Сбежала к Ростроповичу в одном халате: почему после смерти Вишневской разгорелся скандал?
Судьба этой женщины могла бы стать сюжетом для кинофильма: в ней были взлёты и падения, страшные испытания, потери и невероятный триумф. Галина Вишневская прошла через блокаду Ленинграда, потеряла сына, пережила эмиграцию и лишение гражданства. Но не сломалась. Более того — вопреки всему смогла обрести настоящее счастье.
— Я счастливый человек: мне были даны тяжёлые испытания и даны были силы пережить это, слава Богу, — говорила она.
Не только талант, но и железная воля в сочетании с острым умом помогли ей покорить главные оперные сцены планеты. Вишневская пела в «Ковент-Гардене», «Метрополитен-опере», «Гранд-Опера», «Ла Скала», «Мюнхенской Опере» — Запад рукоплескал русской диве до потери пульса. Она исполнила более тридцати оперных партий в Большом театре, стала народной артисткой СССР и полным кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством». А ещё прожила 52 года в счастливом браке с Мстиславом Ростроповичем, родила и вырастила двух дочерей. И всю жизнь стремилась доказать бросившей её в младенчестве матери, что она — звезда.
Галька-артистка
Галя Иванова родилась в Кронштадте ровно 99 лет назад, 25 октября 1926 года. Когда девочке было полтора месяца, родители сдали её бабушке, и больше особо не вспоминали. Галя росла и никак не могла взять в толк: за что? Почему её не захотели ни мать, ни отец? Эта рана не заживала годами. Зато родилась мечта — стать знаменитой, чтобы они увидели по телевизору или в газете и прослезились от стыда. Вот она, их Галка, на сцене блистает, а они — где-то там, в грязной коммуналке.
С двух лет малявка уже затягивала «Очи чёрные», потом освоила весь набор Клавдии Шульженко. Что услышала по радио или в кино — тут же запоминала. Устраивала концерты для бабушкиных подруг, которые собирались у них попить чаю в день получки. Голосок нёсся на весь двор. «Опять Галька-артистка поёт», — усмехались соседи, развешивая бельё.
Бабушка заложила в девочку две железные заповеди: не ври и не воруй. С возрастом Галя добавила третью — не предавай. Особенно саму себя.
В блокаду, когда голод выворачивал внутренности, девчонка научилась сбегать в мир фантазий. Сидела в промёрзшей комнате, укутанная в тряпьё, распухшая от недоедания, и представляла: парк, платье с кринолином — как у Милицы Корьюс из фильма «Большой вальс», появляется герцог в расшитом камзоле... Влюбляется, зовёт замуж. А она поёт — божественно, как та самая Корьюс.
На десятилетие мать откупилась подарком — патефоном и пластинками с «Евгением Онегиным». Соседи по коммуналке взвыли. Девочка крутила Чайковского с рассвета до полуночи, пока не затвердила каждую ноту:
— Из моей реальной жизни, до предела начинённой картинами пьянства, неприкрытой ложью и трескучими маршами, я вдруг унеслась в иной, доселе неведомый и недоступный мне мир красоты, волшебных звуков, неземной чистоты. И обратно уже никогда не возвращалась.
«Я буду артисткой, я буду певицей!» — так она зарубила себе на носу и больше этот вопрос не обсуждался.
— Конечно, впечатления детства формировали мой характер. Что и говорить, характерец у меня был не сахар. Если же ставила перед собой цель — шла напролом, отстаивая свою правду, своё право, и тут «хоть кол на голове теши», — вспоминала Галина Павловна.
Похоронила бабушку и чуть не потеряла голос
В блокадном Ленинграде характер будущей примы закалился окончательно: в пятнадцать Галя осталась круглой сиротой — бабушка умерла. Правда, не от голода: пожилая женщина, пытаясь согреться, придвинулась слишком близко к печке и... сгорела заживо.
15-летняя Галя пошла в отряд МПВО, разгребала завалы после бомбёжек, пела морякам в землянках и на кораблях. А родная мать Галины в это время наслаждалась жизнью с новым мужем на Дальнем Востоке и ничуть не тревожилась о несчастной дочери.
— Подступило равнодушие, безразличие к своей реальной судьбе, то состояние, которое, в общем-то, помогло мне выжить, — вспоминала Вишневская.
