «Ленфильме» открылась выставка уникальных костюмов, сшитых специально для фильма-сказки «Конёк-Горбунок». Все эти кафтаны, сарафаны и царские платья придумала Надежда Васильева — художник по костюмам всех фильмов Алексея Балабанова. Она также одевала героев сериалов «Идиот» и «Мастер и Маргарита» Владимира Бортко и нашумевшей картины Алексея Учителя «Матильда». Васильева призналась, что за время своей творческой карьеры ей приходилось работать в основном с «мрачняком», вот она и решила попробовать что-нибудь новенькое и взяться за создание одежды для сказочных персонажей.

Первая трудность: найти ткани

— Насколько я знаю, вам раньше не доводилось создавать костюмы для сказок. С какими сложностями вам пришлось столкнуться?

— И побороть их! Трудность первая: в нашей стране нет кинопроизводства для больших фильмов. У нас нет производства тканей не только для повседневной одежды, но и для кинопроизводства. Раньше это было — вот, пожалуйста, в общей доступности, ситец, лён — сколько хочешь! Теперь их нет, не выращивают. Поэтому все ткани мы собирали по всему миру.

— И в каких странах нашли?

— Поехали в Индию — много там тканей закупили. Ткани купили в Италии, в церковных магазинах… Это большая работа — искать те ткани, которые были нужны и похожи на старинные русские. Те же сарафаны — их у нас было много, и мы хотели их сделать весёлыми. Вообще костюмы хотелось сделать весёлыми, яркими, красочными, чтобы было понятно детям. И вот это была самая главная трудность. А потом уже начались трудности с разными технологиями, потому что технологии изготовления настоящих костюмов мы знали: пошив, клей и так далее. А для внедрения новых технологий нужны мозги молодых людей. Поиск был мозгов, мы их нашли, справились.

— Создание костюмов определённой эпохи требует погружения в это время. Расскажите, как происходит подготовка к этому процессу?

— В каждом музее, даже самом маленьком какого-нибудь маленького города есть запасники, хранятся настоящие вещи из этих мест, сделанные века два назад. Поэтому, если поехать с рекомендательными письмами и поговорить с людьми, которые охраняют эти костюмы, то очень много для себя можно извлечь и изучить. Этнографический музей, да, большой, но эти все мелкие города — это просто кладезь вещей, о существовании которых мы даже не знаем. Надо ездить и изучать свою родину.

Заморозка платья и маскировка агрессии в костюмах

— Так, историю того времени вы изучили, ткани нашли, теперь об изготовлении самих костюмов. Вы говорили, что вам хотелось оживить их. Как вы добились такого эффекта?

— Давайте возьмём платье Царь-девицы, которая в гробу лежит. Платье у неё заморское — это не русский народный костюм, это уже европейское платье, откуда-то из заморских стран. И нам нужно было, чтобы она в этом платье прыгнула из окна, полетела вниз, а платье раскрылось, как парашют. Это делалось с помощью людей, которые обладают знаниями по спецэффектам, и с помощью художников по костюмам. Его изготавливали несколько раз, но в разных вариантах. Был изготовлен каркас, на который была натянута ткань, причём расписанная, а не расшитая, потому что ткань должна была рваться. Потом был сделан ещё раз каркас, а для него подготовлена уже не ткань. Мы воспроизвели эффект, будто платье заморозилось — его добились с помощью пластика. Из пластика отлили детали, в которых были вкраплены железные цветы. Это настоящие живые растения, сорванные где-то во дворе: репейник, колосья, листья одуванчиков, веточки. Они были гальванизированы, покрыты металлом, и мы их вживили в пластик. Так получилась юбка, которая, как бы, состоит изо льда. Она была подвешена на тросах, в ней была наша Царь-девица живьём. Платье качалось и, как бы, летело — вот и движение костюма.

— Это очень интересно. А что с цветовой палитрой — уверена, она была выбрана тоже с каким-то посылом.

— Например, костюм воеводы. Была ассоциация, может быть, с красным конём: герой должен быть яркий, самый большой и самый впечатляющий. Мы выбрали красный цвет, добавили боевую кольчугу, которая была сплетена в Индии. Но, так как кино у нас детское, мы не хотели, чтобы костюмы получились агрессивными. Мы брали ткань специально в цветочек, и на ней прекрасные утки вытканы, а на кольчуге висит маленький топорик. У него есть и солнышки, и месяцы, и уточки, и зайчики. Костюм получился смешной, хоть и цвет агрессивный. Вот это сочетание улыбки с ярким цветом создаёт костюм, понятный детям.

