Душил поводьями, спаивал, пытал утюгом: экс-любовница рассказала об отношениях с Соколовым

Заседание суда по делу об убийстве Анастасии Ещенко в среду, 30 сентября, посетил один из самых ярких свидетелей — бывшая возлюбленная обвиняемого в жестоком преступлении историка Олега Соколова Екатерина Пржигодзкая. Она не только очень близко знает фигуранта в силу личных отношений с ним, но ещё и является одним из героев фильма «Приглашение на бал. Жертвы русского Наполеона». В документальной киноленте женщина пересказывала в том числе те вещи, которые перед лицом суда озвучила сегодня.

Екатерина сейчас живёт в Бельгии, работает в Королевском оперном театре менеджером по международной деятельности. Дело давно быльём поросло — неприязненного отношения к Соколову у неё нет, погибшую Ещенко она не знала, передаёт корреспондент 78.ru из зала суда.

С историком они познакомились в 2004 году, когда она была студенткой 1 курса польского отделения СПбГУ.

— Я искала подработку, на стенде филфака висело объявление о то, что нужен ассистент. Объявление было на французском, я позвонила. Я стала с ним говорить на французском, так как была уверена, что объявление писал француз. Он потом перешёл на русский и сказал, что ищет ассистента, чтобы писать свою книгу «Аустерлиц». Он пригласил меня на встречу у дома № 85 по набережной реки Мойки, предложил 100 долларов в месяц. Я взяла время на подумать, но решила отказать. В 2005 я перевелась на французское отделение, и Соколов стал моим педагогом. Он преподавал до конца учебного года. Отношений у нас не было, он пытался за мной ухаживать, но также ухаживал за другой однокурсницей. Но тогда никто не обращал на это внимания. В 2007 году мы встретились на конференции в Эрмитажном театре, и летом 2007 у нас начались отношения, — начала свою историю Екатерина.

А завязались отношения так: когда закончились доклады, Соколов начал спрашивать, как дела, слово за слово, и вечером он пригласил её с подругой в ресторан. После ужина втроём, рассказывает Пржигодзкая, он дал понять, что отношение к ней не такое, как к подруге. И в этот раз она уже посмотрела на педагога другими глазами, хотя и не бросалась в омут с головой.

— Я отдавала себе отчёт, что он на 30 лет старше. Я его спросила, если есть обстоятельства, которые могут помешать отношениям — он сказал, что жена умерла, и у него осталась одна дочь. Он расплакался. Но «забыл» сказать, что у него новорождённый ребёнок и жена, — сыронизировала Пржигодзкая.

Она называла его Олег Валерьевич, а он её пытался называть Изабель де Шестелюкс.

— Я не хотела этого, и он стал называть меня Катрин — на французский манер. Сначала он красиво ухаживал, это подкупило меня, — мне был 21 год. Но, когда мы стали видеться чаще, он показался агрессивным с окружающими. Один из молодых людей из их клуба задержался на встречу на пять минут, Соколов стал кричать страшно, — вспоминает бывшая пассия историка.

Всё развивалось постепенно. Вначале он вежливо контролировал все действия возлюбленной, затем — более настойчиво. А в конце 2007 года она случайно узнала про жену и ребёнка.

— Это характеристика лжеца, который больше полугода скрывал это от меня. В январе 2008 года я собиралась уехать на стажировку во Францию, и в сентябре 2007 он сказал: «Если я осмелюсь сделать тебе предложение, я тебя никуда не пущу». А когда я узнала о жене и ребёнке, я сама купила билеты в Париж, но ему не стала говорить, что я знаю. Я в него влюбилась на тот момент, — призналась свидетельница.

Какое-то время они жили на два города: Екатерина в Северной столице, Олег — в обычной. Возможно, давало о себе знать расстояние, но экс-доцент СПбГУ начал терять контроль.

Это проявилось впервые с Екатериной в декабре 2007 года. Она сделала домашнее задание, и на столе осталась лежать статья преподавателя о гомосексуалах, что не понравилось наполеонисту.

— Он сказал: «Почему вам такие тексты дает педагог?» Устроил скандал, сказал, что этот человек к нам пристает наверняка. Когда я вернулась в Петербург в последние дни перед сессией, я узнала, что кто-то угрожал нашему педагогу Алексису Волкову. Я позвонила Соколову и спросила: «Это ты звонил?» Он сказал: «Нет». Когда мы встретились с ним в Москве, он признался, что это был он, и что это была шутка. А после мне позвонила завкафедры и сказала, что я должна быть в университете в понедельник, так как кто-то звонил Алексису. Завкафедры отчитала нас, сказала, что она нас отчислит. И отношение ко мне на кафедре испортилось, — рассказала Екатерина.

Но и это не всё. С возлюбленным юная ещё Катя начала сильнее выпивать, хотя поняла это гораздо позднее. В первый раз он очень сильно выпил на свой день рождения, который они отмечали в Москве, и девушка осталась от этого не в восторге.

— Когда я к нему приезжала, мы выпивали одну-две бутылки вина. Для меня стакан вина — это уже много. Проживая с Соколовым, невольно я пила больше, чем мне хотелось, — отмечает женщина.

