Палеонтологический клондайк: что привезли петербургские учёные с раскопок в Сибири
Петербургские учёные вернулись с раскопок в Сибири. Правда, находки пришлось оставить там. Зато с собой привезли бесценный опыт.
— Буквально за моей спиной можно увидеть породы раннемелового возраста — это примерно 120-125 млн лет, в которых можно обнаружить остатки динозавровой фауны, то есть, собственно, динозавров и всех, кто с ними жил, — рассказывает специалист по мезозойским позвоночным, палеонтолог, доцент СПбГУ Павел Скучас ещё в самом начале раскопок.
Тогда находок было ещё немного, но из западной Сибири учёные, как правило, с пустыми руками не уезжают, ведь местонахождение Шестаково в Кемеровской области — настоящий «клондайк» для них.
— Там находили целые скелеты динозавров. В первую очередь такого крупного растительноядного динозавра под названием пситтакозавр. И даже описали вид пситтакозавра — сибирский. Это место уникально тем, что там, во-первых, можно изучить разные методы полевые. Ну, где у нас ещё можно научиться раскапывать целые скелеты? Только там и на Дальнем Востоке, — Павел Скучас.
Последние шесть лет раскопки в Шестаково проводят сотрудники Кемеровского краеведческого музея, а этим летом палеонтологи из СПбГУ присоединились к ним на две недели: работали каждый день по восемь часов в жару.
— Были найдены фрагменты скелета разрозненной кости мелкого пситтакозавра, ящерицы, черепные кости и фрагменты скелета, скорлупа и фрагменты яйца. Плюс многочисленные кости конечностей и челюстей крокодилеформ. Они были совершенно не похожи на современных крокодилов — метр или чуть больше, они бегали по суше и ловили насекомых и ящериц, — пояснил Скучас.
Все эти находки пришлось оставить в Сибири. Вскоре им будут присвоены музейные номера, а в руки петербургских учёных биоматериал попадёт только по специальному запросу. После тщательного изучения и написания научных статей экспонаты вновь вернутся в Кемеровский краеведческий музей.
Пока новые находки остаются в Кемерово, петербургские палеонтологи изучают старые. Например, фрагмент древней породы, на котором только эксперт заметит зубы, возможно, близкого родственника велоцираптора. Несмотря на то, что раскопки — неотъемлемая часть профессии, ни к одной своей находке палеонтологи не относятся рутинно. И даже признаются, что в экспедиции зачастую отправляются ради того, чтобы вновь испытать этот редкий восторг. Кроме того, подобная практика позволяет студентам СПбГУ поработать с самыми разными инструментами.
— Если вы находите слой отложений речных, где кости уже перемешаны, неизолированные кости, нет целых скелетов, и при этом есть мелкие кости и зубы… Вот такую породу набирают в мешки, относят к водоёму. У нас есть специальное сито, чтобы промывать. Обычно местные думают, что мы моем золото, но мы перемываем кости, — отметил Скучас.
Изучать приходится и совсем, казалось бы, необычные вещи, даже экскременты динозавров.
— Это всегда поначалу вызывает улыбку, а когда люди начинают разбираться, узнают, что эти древние экскременты, которые называются «копролиты», дают информацию о диете древних животных, потому что них хранятся непереваренные кости, и можно определить, что животное ело.
Впрочем, мечтают петербургские палеонтологи совсем о других находках. Например, собственными глазами увидеть последствия доисторической трагедии: когда песчаная буря или наводнение застали врасплох самку динозавра у гнезда с яйцами или двух гигантов в момент драки. Перспективы обнаружить такое в Шестаково есть. Раскопки в местонахождении могут длиться ещё десятки лет.