Несмотря на это, девушка всегда предусмотрительно надевала на работу три пары брезентовых рукавиц: даже в те страшные годы не сомневалась, что станет артисткой. А ведь для выступлений на сцене руки должны быть идеальными.
В 16 лет Галя Иванова впервые попробовала заниматься вокалом с педагогом — и чуть не сгубила свой голос.
— После уроков с моим первым педагогом у меня пропали верхние ноты. Я просто утратила умение их брать, потеряла какие-то внутренние ощущения и несколько лет не могла их найти. Потом Вера Николаевна Гарина — замечательная женщина и талантливый педагог — вернула мне голос, — рассказывала Вишневская.
В Большом театре сразу попала в любимчики
Несколько лет, начиная с 1944-го, Галина работала в Ленинградском театре оперетты. Сначала в хоре, потом солисткой. Никакого консерваторского диплома у неё не было и в помине — занималась, как могла, сама. Но голос был такой, что даже мэтры замирали в восторге.
Весной 1952-го она гуляла по Москве и наткнулась на объявление: Большой театр набирает стажёрскую группу, проводится конкурс. Девушка тут же решила: надо попробовать. На конкурс приехали сто претендентов со всей страны, но прошла только Галина: она спела так, что члены жюри и оркестранты встали и зааплодировали.
— Мне были даны все условия. Я сразу попала в любимчики, знаете, в труппе было больше 100 солистов. Больше 100 человек в моё время было в Большом театре! Я сразу стала любимой артисткой Покровского, главного дирижёра Мелика-Пашаева. <…> Я сразу это всё получила! В один день! Пришла, спела на конкурсе и всё было кончено! Вот так! 25 лет мне было, — вспоминала Вишневская.
Через год, в октябре 1953-го, ей дали партию Татьяны в «Евгении Онегине» Чайковского, той самой опере, которую она затёрла до дыр на патефоне в детстве. Режиссёр Борис Покровский сделал ставку на двадцатипятилетнюю Вишневскую — и не прогадал. После дебюта её окончательно зачислили в труппу Большого. Началась новая жизнь.
Шантаж от родного отца
Но едва карьера пошла в гору, из прошлого неожиданно появился отец, Павел Иванов, тот самый, что бросил дочь младенцем и даже пальцем не пошевелил, когда она умирала от голода в блокаду. В 1956-м его выпустили из лагеря — он сидел по политической статье, получил десять лет. Узнал, что дочка теперь звезда Большого, и решил поживиться. Пришёл и потребовал денег за молчание. Дело в том, что при поступлении в театр Галина скрыла факт ареста отца — иначе её бы не взяли и близко к главной сцене страны. Теперь он угрожал: плати, или расскажу всё начальству.
Вишневская послала его подальше. Тогда Павел Андреевич сам явился к руководству театра и всё рассказал. Галину могли уволить в два счёта, карьера пошла бы насмарку, а жизнь — под откос. Спасли два обстоятельства: хрущёвская оттепель, когда репрессированных начали реабилитировать, и аншлаги на каждом спектакле с её участием. Терять такую кассу театр не захотел. Вопрос замяли.
О том, что творилось в её душе после этой истории, Галина Павловна не говорила никогда и никому. Она вообще не любила распространяться о своих переживаниях. Всё выплёскивала на сцене — в партиях Татьяны, Тоски, Леоноры, Катерины Измайловой. Не случайно критики и знатоки оперы отмечали не только её уникальный голос, но и мощный драматический дар.
«Лезли наружу её злоба и надменность»
Впрочем, в театре её любили далеко не все. Коллеги признавались: при близком знакомстве Вишневская производила тяжёлое впечатление, общаться с ней было непросто.
— Надменная вплоть до презрительности, резкая и нетерпимая, она панибратства не терпела и снисходительно отзывалась на «примадонну»... — вспоминали те, кто работал с ней бок о бок.
Певец Евгений Нестеренко и вовсе не стеснялся в выражениях:
— При всей работоспособности и актёрской одарённости она не могла сыграть женскую нежность, ласку, чистоту, доброту, восторг, наивность; всегда и во всём лезли наружу её основные человеческие качества: злоба и надменность. Она роскошно одевалась, лицо и руки всегда были ухожены, можно сказать, что она была красивой женщиной — некоторые виды змей тоже красивы...