Побороть продюсера, выйти замуж за режиссёра и обхитрить актёра

— Вы описали процесс работы только над двумя костюмами, а их в общей сложности около трёхсот. Сколько времени вам потребовалось на создание всех костюмов?

— Это продюсерское кино, а продюсер много времени не даёт, потому что это деньги. У нас ушло 5 месяцев.

Кстати о продюсерах. В одном из интервью вы сказали, что сегодня очень тяжело работать художнику в кино, потому что его «гнобит продюсер». Объясните, что вы имели в виду.

— Ты приходишь работать с режиссёром, который на тебя надежду возлагает. Ты хочешь оправдать эту надежду и делаешь эскизы. Режиссёр их утверждает, но цена этого костюма получается слишком высокой. Дальше ты уже идёшь бороться с продюсером, а он тебя гнобит.

— А как складываются отношения с другими участниками съёмочного процесса: режиссёром, актёрами?

— Во время работы с актёрами надо обладать лисьей хитростью, не напирать. А с режиссёром… На каждой картине за него надо просто выйти замуж.

— Тогда придётся сменить слишком много мужей…

— Это, конечно, образное выражение. На период работы над картиной ты действительно должна выйти за него замуж. В это понятие входит круглосуточная работа, ты не можешь выключить телефон, потому что он может позвонить тебе посередине ночи и попросить изменить что-то к утру, и ты должна выкрутиться и что-то придумать. Вот это я называю «выйти замуж за режиссёра».

Секрет упавшей лямки во время танца Кшесинской

— Вы работали в паре с художником по костюмам Ольгой Михайловой, с которой сотрудничаете уже около 17 лет. У вас, насколько я понимаю, разные задачи: она отвечает за технологии, а вы — за эстетику.

Платье Царь-девицы было полностью сделано по её задумке. Её мозги технологические. Я люблю больше достоверность и ткань, а она — новые технологии. Для неё все эти 3D-принтеры, пластики представляют особый интерес, она в это входит и придумывает вещи. Я думаю, что такое сочетание историзма с новыми веяниями способно создать что-то уникальное.

— Безусловно. Вы вместе с ней работали над костюмами в нашумевшей картине «Матильда» Алексея Учителя, и с вами приключалась очень интересная история во время создания платья для одной из балерин.

— Сначала Алексей Ефимович попросил одеть ноги балерины, а главной героини ещё не было. Одели ноги, украсили пуанты, чтобы они были похожи на исторические. Дальше мы создавали край юбки, который за собой потянул всю юбку. А там где юбка, там и лиф. Так и получилась вся пачка. Алексей Ефимович всегда говорил: «А нет ли у вас ещё чего-нибудь?», — поэтому на всякий случай мы делали две пачки. Причём делалось это всё ночами, потому что у нас было мало времени. Когда мы думали, что всё хорошо, у нас ведь два костюма, начались проблемы другого характера. Балерины скакали-скакали по сцене, а лямка, которая должна была упасть именно в тот момент, когда этого хотел Алексей Ефимович, не падала. Мы привязывали к ней леску, делали липучки, но всё равно это его не устраивало. Поэтому Оля со своим мужем оператором Астаховым придумали техническое решение: лямка отрывалась на пульте управления.

— Я помню эту сцену в фильме. Вопросы, как она упала в определённый момент, конечно, были, но я бы никогда не подумала, что применялся пульт управления. Получается, в лямку прямо провода вставляли?

Да.

По стопам Алексея Балабанова

— Чем занимаются ваши с Алексеем Балабановым сыновья? Насколько я знаю, они тоже связали свою жизнь с кинематографом.

— Значит, младший окончил СПбГУ, факультет искусств. Он — художник-постановщик. Старший был экономистом, как хотела бабушка, но стал вторым режиссёром. Сейчас они в Москве.

— Им уже приходилось работать над какими-нибудь проектами?

— Очень смешная была история. Старший работал над клипом, но он был бесплатным. Клип на какую-то модную песню по Мандельштаму.

— А, наверное, к трибьют-альбому «Сохрани мою речь навсегда».

— Да-да, серьёзный проект, но деньги на него не отпускались, поэтому старший привлёк всех, младший в поезд тут же посажен и отправлен на помощь художнику-постановщику. Я доставала какие-то ремни. В общем, все были припаханы. Так и работаем.