Цой, Гребенщиков и питерский андеграунд — интервью с режиссёром культового фильма «Асса»

«Главное — не быть самовлюблённым придурком»

В 2018 году у «Ассы» был юбилей — ровно 30 лет со дня премьеры картины. В этом году эпохальная работа Сергея Соловьёва обрела новую жизнь: спустя почти третью часть века её вновь запустили в прокат. 15 марта состоялся премьерный показ фильма в Москве, а 19 марта петербургский кинотеатр «Аврора» дал старт прокату в Петербурге.

Общероссийский прокат «Ассы» стартует 28 марта. Фильм Соловьёва покажут в 30 городах страны — от Ростова-на-Дону до Якутска и Омска. Будет ли он востребован? Наверняка. По крайней мере, в Петербурге премьера прошла с оглушительным успехом: 19 марта картина собрала полный зал.

Интересно, что вновь насладиться революционным для своего времени фильмом захотели не только ностальгирующие горожане, чья молодость пришлась на 80-е. Более половины зрителей в зале составила молодёжь. А когда сам автор картины, выйдя на сцену перед показом, спросил, кто из гостей готовится увидеть ленту впервые — над креслами взметнулся океан рук.

В интервью режиссёр признался, что атмосфера в кинозале напомнила ему обстановку в тех концертных залах, где в своё время давал полуподпольные концерты Виктор Цой. Сергей Соловьёв отметил, что красной нитью проходящее через весь фильм требование «Перемен!» он сейчас никак не связывает с политикой и чем-то подобным — напротив, в первую очередь это должно быть внутреннее, глубинное желание молодого человека:

— Вы знаете, я никак не озабочен актуальностью, злободневностью (своего фильма — прим. ред.). Я бы хотел, чтобы это чувство — «Перемен!», которых мы хотим, — чтобы оно лежало в самой природе вещей, в природе общения молодых людей с молодым миром. Дело в том, что белый свет и человеческое общение — это очень тонкие и сложные вещи, в которых страшно важно не загнивать самому. Не говорить себе: «Да чего там, я сам всё знаю, я сам всё постиг!»

Режиссёр уверен, что молодые петербуржцы, пришедшие посмотреть его фильм, открыты для развития и внутреннего роста:

— Что мне страшно нравится в ребятах, которые сидят сегодня в зале — что они достойные. Они самовитые, самостийные, но при этом они не самовлюбленные придурки. Потому что жизнь на самовлюбленности и на придурстве не построишь.

Идея картины как полёт бабочки

О том, что же значит собственно слово «Асса» в картине, спорили и говорили уже очень много. Сам Сергей Соловьёв не раз признавался, что название фильма предложил Сергей «Африка» Бугаев, сыгравший мальчика Бананана. Бугаев же выводил происхождение «Ассы» то из наименования портвейна «Массандра», который так хорошо шёл во время съёмок, то из аббревиатуры «Автор Соловьев Сергей Александрович».

Слово это мы слышим в самом начале фильма, когда герой Бугаева якобы читает притчу о Великом потопе. «Асса» — первое слово, которое Ной в этой притче говорит, сойдя с ковчега в новый мир. И что бы ни значило оно изначально, откуда бы ни взялось в голове у исполнителя главной роли, значение у него в точности то же, что и у песни, которой кончается фильм — «Перемен!»

Одним из самых удивительных фактов до сих пор является то, что столь дерзкую картину снял не представитель андеграунда, а, напротив, вполне состоявшийся и успешный режиссёр «Мосфильма», автор киноинтерпретаций Пушкина и Горького, а также вполне «классических» для советского времени фильмов. «Асса» изменила жизнь и самого Соловьёва, навсегда — на «до» и «после» этой истории.

Если же говорить о самой идее фильма — автор картины отмечает:

— А её не было, первоначальной идеи. Вообще не было. Тогда существовала странная вещь: квартирники — не квартирники, а ребята просто пели по разным точкам. И вот мы ходили по этим точкам, и где-то должен был петь Цой. А я был взрослый человек, у меня всё было хорошо в жизни, мне ничего от Цоя не нужно было. Но, тем не менее, хотелось его послушать — столько народу хочет его послушать! И мы стали ходить ночью по каким-то залам. И из этих залов нас почти везде гнали. Гнали и говорили: «Нет, не будет здесь никакого концерта Цоя!»

Тем не менее, желания услышать неизвестного ему, но столь популярного музыканта эта ситуация у режиссёра не отбила.

— И в каком-то зале вышли на сцену Джоанна Стингрей и Виктор. У них в руках были ещё какие-то огонёчки — и они стали петь «Перемен!». В зале стояла тишина. Очень много народу — и тишина! И я понимал, что всё до них доходит, всё они слышат, всё правильно. И вот тогда у меня странная мысль появилась: что эта история с переменами мне может очень пригодиться в той картине, которую я собираюсь снимать. Вот и вся моя первоначальная идея.

В целом же, подчеркнул режиссёр, он отнюдь не сторонник идей, которые «с дуболомной серьёзностью нужно вбивать в голову себе и людям»:

— Я сторонник того, чтобы идеи рождались и уходили, как полёт бабочки. Полёт бабочки — это идея, а всё остальное — это не художественная идея. А я сторонник художественных идей.

