«Могут руку отрезать, а могут и пристрелить»: 8 стран, в которые туристу лучше не соваться

Мир огромен и удивителен, но не везде путешественника ждёт «олл инклюзив» и улыбчивый персонал отеля. Есть на карте места, где турист превращается в мишень: то для преступников, то для спецслужб, а то и для самой природы. Политическая нестабильность, терроризм, стихийные бедствия, антизападные настроения, строгие религиозные запреты — всё это делает поездку в некоторые страны не просто некомфортной, а откровенно опасной.

Сомали — пираты, пули и полное беззаконие

Сомали стабильно входит в десятку самых опасных стран мира по версии Global Peace Index. После гражданской войны 1991 года государство практически перестало существовать: центральной власти нет, территория раздроблена между кланами, повстанцами и исламистскими группировками. Правительство в Могадишо контролирует лишь часть столицы — и то с оговорками.

Для иностранцев Сомали — настоящая пороховая бочка: их похищают, обстреливают, берут в заложники. Организации вроде «Аш-Шабаб» регулярно устраивают теракты в отелях, ресторанах и даже в аэропорту.

У побережья по-прежнему активны сомалийские пираты. Только за последние пять лет Международное морское бюро зафиксировало более 100 нападений на торговые суда. Однажды в их сети попала даже украинская команда.

Медицина в Сомали застряла примерно на уровне начала прошлого века, и это в лучшем случае. Госпитали работают без электричества, запасы медикаментов заканчиваются быстрее, чем их успевают распаковать на складе. Вакцины, аппараты, квалифицированный персонал — всего этого или нет, или почти нет.

Вот что рассказывал американский писатель и журналист Майкл Скотт Мур, который был похищен сомалийскими пиратами в 2012 году и провёл в плену почти три года:

Подъехал грузовик с пушкой, направленной на наше лобовое стекло. Дюжина мужчин вскочила и окружила мою машину. Они стреляли в воздух и пытались открыть дверь. Я держал её закрытой, но они сломали мне запястье своими калашниковыми, вытащили меня и избили по голове. Герлаха тоже избили — но не похитили — и наш стрелок на пассажирском сиденье так и не выстрелил. Мои очки разбились в пыли. Мой мозг отказывался принимать происходящее. До того как они открыли огонь, я убеждал себя, что им просто нужно проверить документы. Пока меня тащили к ожидающей машине, я испытывал рефлекторный ужас за свою семью и груз, который мне теперь предстоит нести. Мне захотелось перемотать всё назад.

До Мура в плену у сомалийских повстанцев побывала канадская журналистка Аманда Линдхаут. В 2008 году она была похищена в Могадишо и провела в плену 15 месяцев, причём всё это время её постоянно перевозили с места на место и подвергали пыткам. После освобождения Lindhout написала книгу «A House in the Sky», в которой подробно описала свои переживания:

Я бродила в толпе, рассматривала товар на прилавках, на одеялах, постеленных прямо на земле, – сухофрукты, пирамиды специй, одежду из полиэстера, — как вдруг что-то твердое больно вонзилось в спину, точно меня ударило током. Я резко обернулась, едва не вскрикнув от боли. У моего плеча стоял молодой человек — судя по безумно вытаращенным глазам, наркоман. Я поняла, что он сует мне под ребра ствол, скорее всего пистолет.

— Я убью тебя. Давай деньги! — отчетливо проговорил он мне в ухо.

В общем, единственные, кто чувствует себя в Сомали в безопасности — это сами боевики. Остальным лучше держаться как можно дальше.

Афганистан — чужаков здесь не любят

После ухода международных сил и возвращения к власти «Талибана» в 2021 году, Афганистан вновь оказался под жёстким шариатским контролем. Женщины здесь лишены даже базовых прав, а любой иностранец становится объектом жёсткого контроля и подозрений. Строго говоря, с туристическими целями ехать в Афганистан бессмысленно: в стране нет ни одного курорта, ни одной зоны отдыха. Туризм здесь не просто редкость, а даже воспринимается как угроза.

Инфраструктура разрушена: дороги разбиты, электричество нестабильно, связь может пропасть на сутки. Гостиницы, даже в Кабуле, больше напоминают бомбоубежища с охраной, чем отели.

Террористические угрозы в этой стране давно стали частью повседневности. Взрывы, атаки, вооружённые нападения происходят регулярно. По данным ООН, только в 2023 году здесь зафиксировано более 1 500 инцидентов, связанных с насилием и гибелью мирных граждан.

Как и в Сомали, медицинская система тут практически разрушена, да и страховки путешественников не действуют: большинство международных компаний исключают Афганистан из полиса как «зону активного конфликта».

