«Мерзкое чмо на диванчике»: за что зумеры разнесли «Иронию судьбы» в пух и прах

Сразу после выхода на экраны в 1975 году «Ирония судьбы, или с Лёгким паром!» стала не просто очередным новогодним фильмом, а сенсацией всесоюзного масштаба. Картина Эльдара Рязанова собрала у телевизоров десятки миллионов зрителей, а при последующих повторных показах уверенно входила в число самых просматриваемых новогодних программ. Фильм получил Госпремию РСФСР имени братьев Васильевых, а его создатели и актёры — всенародную любовь, которую невозможно измерить никакими наградами.

Песни из «Иронии судьбы» — от «Если у вас нету тёти» до «Я спросил у ясеня» и «Мне нравится, что вы больны не мной» — быстро зажили самостоятельной жизнью: их крутили по радио, играли на домашних магнитофонах, пели на кухнях под гитару. А реплики героев моментально ушли в народ: «Какая гадость эта ваша заливная рыба», «Господи, как скучно мы живём! В нас пропадает дух авантюризма!», «О, тёпленькая пошла...» и десятки других фраз стали универсальным языком для описания бытовых нелепиц, неловких свиданий и вообще любых забавных похождений.

Для нескольких поколений советских граждан этот фильм превратился в обязательный ритуал 31 декабря, такой же неизменный, как оливье и бой курантов, причём этот ритуал свято соблюдается до сих пор, хотя страны под названием СССР уже более 30 лет нет на карте.

​Однако молодое поколение не разделяет этого восторга. То, что людям постарше кажется трогательной историей и ассоциируется с атмосферой «того самого» Нового года, зумеры всё чаще воспринимают как сплошной «кринж» и «рофл»: скудный советский быт героев, токсичные отношения, алкоголь как основной двигатель сюжета и прочие непонятные детали. В соцсетях они дружно критикуют «надоевший» кинохит Рязанова, называя его «нелепым зрелищем, которое стыдно смотреть».

Какие же именно детали картины и поступки героев так раздражают молодых зрителей, и что на это отвечают защитники культовой новогодней классики? Сейчас разберёмся.

1. Как Лукашина умудрились «по ошибке» посадить в самолёт вместо другого человека?

Для современных зумеров, привыкших к тотальному контролю в аэропортах, где без паспорта не то что в самолёт — даже до проверки багажа не дойдёшь, сюжетный поворот фильма выглядит абсурдным. Они недоумевают: как вообще пьяной троице удалось запихнуть столь же пьяного Женю Лукашина в самолёт вместо его друга Павлика?

— Есть тут люди 50+ или кто шарит: в фильме «Ирония судьбы…» главного героя запихали в самолёт вместо другого человека. Теперь вопрос: в Советском Союзе билеты были не именные (как билет в кино, например) или это просто художественный вымысел? В нынешнее время в зал ожидания не пройти, не говоря уже про самолёт... — недоумевают молодые зрители в соцсетях.

Защитники фильма терпеливо объясняют реалии советского времени. Оказывается, билеты на самолёт действительно были неименными — совсем как билеты в кино. Один из комментаторов поясняет:

— Да, билеты на самолёт были не именные. Потом была серия захватов самолётов, и ввели идентификацию. На поезда тоже были не именные, их постигла та же судьба, но гораздо позднее.

Более того, ситуация в фильме оказалась уникальной: посадку на борт по документам ввели практически сразу после выхода картины на экран. Но Лукашин с приятелями тут ни при чём, просто так совпало:

— До 76 года паспортного контроля не было. Можно было купить билет и просто сесть в самолёт. Поэтому в фильме ситуация реальная. Но как только он вышел в январе 76го, паспортный контроль был введён в связи с увеличившейся угрозой воздушного терроризма. Такое совпадение.

Получается, «Ирония судьбы» запечатлела буквально последние дни эпохи, когда такие казусы ещё были технически возможны.

2. Как главный герой так быстро протрезвел?

Молодых зрителей сбивает с толку чудесное превращение Лукашина из «овоща» в адекватного человека. Ведь когда Надя находит его на своём диване и поливает из чайника, он буквально лыка не вяжет и ведёт себя как откровенное быдло. Но уже через каких-то полчаса вполне внятно и осознанно разговаривает, а через час и вовсе превращается в обычного, серьёзного и даже вполне интеллигентного мужчину без малейших признаков абстинентного синдрома. В реальной жизни такое представить, согласитесь, и правда сложно.​

— Главный вопрос: как он так быстро протрезвел и без похмелья? И не вонял перегаром, когда целовал героиню... — недоумевают зумеры.