Но Галина и не пыталась изображать из себя милашку. Наоборот, носила свою репутацию с гордостью:
— Никому не жалуюсь, хожу, задрав голову, назло всем моим завистникам, и торчу у них как кость в глотке.
Певица не скрывала, что характер у неё не сахар. Это и неудивительно: блокадное детство, предательство родителей, борьба за каждую роль в труппе из ста солистов — всё это закалило приму до твёрдости алмаза. Она никого не подпускала близко, держала дистанцию даже с теми, кто искренне восхищался её талантом.
Любовь и оплеухи
Первый и самый страстный роман Галины закончился трагедией. Летом 1943-го погиб Пётр Долголенко — весёлый, красивый лейтенант с подлодки. Они познакомились зимой, мечтали пожениться после войны, тайком бегали на танцы. Когда он её впервые поцеловал прямо на улице, девчонка упала в обморок — от счастья или от голода, не разберёшь.
— Первое время после гибели Пети я не знала, что делать — земля ушла из-под ног. От тоски и беспросветности уже не спасали ни репетиции в джаз-оркестре, ни концерты.
Через год, летом 1944-го, от тоски Галина вышла замуж за молодого моряка Георгия Вишневского. И вскоре поняла, что поспешила.
— В конце концов моё одиночество привело меня к замужеству. Уже через неделю стало ясно, что брак наш ошибка. Он не хотел, чтобы я пела, чтобы училась, чтобы я шла на сцену...
Муж ревновал её даже к седому педагогу, подкарауливал на улице, выслеживал, с кем выходит из здания. Когда 1 сентября Галина всё-таки поступила в Театр оперетты, Георгий устроил скандал и отвесил жене пощёчину. Вряд ли с её характером она стерпела, вполне вероятно, что ответила, хотя история об этом стыдливо умалчивает.
— Мы расстались навсегда после двух месяцев супружеской жизни, и только фамилия — Вишневская — напоминает мне о том, что это действительно было, — признавалась певица.
Второй муж и две смерти подряд
После скандального развода в жизни юной певицы появился новый мужчина — Марк Рубин, директор того самого Театра оперетты. Он был старше на двадцать два года, но влюбился в Галю сразу и безоглядно. Расписываться влюблённые не стали, жили гражданским браком. Впрочем, времена были такие — многие обходились без штампа в паспорте.
В 1945-м Галина родила сына Илью. Казалось, жизнь налаживается: работа, любимый человек, ребёнок. Но счастье продлилось два с половиной месяца.
— Родила я сына. Только успела лоб перекрестить, начался родовой припадок эклампсии, — рассказывала артистка.
К несчастью, ребёнок умер от кишечной инфекции, не дожив и до двух с половиной месяцев. Вишневская до конца дней с трудом вспоминала о том страшном дне:
— Не могу и представить себе, как же я всё это вынесла? И было-то мне всего 19 лет...
Галина едва не сошла с ума от горя. А через несколько месяцев судьба решила добить её окончательно — умерла мать. Причём умирала в страшных мучениях, от рака. Перед смертью плакала, просила прощения у дочери за всё. И дала наказ: «Берегись туберкулёза и не доверяйся мужчинам, все они ничего не стоят…»
Беда не приходит одна: вскоре Вишневская заболела, и как раз тем самым туберкулёзом. Марк Рубин носился за лекарствами как угорелый, доставал дефицитный стрептомицин у спекулянтов, и в конце концов выходил её. Правда, Галина считала его заботу скорее отеческой, чем мужской, но брак был спокойным, надёжным. Они прожили вместе одиннадцать лет и жили, в общем-то, неплохо. До той минуты, когда в её жизнь ворвался Мстислав Ростропович.
Ростропович поцеловал в щиколотку
Ей было уже двадцать восемь, она считала себя примадонной, умудрённой годами. Но встреча с Мстиславом Ростроповичем разбила этот строгий фасад — за ним пряталась девчонка, истосковавшаяся по пламенной любви.
