Покрас Лампас: о вандализме, арт-интервенции и «новой сырной культуре»
Петербургский художник Покрас Лампас знаменит уже по всему миру. В свои 27 лет он уже успел посотрудничать с такими заграничными брендами как Fendi и Reebok, а его работу на крыше «Красного Октября» в Москве видно даже из космоса. Всего за несколько лет он превратил свои каллиграффити в, как он сам называет, новый вид визуального искусства. При этом художник активно участвует в дискуссиях, посвященных современному арту, прогнозирует тренды, устраивает персональные выставки и выпускает собственные линии одежды. Недавно в продаже появились футболки с принтом испорченного мурала в честь Московского велофестиваля, над которым Покрас Лампас работал вместе с Андреем Бергером. Кто-то нарисовал поверх изображения ядовито-зеленый смайл. Художник отреагировал нестандартно: открыл продажу футболок с дополненной хулиганом картиной.
— Каждый художник, даже который совершает такую арт-интервенцию, берет в том числе на себя ответственность за свои действия. Тот объем внимания, который пришел работе и мне как художнику, автору оригинала, и моему коллеге Андрею Бергеру. Это гораздо больший вклад в наше развитие и нашу популярность, чем урон, который был нанесен. Поэтому я считаю, что это все прикольно, это все живет, каждый высказывается, каждый следует какой-то своей точке зрения. Что касается выпуска мерча. Идея была в том, что деньги с его продажи покроют расходы на восстановление фасада. Потому что мы же его сами восстановили и мы дальше думаем, что это отличная практика. Что-то испортилось, привлекло внимание, все на это посмотрели и что-то произошло дальше, — считает Лампас.
При этом он уверен, что-то, что случилось с их муралом — это тема для дискуссии. Уличным художникам не дают мест для высказывания и самовыражения, у них отобрали последние площадки, признали вне закона. И такая несправедливость рождает появление смайлов и другие «арт-интервенции». Решить это можно лишь одним способом: диалогов, в котором будут участвовать представители города, граффитистов и арт-сообщества.
— Я думаю, что основная проблема, с которой связано в том числе и появление смайла, это такое жесткое разделение улицы и public art. Public art, который согласован, и улицы, которая ничего ни с кем не согласовывает. И разделение пространства, когда для Public art отдали огромные площади, а для полулегального и нелегального остались какие-то совсем далекие зоны. Потому что, например, в Москве, раньше были такие места, как hall of fame. Это место, где собирались порисовать в том числе приезжие граффитчики, и они были в центре, их можно было найти, они были во дворах, они были рядом с какими-то магазинами на больших стенах. И в какой-то момент они пропали.
Это, по мнению, художника, и спровоцировало всплески вандализма. При этом Покрас Лампас еще не определился до конца, как к произошедшему относиться. С одной стороны, работа была испорчена, с другой — привлекла много внимания и была быстро восстановлена. Поэтому и принял решения каллиграф и насчет того, стоит ли подобные работы защищать.
— Честно, я думаю, что защита нужна от времени. С другой стороны, чем дольше это держится, тем меньше к этому внимания. Если что-то меняется, это вызывает уважение и любовь. Потому мы живем этим моментом, и вот именно сейчас это наиболее актуальная вещь. Я лично еще не принял окончательного решения, потому что я попал довольно стихийно в проект с этим муралом, потому что моя задача — это работать прежде всего с городской средой, — отметил Лампас.
Петербургу необходимо присутствие современного искусства
Несмотря на то, что Покрас Лампас уже стал человеком мира, мастерская художника остается в Петербурге. В Северную столицу столицу он возвращается и в промежутках между своими разъездами. Для Лампаса, который хоть и родился в Московской области, Петербурга стал родным, и он переживает за город и его развитие. В числе проблем отмечает то, что из города уезжают по-настоящему талантливые люди. Едут в поисках быстрых денег, карьеры, и находят все это. А Петербург становится для талантливых и подающих надежды людей своего рода перевалочным пунктом, и это, по мнению художника, нужно решать.