Время шло, отношения шли своим чередом. Закончилась стажировка во Франции, «Катрин» привезла подарки — ему и его дочери от того брака, где умерла мать. Екатерина не могла признаться в том, что она знает и про вторую семью, где новорождённый малыш, и потому решила действовать иначе.

— В один из приездов я купила подарки и для младенца, он увидел, стал плакать, сказал, что боялся мне признаться, потому что я его брошу. Он сказал, что женился исключительно из-за общих интересов, это друг. Я сказала, что стажировка заканчивается в июле 2008 года, и он должен принять решение. Когда я вернулась, он снова стал плакать, и сказал, что ему нужно время до августа. Я уехала в Петербург. В конце августа я снова была в Москве, он мне тогда опять сказал, что ему нужно ещё время. Я собрала чемодан и собралась уйти. Он устроил истерику, ползал на коленях, просил прощения. Я сказала себе, что мне нужно сдать экзамены — это самое главное, и оставила вопрос до окончания сессии, — сообщила Пржигодзкая.

А 29 ноября 2008 года случился большой конфликт, когда он впервые применил силу.

— В этой ситуации он вёл себя агрессивно и очень жестоко. Я хотела забрать вещи по-тихому. Он узнал, что я в Москве, и стал обзывать меня нецензурными словами по телефону. Такой степени агрессии я никогда не чувствовала на себе. Я решила не ехать за вещами. Он позвонил, сказал спокойным тоном: «Давай ты приедешь, я приготовлю ужин, мы расстанемся как цивилизованные люди», — передала слова Соколова его бывшая девушка.

Тут свидетеля прервал защитник расчленителя Сергей Лукьянов. По мнению юриста, эти события не имеют отношения к делу.

— Считаю, что обстоятельства искажены. Обстоятельства нашего знакомства представляют собой искусную смесь правды и лжи, это ладно. Но сейчас слушать ещё и клевету, оплаченную Понасенковым, я не хочу, — согласился со своим адвокатом Соколов.

Но защите отказали в снятии вопроса, и Пржигодзкая продолжила. В этот момент, как оказалось, она приблизилась к пику отвратительной истории, касающейся Соколова напрямую.

— По его тону нельзя было сказать, что он агрессивно настроен, поэтому я и согласилась. Он сказал, что меня встретит его водитель. Одним из его аргументов, когда он применял физическую силу, было то, что никто не узнает, что я была у него, так как он платил водителю зарплату, и тот ничего не скажет. До момента, когда я вошла в квартиру, я ничего не могла понять. Он снял с меня шубу, он связал мне руки сзади. Я начала получать удары. Он посадил меня на стул. В комнате были задрапированы стены красной тканью. Он включил утюг, стал грозить, что изуродует меня. А если убьёт, то закопает на ближайшей стройке. Он поднимал меня за уши вместе со стулом, а в конце накинул на меня кожаные поводья для лошадей и стал душить.
Всё это происходило не при свете, он принёс свечи. Я стала задыхаться, потеряла сознание. Он принёс воды и отпустил меня. Стал плакать, что я его довела до состояния аффекта, — утверждает Пржигодзкая.

Тогда она сказала в полиции, что это было сознательное покушение на убийство, спланированное заранее. 1 декабря она прилетела в Петербург и отправилась снимать побои, и только тогда «начался ад».

— Он стал мне названивать после этого. Я сказала, что подала заявление в полицию, тогда он стал давить на жалость, которые никогда не перенесут скандал. Я отказала, никогда не забирала заявление из полиции. Звонили его друзья, говорили, что все всё понимают и так далее, стал давить через маму. Моя мама всё видела — и след от веревки на запястьях, и борозду на шее. В один из дней мы столкнулись с ним, когда я выходила из квартиры ученика, я была с мамой. Он устроил перед ней спектакль, что это я его довела. И он после этого каждый день часами разговаривал с мамой по телефону. Соколов рассказывал ей подробности нашей личной и интимной жизни. Она приходила после этих разговоров и спрашивала: «А ты правда нимфоманка?» Это было постоянное давление, — утверждает Пржигодзкая.

О конфликте Соколова и Понасенкова Екатерина узнала от Соколова в 2018 года. Он просил забрать заявление, чтобы можно было сказать, что это сфабрикованный абсурд. И примерно тогда же женщина узнала, что во время их отношений историк постоянно созванивался со старой любовницей и поддерживал отношения с женой, что не пошло на пользу мнению о бывшем преподавателе и любимом человеке, за которого она даже могла выйти замуж.

Следующее заседание пройдёт 5 октября в 12:00, 12 и 14 октября будут предоставляться доказательства защиты Соколова.

Напомним, согласно версии следствия, в ночь на 8 ноября 2019 года Олег Соколов поссорился со своей сожительницей, 24-летней Анастасией Ещенко, и застрелил её. После этого историк расчленил тело аспирантки СПбГУ и решил выбросить части в Мойку возле своего дома.

Ранее стало известно, зачем историк Соколов звонил в посольство Франции после убийства Ещенко.