Тех редких иностранцев, что всё же решат отправиться в Афганистан, легко могут задержать где угодно по подозрению в шпионаже или «оскорблении ислама». Для человека с камерой или GPS-трекером это может закончиться допросом, тюрьмой или чем-то похуже. Так что даже если вам удастся выжить в Афганистане, выбраться будет не так просто.

О своих неоднозначных впечатлениях от Афганистана недавно рассказал российский блогер Рустам Шукюров, который рискнул провести две недели в этой стране, имея в кармане $100.

Мы постоянно ощущали дискомфорт из-за того, что в какой-то момент не пойми откуда всегда появлялись талибы, признался россиянин. - Узнать их можно сразу, причем не только по автомату — когда они идут, все моментально расходятся, уступая дорогу. Видно, что их боятся.

Однажды талибы запретили Рустаму и его приятелю двигаться дальше и заставили пересесть в их машину.

Первый раз садиться в машину, полную мужчин с автоматами, было страшно, — не скрывает турист. — Они привезли нас на какую-то базу, там в комнате сидит куча бородатых людей, в середине — главарь, все стены в оружии. Мне удалось тайно сфотографировать эту картину. Потом уже в Москве я показал ее афганцу, который живет в России. Он сказал, что если бы они узнали, что я это снял — могли бы руку отрезать или где-нибудь пристрелить.

Йемен — курорт для самоубийц

Йемен — ещё одна страна, куда туриста может привести только уникальное сочетание слабоумия и отваги. Это африканское государство уже почти десять лет живёт в режиме полномасштабной гражданской войны. Страна расколота между повстанцами-хуситами, остатками правительства и множеством вооружённых формирований. Саудовская коалиция регулярно наносит авиаудары, а морская блокада привела к дефициту еды, лекарств и топлива.

Инфраструктура в стране практически уничтожена. Асфальтированные дороги тут редкость, электричество есть не везде, а сотовая связь часто пропадает даже в столице. Гуманитарные организации работают в условиях постоянной угрозы, и даже они не советуют туристам приближаться к региону.

Путь в Йемен — это отдельный квест. Прямых рейсов почти нет, визы не выдают, а на месте передвигаться можно разве что с местным проводником, и то на свой страх и риск. На каждом блокпосте туриста может ожидать новая проверка, иногда с автоматами и криками на арабском.

Похищения иностранцев тут вовсе не редкость. За последние годы было зафиксировано несколько случаев, когда европейцев и американцев брали в заложники с требованием выкупа. Некоторые из них до сих пор числятся пропавшими без вести.

Естественно, о пляжах, ресторанах и экскурсиях в Йемене можно забыть. Туристу здесь предлагают только одно развлечение, и очень экстремальное — выживание на грани.

Канадские путешественники Роб и Маша посетили Йемен в 2024 году. Целью поездки они выбрали провинцию Хадрамаут. Вернувшись, туристы рассказали о ряде сложностей, с которыми им пришлось столкнуться:

Наш маршрут был сосредоточен исключительно на более безопасном южном регионе, избегая севера, который в настоящее время находится под контролем повстанцев-хуситов. Наш гид по Йемену также организовал сопровождение нас военными, что обеспечило нашу безопасность, но ограничило нашу свободу бродить самостоятельно.

Канадцы также предупредили, что платежи в Йемене возможны только наличными, причём купюры должны быть новыми и без повреждений. Инфраструктура же крайне ограниченна: отели простые, Wi-Fi и даже горячая вода доступны далеко не всегда.

Венесуэла — страна грабежей и гиперинфляции

Некогда богатейшая страна Латинской Америки превратилась в пример того, что изобилие нефти не спасает от бедности и хаоса. Сегодня Венесуэла — одно из самых опасных мест на планете для туриста.

Уровень преступности здесь стабильно входит в мировой топ. В одном только Каракасе, по данным Global Peace Index, совершается до 40 убийств на 100 000 человек в год. Грабежи, разбой, угоны, нападения с оружием уже давно стали здесь повседневностью, особенно в бедных районах, куда туристу крайне не рекомендуется забредать. Уличные банды и наркокартели контролируют целые кварталы. Даже местные редко выходят из дома после захода солнца.

Полки в венесуэльских магазинах представляют собой весьма грустное зрелище. Самые базовые вещи вроде риса, мыла или туалетной бумаги тут в диком дефиците и продаются по спекулятивным ценам, а порой исчезают совсем. Воду подают по расписанию. Электричество отключают регулярно, иногда на сутки и больше.

В Венесуэле нужно быть готовым к тому, что любой чиновник — от полицейского до пограничника — с большой вероятностью попросит «подарок». Не дашь — задержат, изымут вещи или просто не выпустят из страны. На местное правосудие надежд возлагать не стоит: чаще всего оно встаёт на сторону того, у кого больше наличных.