Познакомились они в апреле 1955-го на приёме в «Метрополе». Ростропович увидел, как по лестнице спускается женщина, похожая на богиню, и бесповоротно решил: она станет моей женой. Галина же даже имя виолончелиста услышала впервые, и тут же его забыла. Равнодушие красавицы только раззадорило молодого человека: он вовсю травил анекдоты, катал ей через стол яблоко, а потом напросился проводить. Галина строго заметила, что она замужем. «Это мы ещё посмотрим!» — парировал Ростропович.
В мае они снова встретились, на этот раз в Праге. Мстислав из кожи вон лез, переодевался по два раза на дню, чтобы Галина его наконец заметила. Заваливал её букетами ландышей — которые она, к слову, до той поры терпеть не могла. А однажды принёс в номер хрустальную вазу с ландышами и... солёными огурцами: заметил, что Галя их обожает, и решил удивить.
А первый поцелуй случился так: он упал на колени в её гостиничном номере и поцеловал щиколотку. «Простите, я с первой встречи мечтал поцеловать ваши ноги», — сказал он смущённой даме и откланялся.
Через четыре дня Ростропович поставил вопрос ребром: или переезжаешь ко мне, или расстанемся навсегда. Принять решение Галине оказалось нелегко: всё-таки с Рубиным она прожила десять лет, они вместе похоронили сына. Но чувства к Мстиславу оказались сильнее. Певица решилась: отправила мужа за клубникой на рынок, кинула в чемодан халат с тапочками — и сбежала.
Расписались практически сразу, причём не обошлось без курьёзов: регистратор в ЗАГСе, узнав Вишневскую, настоятельно посоветовала Ростроповичу взять фамилию знаменитой жены. Но тот отказался.
Этот брак оказался последним и самым счастливым в жизни Вишневской: с Ростроповичем она прожила душа в душу пятьдесят два года. На 50-летнем юбилее супружеской жизни Ростроповича спросили, жалеет ли он, что женился через четыре дня после знакомства. На что тот молниеносно ответил: «Жалею, что потерял четыре дня!»
Рождение детей, побег за границу и лишение гражданства
Весной 1956-го у пары родился первый ребёнок. Галина поначалу решила назвать дочь Екатериной, но Мстислав пошёл на хитрость: написал трогательную записку, в которой умолял выбрать имя Ольга. Причина была простой — он картавил и боялся всю жизнь коверкать имя собственного ребёнка. Жена сжалилась. А ещё через пару лет семья пополнилась второй девочкой, Еленой.
При этом Галина Павловна не считала, что женщина должна раствориться в материнстве без остатка.
— Мне кажется, женщина не может отдавать свою душу только детям, у каждой из нас есть призвание, и нужно совмещать воспитание детей с чем-то ещё, — утверждала она. — Это нормально, ничего страшного в этом нет, никаких особых заслуг женщина не должна чувствовать: это для неё нормальное физическое состояние — выносить в себе «весь мир», ведь другим образом пока что никто не родился! И так будет во веки веков. И вообще это — самое главное предназначение женщины и отсюда надо отталкиваться: сначала дети, потом всё остальное!
Страсть между супругами не остывала годами. Старшая дочь Ольга потом вспоминала: родители буквально боготворили друг друга. Когда в конце 1960-х на Ростроповича обрушились гонения за то, что он осмелился приютить Солженицына, именно Галина стала его спасательным кругом. Она же настояла на отъезде из страны. «Останься мы тогда в Москве, Ростроповича не было бы вообще — это точно. Он либо спился бы, либо покончил с собой, и я потеряла бы мужа, семью», — говорила она позже.
В 1974-м семья покинула СССР. Формально им выдали выездные туристические визы, но возвращаться они не планировали. Осели сначала в Лондоне, затем перебрались за океан. Через четыре года, в 1978-м, советская власть вынесла вердикт: Указом Президиума Верховного Совета СССР Ростроповича и Вишневскую лишить гражданства. Подпись под указом поставил сам Брежнев. Только в 1990-м, при Горбачёве, спустя двенадцать лет изгнания гражданство вернули.
Между тем за границей жизнь устроилась быстро. Ростропович возглавил Национальный симфонический оркестр в Вашингтоне, Вишневская гастролировала по всему миру. Дочерей, несмотря на достаток и статус, растили в строгости: отправили в католический пансион-монастырь в Лозанне, где царили спартанские порядки. Потом обе окончили престижную «Джульярд-школу» в Нью-Йорке.