Защитники фильма подсчитывают часы и ссылаются на жизненный опыт. Один из них скрупулёзно восстанавливает хронологию событий:

— Да норм времени прошло: спал уже на аэродроме, потом час-полтора в самолёте, затем в такси (пусть тоже около часа), затем в «своей» квартире до прихода Нади плюс стрессовая ситуация. Помогло ещё, что в мороз бегал за автомобилем Ипполита. Обратите внимание, что вернулся уже абсолютно трезвым.

Другие апеллируют к индивидуальным особенностям организма:

— Вы знаете, не все после пьянки страдают от похмелья. Например, мой отец никогда не мучался от похмелья и никогда не опохмелялся.

А кто-то напоминает, что такие «метаморфозы» в кино — явление универсальное:

— Пффф. Любой современный фильм смотришь, хоть голливудский, хоть российский — герои, если надо, из пьяных вдрабадан превращаются мгновенно в трезвых.

Другими словами, мгновенное протрезвление — это скорее кинематографическая условность, а не специфика именно советского кино или конкретно картины Рязанова.

3. Как Женя смог открыть своим ключом дверь квартиры Нади в другом городе?

Это, пожалуй, самая большая загадка фильма для современного зрителя. Как вообще ключ из московской квартиры мог подойти к ленинградской двери? Для поколения, выросшего на домофонах, магнитных картах и биометрии, это выглядит чистой фантастикой.​

Но те, кто застал советские реалии, легко объясняют этот феномен:

— Замки были плохого качества, и всего несколько вариантов — ключи повторялись.

Другие напоминают, что разгадка этого курьёза кроется прямо в самом фильме:

— Там же в самом начале об этом говорится: типовая новостройка, типовая квартира и типовой набор ключей. Серьёзно, вы видели ключи в прошлом на те двери, они реально все были типовые и не удивлюсь, что все подходили друг к другу.

Кто-то подтверждает эту информацию и на основе собственного опыта:

— На самом деле — да, советский стройпром, ключи могли подходить, и их даже можно было в магазине купить, если потерялись, на них номерок был выбит.

А один из комментаторов делится личным воспоминанием, которое звучит почти как продолжение сюжета «Иронии судьбы»:

— Я в конце 1980-ых снимала квартиру в Ленинграде. В доме советской постройки. На каком-то этапе выяснила, что ко всем дверям, которые поставили строители, подходит один и тот же ключ. Поэтому все соседи вставляли другие замки. Дом 7-и этажный. На этаже 4 квартиры. И везде один и тот же замок.

Выходит, абсурдная на первый взгляд ситуация была вполне реальной, потому что просто отражала качество советского стройпрома и тотальную типизацию всего и вся.

4. Почему Надя не вызвала милицию, увидев незнакомого мужчину на своём диване?

Для тревожных зумеров, с детства наученных набирать 112 при малейшей опасности, поведение Нади кажется странным и даже опасным. Обнаружить в своей квартире незнакомого мужчину, который неизвестно как туда попал, и не вызвать полицию — разве это нормально?​

Но защитники фильма объясняют: всё дело в том, что действие происходит в новогоднюю ночь, а в такой праздник вызвать милицию, да ещё по столь малозначительному поводу, было практически нереально.​

— Под новый год милиция бы не приехала, тем более он просто спал, — поясняют знатоки советских реалий.

Другие высказываются ещё более прямо и без экивоков:

— В Новый год менты и на убийство не приехали бы, тем более на пьяного в квартире...

В целом, с точки зрения относительно «спокойных» советских лет, Надя действовала вполне рационально — понимала, что помощи всё равно не дождаться, так зачем тратить время на бесполезные звонки? К тому же пьяный незнакомец выглядел совершенно безобидным и мирно храпел на диване, не представляя никакой угрозы. В новогоднюю ночь это был скорее нелепый казус, чем повод для паники. Да и, в конце концов, появление милиционеров лишило бы зрителя продолжения этой невероятной истории.

5. Как умная и красивая Надя могла променять перспективного красавца Ипполита на невзрачного хамоватого пьяницу в семейных трусах?

Это, пожалуй, самая яростная претензия молодого поколения к фильму. Зумеры искренне не понимают логику героини и возмущаются её выбором:​

— Как она могла отказаться от Ипполита?! Он же принёс настоящие французские духи! А что Женя принёс? Перегар и песенку? Объясните мне, пожалуйста!