Здравоохранение почти уничтожено: больницы переполнены, лекарств нет, прививок нет. Болеть в Венесуэле туристу абсолютно противопоказано, но если всё же угораздило чем-то заразиться и травмироваться, лучше иметь при себе аптечку с набором необходимых медикаментов. В местных госпиталях нет и их.

Финансовая ситуация не менее мрачная: гиперинфляция обесценила национальную валюту почти до нуля. Ходить по улицам с долларами — всё равно что надеть табличку «ограбьте меня». Поэтому классический турист-раззява с рюкзаком и камерой — лакомый кусочек для местной шпаны.

Российский журналист Александр Гостев в 2019 году побывал в Венесуэле, и по его собственному признанию, это был самый худший его туристический опыт:

В разных странах Латинской Америки я многократно бывал и раньше, и потом — и везде было много нищеты, очень много насилия и криминала, кварталы, куда лучше не заходить, и районы, куда тебя не согласится отвезти ни один водитель. Однако подавляющее большинство латиноамериканцев всегда охотно и почти всегда бескорыстно помогают любому иностранцу, даже если он ни слова не говорит на местном языке. Их открытость и иногда даже чрезмерное любопытство не сдерживают никакие рамки. И уж точно в наши дни полиция, жандармы, военные в этих странах — скорее друзья и защитники, к которым ты обращаешься за помощью в случае каких-то неприятностей. Но именно в Венесуэле я впервые, к своему удивлению, столкнулся и с откровенной всеобщей боязнью людей в погонах, и с повсеместным хамством облеченных властью невежественных мерзавцев, и с общепринятой настороженностью в отношении «чужаков».

По словам журналиста, самый большой стресс он испытал прямо перед вылетом из Каракаса, когда его неожиданно и очень грубо начали допрашивать и досматривать:

В отделении Национальной гвардии меня шмонали почти час, заставили снять даже те самые пресловутые носки, искали наркотики, прощупали и понюхали каждую бумажку и тряпку, допытывались, где так выучил испанский, зачем приехал, что здесь делал да с кем встречался… Держался я уже очень серьезно, но и вежливо, и в какой-то момент даже струхнул, признаюсь. <...> К самолету я бежал, как никогда в жизни, и про всякие предполетные покупки, разумеется, и не думал. Больше в Венесуэле я не бывал. И не хочу пока туда возвращаться.

Центральноафриканская Республика — ни одного безопасного уголка

Официальные предупреждения звучат просто: «воздержитесь от поездки». На самом деле иностранцам лучше вообще забыть, что ЦАР существует на географической карте. Здесь не работают законы, не действуют международные нормы, а безопасность практически нулевая, и не только для путешественников.

Вооружённые конфликты в стране не утихают десятилетиями. ЦАР просто наводнена оружием: повстанцы, правительственные войска, иностранные наёмники, местные ополченцы — все эти милые люди в любой момент могут начать стрелять друг в друга и вообще во всех подряд. Даже в столице Банги то и дело вспыхивают вооружённые столкновения, а что говорить о провинциях. Мирных жителей здесь расстреливают, грабят, а зачастую используют как живой щит.

Почти 80% населения ЦАР живёт за чертой бедности, а уровень отчаяния и агрессии таков, что для кражи у туриста хватит повода в виде бутылки чистой воды. И именно вода здесь — стратегический ресурс: она ценится чуть ли не на вес золота. И в этом кроется ещё одна опасность: большая часть питьевой воды в местных магазинах довольно сомнительного качества, так что риск подхватить кишечную инфекцию — гарантирован.

А заболевшим тут не позавидуешь: о качественной медицине в ЦАР говорить не приходится. Больницы тут работают без оборудования, медикаментов, а порой и врачей. Поэтому в случае болезни, травмы или укуса малярийного комара рассчитывать можно только на удачу. При этом такие опасные заболевания, как малярия и лихорадка, здесь не редкость, а сезонная реальность, как у нас ОРВИ.

Добавьте к этому полное отсутствие туристической инфраструктуры, дороги в виде направления, связь, работающую по праздникам, и подумайте трижды: стоит ли этот риск того, чтобы посмотреть львов, носорогов и слонов в их естественной среде обитания?

Американский трэвел-блогер Ли Аббамонте посетил Йемен в 2018 году и признался, что большего хаоса и ужаса не встречал нигде:

Аэропорт Банги — это полная катастрофа. Его окружают трущобы, что не так уж необычно для Африки. Вокруг взлетно-посадочной полосы аэропорта просто гуляет множество людей из окрестных деревень, пока самолеты приземляются и взлетают. Сотни людей по неизвестной причине постоянно пытаются попасть в аэропорт. Это настоящий бардак.