— Получается, что Петербург через себя всех пропускает, всех вдохновляет, останавливает туристов, но созидание и какие-то масштабные проекты происходят в Москве, которая стала более открытой. Она как очень прибыльный город позволяет все это генерировать, оплачивать и так далее. Петербургу, наверно, тяжело давать советы. Но мне было бы приятнее видеть большую активность в контексте городской среды. У нас она очень завязана на истории города, а современного присутствия все меньше и меньше. Это первое. Пусть это будет временное присутствие, но оно необходимо. Наверно, городу важно продолжать поощрять художников, творцов, дизайнеров, архитекторов, — всех, — оставаться внутри города и создавать что-то здесь. Давать какие-то ресурсы этому дополнительные, чтобы сообщество образовывалось и оставалось.
При этом Лампас согласен, что задача соединить современное искусство с архитектурой исторического центра города непросто. Этот вопрос нужно решать путем обсуждений, привлекать кураторов различных сфер, выслушать лидеров общественного мнения. Просто кому-то комфортнее, когда ничего не происходит, тогда не нужно принимать сложные решения. Но тем не менее проблема назрела и требует обсуждения.
— Это дискуссия сложная, которая обычно идет не год, не два и не три. Поэтому чаще легче сделать либо интервенцию небольшую нелегальную, либо что-то нейтральное, что порождает новую дискуссию. Ребята из HoodGraff, которые рисуют портреты, они же тем самым порождают дискуссию, нужен ли стрит-арт в городе и по сути на их примере пытаются одобрить какие-то инициативы, начинается какой-то правильный контекст восприятия арта в городской среде. И это будет продолжаться. Активных людей сейчас много, просто следует медиа, общественным пространствам, людям изнутри себя поддерживать и быть открытым.
«Новая сырная культура» и продажа воспоминаний
Покрас Лампас сумел создать свой уникальный стиль, совершенно новое слово в современном искусстве. Но у него нашлись уже не только подражатели, но и последователи. Например, в интернете уже создали «фудкаллигрофутуризм». Произведения, похожие на работы Покраса, создают из сыра. Его трут, выкладывают кругами на черной поверхности, распечатывают и вешают на стены. Пытаются повторить каллиграфити также из масла, теста, муки и даже колбасы. Самому художнику такие импровизации льстят.
— Я тоже это сравниваю с каким-то фактором успеха, когда у работы появляется уже какой-то узнаваемый графический ход, с четкой ассоциацией автора с какими-то определенными графическими элементами, которые настолько сложно скопировать, чтобы это не осталось схоже с оригиналом, это классно. И тот факт, что это можно повторить визуально из сыра, увидеть следы на дороге, это же классно, это говорит о чем, что есть дизайн-мышление образное, которое приходит к искусству и вместе с искусством также взаимодействует. Я очень иногда смеюсь над этими шутками, к себе иногда выкладываю. У меня есть мем «новая визуальная культура превращается условно в новую сырную культуру». Если я вижу, что это сделано искренне или талантливо, или смешно, то я всегда это оцениваю, — подчеркнул Лампас.
Он вообще относится ко всему философски и с юмором, будь то испорченная смайлом работа или подражатели с сыром. Художник уверен, что главное быть открытым. Не видит он и проблемы в том, что работу или вещи с его автографами могут распродаваться на сайте объявлений. Уверен — это тоже показатель успеха. Значит есть спрос, значит рынок принимает, значит человек востребован и развивается. Покрас отметил, что если подписанную им вещь решат продать, он не обидится, а даже напротив, скажет, что все хорошо.
— Это очень круто. Есть рынок первичный, есть рынок вторичный. Первичный имеет оценочную стоимость, которая формируется самим рынком и его участниками, вторичный — средой и востребованностью либо невостребованностью. Когда люди перепродают что-то, они заявляют новую стоимость этой вещи. Если она превышает первоначальную, значит всем хорошо. Но мне не очень нравится, когда продают какие-то именные вещи, которые связаны с какими-то воспоминаниями и конкретно с личностью человека. Когда ты лично что-то даришь, а человек это перепродает. Это выглядит часто некрасиво по отношению к автору. Все остальное — очень здорово, — подытожил каллиграф.
Больше интересных статей читайте на нашем канале на «Яндекс.Дзен».