Защитники фильма объясняют это с позиции, во-первых, советского менталитета, а во-вторых, женской психологии. Один из комментаторов формулирует это максимально прямолинейно:

— От Ипполита отказалась потому, что русской женщине настоящей деньги не важны, самое главное это качели, на которых можно солнышко делать — эмоциональные. Перегар и песенка — это то, что приносили 99,9 % советских мужчин.

Другие указывают на недостатки самого Ипполита:

— Почему отказалась от Ипполита? Потому что он просто душнила. А Женя ей понравился, потому что раньше врачи и учителя считались интеллигентными людьми.

Кто-то акцентирует внимание на отсутствии настоящих чувств в паре Надя-Ипполит — мол, он просто был для одинокой учительницы «последним трамваем»:

— Ипполита она не любила, ей навязали, что это её последний шанс создать семью (ему тоже, кстати). Женя принёс веру в женское счастье, ну, как его понимали тогда советские женщины.

Есть и более практичные объяснения:

— Ипполит её не любил и был эгоистом. А Женя сразу бросился мыть посуду.

А кто-то видит в этом простое противостояние темпераментов:

— Ипполит душный и слишком правильный, а она легкомысленная и влюбчивая.

Судя по всему, для советского зрителя выбор Нади был очевиден и никого не удивлял: несмотря на тотальный дефицит, живые эмоции и искренность в ту эпоху были важнее материальных благ и показного лоска. Но для поколения, выросшего в эпоху айфонов и луи виттонов, такая логика кажется абсурдной.

6. Пьяная истерика вместо новогоднего очарования

Некоторые представители молодого поколения идут дальше конкретных претензий: они в целом не понимают, в чём прелесть этого фильма. Они называют его «кринжем» и «тотальным советским мраком» и искренне удивляются, почему их родители из года в год 31 декабря обязательно смотрят этот «испанский стыд» о нелепых похождениях пьяного хирурга после пьянки в бане.

— Никогда не понимала обаяние фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром». Вот пришла бы я домой, а там пьяное, мерзкое чмо на моем диванчике. Алкоголик, мамкин пирожок, слабый, рефлексирующий. Вот никогда не понимала восторгов по поводу этого фильма. Я не знаю, кто в этом фильме видит что-то светлое, я вижу тотальный безысходный советский мрак, его стоит только смотреть как отражение того времени, наверное.

С ней согласна другая зрительница, которая, как сейчас модно, анализирует психологические портреты героев с современных позиций:

— Я не понимаю всеобщую любовь к фильму «Ирония судьбы». Какое нафиг новогоднее чудо? Лукашин — 36 лет, живёт с мамой и панически боится ответственности. Надя — жертва с низкой самооценкой. Ипполит — единственный адекватный человек, но его предали. А happy end такой: Лукашин вернулся к маме, а Надя останется одна. И они оба понимают, что это было не чудо, а пьяная истерика одиноких людей от безысходности.

Третья комментаторша вообще видит в фильме опасную тенденцию:

— Согласна. Романтизация алкоголизма. Никогда не любила этот фильм, пьяных мужиков и тем более чужих людей в своем жилье. Я бы вызвала милицию и фильм бы закончился в вытрезвителе, его бы привязали к кровати, и он бы спал там до утра.

Защитники фильма реагируют на такую критику с иронией и философским спокойствием:

— Зумеры и миллениалы, недовольные советским кино, это всегда так забавно. Давайте ещё обсудим, какой абьюзер Гоша из «Москва слезам не верит».

Кто-то призывает не искать глубокий смысл там, где его и не предполагалось:

— Проще надо на всё смотреть, это светлая новогодняя комедия. Ведь если бы там было всё культурно и правильно — смотреть было бы неинтересно, не запало бы такое. Персонажи мне очень нравятся, как пьяный незнакомый человек сумел вот так зацепить Надю, это ж невероятно.

А некоторые напоминают о контексте ушедшей эпохи и призывают к уважению прошлого, каким бы оно ни было:

— Это же просто сатира на брежневский период. Панельки с одинаковой мебелью, застолье и колбаса с шампанским только на Новый год. Это фильм о тех людях и для тех людей. 50 лет назад это было круто. Там хорошие актёры, которые классно передали то время и то настроение. Нет смысла его сравнивать с современными фильмами. Можно просто уважительно относиться к работе людей. Он всё-таки стал культовым. Пусть и многим сейчас не понятен.

Возможно, в этом и кроется главное противоречие: то, что для одного поколения было отражением реальности с лёгким налётом романтики, для другого уже стало музейным экспонатом чуждой эпохи.