Любовь втроём: почему у петербуржцев входит в моду полиамория?

Когда так называемый конфетно-букетный период подходит к концу, некоторые пары осознают, что их партнёрам не хватает определённых качеств: скажем, отличная хозяйка оказывается плохой любовницей, а с хорошим любовником совершенно не о чем говорить. Выход из столь удручающей ситуации нашли последователи полиамории — люди, допускающие для себя и своих вторых половинок возможность любовных отношений вне традиционной моногамной пары.

Последние несколько лет это явление стало частью современной западной культуры: в США, к примеру, в 2009 году насчитывалось примерно полмиллиона полиаморных пар. А вот сколько их в России, точно не знает никто.

«Почему я должен выбирать одного партнёра?»

Приверженцы идеи свободной любви точно существуют в Северной столице — их, если верить сообществу «Полиаморный Петербург» в соцсети «ВКонтакте», больше 1000. На просторах паблика полиаморы договариваются о «поливстречах», в рамках которых среди прочих достаточно интимных тем обсуждают, как из «двойки» сделать «тройку».

Создатель сообщества Анзол к своей свободе всегда относился ревностно, а все его моногамные союзы заканчивались одинаково: идиллия рушились примерно через полгода, когда парень неожиданно влюблялся в новую девушку.

— Мне было дискомфортно и не понятно, почему я должен выбирать одного партнёра. Я пытался донести до своих девушек то, что у меня есть желание — вот я живу с тобой, но я влюбился в Машу какую-нибудь. Но при этом наши отношения я разрушать не хочу. Они отвечали: «Ну, к Машке и уходи, ты меня не любишь», — рассказал он в эфире программы «Хочу и буду» на телеканале «78».

Оказывается, Анзол любил каждую, просто по-своему. Говорит, с одной было прикольно заниматься сексом, а с другой — пить кофе и ходить в кино. Очередные неудачные моногамные отношения в 2013 году привели Анзола в питерскую полиаморную тусовку. Выяснилось, что людей, способных и желающих любить сразу несколько человек, в городе много.

Сейчас у него два партнёра — Ирен и Белка. Троица живёт в одной квартире, редко ссорится, называет свой союз семьёй и уверяет, что полиамория — это не только секс, а целая философия жизни, где главные качества — взаимное уважение и ответственность.

— Основной концепт наших отношений в том, что у нас троих в любых сочетаниях есть какие-то отношения друг с другом. Не один партнёр и два параллельно — у нас треугольник, многоугольник. У каждого есть свои сильные и слабые стороны, мы не вправе заставлять друг друга делать то, что он или она не хочет, — говорит Анзол.

Ну, а какая нормальная семья без детей? Их появление в своей жизни ребята не исключают, а кто их будет рожать — Белка или Ирен — обещают решить «по ходу дела».

Классическое психическое расстройство?

Депутат Госдумы от Северной столицы Виталий Милонов в свою очередь против воспитания детей в столь нестандартных условиях, да и вообще, такие нетрадиционные ячейки общества, по его мнению, не должны существовать.

— Комментировать тут должен доктор-психиатр. Пускай этот гамадрил не думает, что он какой-то уникальный. Это классическое психическое расстройство, которое описано во многих учебниках, и любой студент-психиатр об этом знает, — сказал депутат в эфире программы «Хочу и буду». — Я думаю, что такие люди в детстве вряд ли падали на железные игрушки, видимо, это органическое поражение мозга или врождённая травма.

А сексолог Анна Бабинина уверена, что полиаморами всё-таки становятся, причём во многом благодаря воспитанию — в полной, гармоничной семье редко вырастают приверженцы идеи свободной любви.

При этом о детстве у Анзола исключительно тёплые воспоминания, а свой выбор он связывает с тем, что его просто перелюбили.

— У нас внутри есть потребность — отдавать, — говорит Анзол.

Тем не менее, Анна Бабинина отметила, что в некоторых случаях у полиаморов всё-таки можно диагностировать множественное расстройство личности:

— Сейчас люди стремятся к гармонии. Множественная гармония тоже может быть — когда каждый человек с каждым новым партнёром ведёт себя иначе. Почему я об этом вспомнила? У меня была однажды замечательная барышня. И она в одной из своих субличностей была Единорожкой, в другой — Марией, в третьей — Евой. Их было семь, которых я насчитала. Это очень сложное, но вполне адаптированное расстройство личности. Я не говорю о патологии в данном случае.

Несмотря на отсутствие патологий называть эту троицу семьёй Анна Бабинина отказывается. Это, скорее, коммуна, говорит сексолог, с множественными договорённостями и разными партнёрами.