От философии БГ до гения Тимура Новикова

Съёмки «Ассы» привнесли в жизнь Сергея Соловьёва много нового, но среди прочего важнейшим моментом, по его собственному признанию, стало его знакомство с Борисом Гребенщиковым. Именно песни БГ составили большую часть саундтреков к фильму. Впрочем, роль этих песен в «Ассе» значительно шире — это пьесы внутри фильма, каждая из которых рисует в теле произведения отдельную, законченную собственную историю.

Полтора года назад, в ноябре 2017 года в галерее «Эрарта» открылась выставка-ретроспектива, посвящённая творчеству Сергея Соловьёва. Там можно было увидеть и костюмы из фильмов, и артефакты со съёмочных площадок, и даже памятник Виктору Цою на мотоцикле. Назвал эту выставку Соловьёв весьма красноречиво: «Нога судьбы».

«Нога судьбы» — название одной из песен Бориса Гребенщикова с альбома 2002 года «Сестра Хаос». Это словосочетание режиссёр увидел на одной из афиш «Аквариума» — и понял, что это именно то, что нужно. Потому что творчество и философия БГ всегда были близки Соловьёву.

— И в первую, и во вторую, и в десятую очередь Борис Гребенщиков верен себе самому и своим соображениям о белом свете. И эти его соображения о белом свете для меня так же драгоценны, как для него самого, — объяснил эту близость режиссёр. — А сказать, что он там отстаивает, я не могу. Но не в этом дело. Дело не в том, что он отстаивает, а в том, как он отстаивает.

Помимо песен «Аквариума», полного состава группы «Кино», музыки «Браво» и Жанны Агузаровой в «Ассе» есть и ещё один, не менее удивительный пласт — художественный. В доме мальчика Бананана висит «Железный занавес», а с главной героиней Аликой он пытается общаться через Communication-tube. Всё это — арт-объекты, созданные группой московских художников-концептуалистов «Гнездо».

К слову, в эту группу входил и сам Илья Кабаков — самый востребованный, дорогой и продаваемый на Западе сегодня русский художник. Кроме того, в самой картине в роли художника снялся Тимур Новиков — основатель группы «Новые художники» и петербургской Новой Академии Изящных Искусств.

— Это потрясающе талантливый город, — подчеркнул в беседе режиссёр. — Ничего по отдельности я здесь не цапал, не хапал и не присваивал. Я удивлялся тому, сколь талантливы люди. Когда я познакомился с Тимуром Новиковым, я очень быстро понял, что он гений. Про него говорили: «Да, он начинающий художник…» Он гений, а не начинающий художник! Я быстро понял, что такое вообще питерская андеграундная публика. Это не люди, которые пришли от нечего делать приоткрыть рот. Это люди, у которых есть колоссальное содержание души за тем, что он делают и видят.

Среди прочего, судьбоносной стала в своё время для Соловьёва встреча с ещё одним петербургским музыкантом, творцом и просто гением:

— Я познакомился с Курёхиным, и более серьёзного знакомства, я бы даже сказал, искусствоведчески серьёзного, у меня в жизни не было. Мы с Серёжей заключили с Большим театром договор, что мы делаем четыре оперы: «Анна Каренина», «Чайка» и постановки по Пастернаку. И Серёжа уже написал хоры к Пастернаку… Это — наше будущее, которого у нас уже не будет. Но оно само по себе драгоценно для меня тем, что мне и в голову не приходит сделать нечто подобное с кем-то другим. Это мог сделать только Серёжа.

«Асса 2» как плата за первую «Ассу»

«Асса» — первая часть трилогии, элементы которой не особенно связаны между собой сюжетно. В новом тысячелетии режиссёр, очевидно, решил исправить этот «недочёт» — и в 2008 году выпустил вторую «Ассу» (точнее, фильм был озаглавлен как «2-Асса-2»). Его логическим продолжением неожиданно оказалась картина «Анна Каренина» с Татьяной Друбич в главной роли.

Состав у дилогии получился исключительно звёздный. Помимо самой Друбич-Алики-Анны, в фильме сыграли Юрий Башмет, Сергей Шнуров, Сергей Маковецкий, а также Александр Баширов и Сергей Бугаев. Как рассказал режиссёр, никаких проблем со сбором такого блестящего состава у него не было:

— Это всё мои друзья, товарищи, близкие. Которые с радостью снимались у меня. У нас не стояло никаких таких проблем: не выскочим ли мы по бюджету на актёров, ничего такого. Нас интересовало одно и то же — то, что называется «Асса 2».

А в необычном единении революционной «Ассы» с классической «Анной Карениной» Сергей Соловьёв не видит ничего необычного. Напротив — всё органично, и объяснение такому построению сюжетной линии лежит на поверхности:

— На самом деле, жизнь очень едина. И лично для меня «Асса» вторая дороже, чем «Асса» первая. «Асса» первая — это пример феноменальной художественной удачи, которую надо ценить. Но «Асса» вторая — это вещь, которой должно быть заплачено за «Ассу» первую.