Мстислав обожал делать жене подарки и не выносил расставаний. Однажды, ещё до отъезда, он даже отправил письмо в советское Министерство культуры с необычной просьбой: официально разрешить Галине сопровождать его везде и всюду. Он хотел, чтобы она была рядом каждую минуту. И она была — пятьдесят два года, вплоть до его смерти в 2007-м.
Пять лет без него
Ростропович умер в апреле 2007-го, едва успев отметить 80-летний юбилей. Для Галины это стало катастрофой. Она никак не могла смириться с тем, что его больше нет. Казалось, что муж просто уехал на очередные гастроли и скоро вернётся, как всегда возвращался.
— Ничто никогда не уходит из жизни. Всё идет рядом. Это продолжение жизни, — твердила она. — И Ростропович никогда не уйдёт из моей жизни. Просто его долго нет. Он должен приехать...
Но он не приехал. А певица стала всё чаще болеть, начала угасать. Пять раз перенесла пневмонию, измученный организм отказывался бороться. Она прожила без любимого мужа всего пять лет. 11 декабря 2012 года певица скончалась в своём доме в Жуковке, тихо, во сне, в окружении дочерей. Ей было восемьдесят шесть.
Великую артистку похоронили на Новодевичьем кладбище, конечно же, рядом с Мстиславом Ростроповичем.
«Внебрачная дочь» и скандал с наследством
После смерти Галины Павловны всё её огромное состояние досталось двум дочерям — Ольге и Елене. Им отошли квартиры на Остоженке и в Газетном переулке, дача в Жуковке, дом в Петербурге, квартира в Париже. А ещё бесценные коллекции, которые всю жизнь собирал Мстислав Ростропович — картины, архивы, письма Чайковского и Римского-Корсакова.
Казалось бы, всё ясно и законно. Но в 2022 году, спустя десять лет после смерти певицы, объявилась некая Людмила Арбидан из подмосковного Одинцово. Она подала иск в Хамовнический суд с ошеломляющим требованием: признать её дочерью Вишневской и пересмотреть раздел наследства. Арбидан утверждала, что сёстры получили всё незаконно, потому что она тоже имеет право на свою долю.
По словам женщины, она появилась на свет в 1951 году, когда Галина Павловна ещё была замужем за Марком Рубиным. Но ни слухов, ни фотографий беременной Вишневской в те годы не было. Единственное, что известно достоверно — в 1945-м у неё родился сын Илья, умерший в младенчестве. А вот о второй беременности в начале 1950-х никто никогда не слышал.
Любопытная деталь: фамилию Арбидан носила мать Вишневской, Зинаида Антоновна, полуцыганка-полуполька. Она умерла в 1950 году, за год до предполагаемого рождения Людмилы. Так что в целом не исключено, что Галина, тайно родив ребёнка, записала девочку под девичьей фамилией матери. К тому же Людмила Арбидан, как и предполагаемая мать, связана с музыкой — преподаёт фортепиано, сольфеджио и музыкальную литературу.
В 2024 году история получила продолжение на передаче Андрея Малахова. Людмила пришла в студию и рассказала свою версию: якобы Галина родила её от иностранца, а в те годы такие связи считались преступлением. Чтобы спасти карьеру, певица отдала дочь в детдом, когда девочке было два с половиной года.
— Она отдала меня в детский дом, когда мне уже было 2,5 годика. Дело в том, что, как мне рассказали, у неё была связь с иностранцем. А это в сталинское время… — поделилась Людмила с телеведущим.
Для установления родства можно было провести ДНК-тест. Но тут возникла проблема: Ольга и Елена категорически отказались сдавать биоматериал. Эксперты объяснили, что анализ имеет смысл проводить только с близкими родственниками, иначе результаты будут недостоверными. В студии сравнили фотографии Вишневской и Арбидан, эксперт-криминалист нашёл множество схожих черт — линию роста волос, строение губ, разрез глаз. Но генетическая лаборатория отказалась проводить тест с «единоутробными» сёстрами — степень родства слишком дальняя.
Чем закончилась эта история, достоверно неизвестно. Суд тянется уже несколько лет. Дочери Ростроповича молчат и в комментариях отказывают, а Людмила Арбидан продолжает настаивать на своём.