По словам блогера, даже в столице он не чувствовал себя комфортно:

Самое поразительное для меня в нынешнем состоянии Банги — это количество вооруженных солдат ООН, которые в основном маршируют, как ополченцы-борцы за свободу, в кузовах пикапов с автоматическим оружием. Там ездили бронированные машины, похожие на танки, и когда мы проезжали случайные блок-посты ООН, это было похоже на зону военных действий с бункерами, колючей проволокой и солдатами.

Ирак — там до сих пор война

Ирак всё ещё живёт в тени долгой и кровавой войны, которая истощила, измучила и обескровила страну, сделав её крайне опасной для туристов. Военные столкновения, теракты, взрывы и мины тут ежедневная реальность, особенно в северных и западных регионах.

Несмотря на то, что на юго-востоке Ирака есть выход к Персидскому заливу и тут можно было бы при желании обустроить второй Дубай, никакой туристической инфраструктуры в Ираке нет. Немногочисленные отели работают с перебоями, сервис оставляет желать лучшего, а комфорт и безопасность остаются на последнем месте.

Передвижение по стране тоже та ещё лотерея. На каждом блокпосту солдаты могут принять решение исходя из собственного настроения, что превращает даже обычную поездку из одного города в другой в рискованный квест.

Иностранцы в Ираке традиционно вызывают настороженные взгляды, особенно у туриста на шее болтается фотоаппарат или имеется какое-то снаряжение. Путешественников легко могут принять за шпионов или разведчиков, а последствия таких подозрений могут быть весьма серьёзными.

Даже столица Багдад, некогда центр древней цивилизации, сегодня не место для беззаботных селфи или прогулок. Здесь доминирует атмосфера настороженности и опасности, а это, согласитесь, далеко не лучший фон для турпоездки. Правда, любителям острых ощущений может и понравиться — главное, суметь выбраться отсюда подобру-поздорову.

Несколько лет назад в Ираке побывал российский блогер Дмитрий Алексеев. Из поездки он привёз немало ярких впечатлений, но не меньше было и негатива.

Например, посещение знаменитого кладбища Вади ас-Салам, которое считается одним из самых больших в мире, обернулось для россиянина горьким разочарованием:

На поверку оказалось, что там совершенно нечего смотреть на уровне земли. Нет красивых могил или надгробий. Нет вообще ничего, кроме пыли и тонн пластикового мусора, образовавшего своеобразный ковер на земляных дорогах.

Другой россиянин поделился своими впечатлениями об Ираке на портале Tourister.ru под ником antonio_abr. Он отправился в эту страну на своей машине через Турцию, хотя до последнего сомневался, насколько это безопасно.

Некоторые особенности сервиса в Ираке россиянину остались непонятными:

Швейцар принёс в номер воду на подносе. Вода в пластиковых стаканчиках, в которых обычно продают йогурты. Я раньше встречал такое в Иордании. Честно говоря, не понял, что за фишка такая?

Атмосфера в городах автору не понравилась:

В центре Эрбиля царит просто полнейший хаос. Толпы людей такие, что пройти вперёд можно только приложив очень большие усилия. Везде торговля, крики, мусор, дымят и шумят бензиновые генераторы. На некоторых прилавках продаются отрубленные головы животных. 

Кроме того, цены в Ираке нашему соотечественнику показались довольно высокими — на уровне стран ЕС: ночь в хостеле стоит не меньше 15 долларов, столько же — самое дешёвое блюдо в популярном ресторане, ещё и ужасно невкусное.

Иран — чужой здесь всегда под подозрением

Иран — страна с древней историей и богатой культурой, но для туриста это своего рода закрытый клуб с жёсткими правилами и постоянным контролем. Геополитическая изоляция, санкции и напряжённые отношения с Западом превращают любого иностранца — неважно, из России, Европы или США — в объект пристального внимания спецслужб.

Здесь нельзя позволить себе легкомыслие — за дрон или даже случайное селфи на фоне военного объекта можно угодить в тюрьму. А на обвинения в шпионаже или пропаганде чуждых ценностей можно нарваться на каждом шагу, причём без особых, с точки зрения приезжего, оснований.

Отдельного упоминания заслуживает жёсткий дресс-код — на улице все женщины обязаны носить хиджаб. Даже не верится, что каких-то 50–60 лет назад Иран был вполне светской прогрессивной страной, а местные женщины щеголяли в мини и на каблуках. Правда, на туристок требование покрывать всё тело, кроме глаз и рук, не распространяется, но всё же с выбором одежды тут нужно быть поступать как можно скромнее. Иначе легко можно попасть в полицейский участок, где как минимум придётся долго и нервно объясняться.

Политическая обстановка в стране остаётся напряжённой: митинги и протесты регулярно подавляют силой, а армию держат в высокой степени готовности. Интернет в Иране под жесточайшим контролем: блокировки сайтов, перебои со связью и полная невозможность пользоваться международными банковскими картами превращают жизнь туриста в настоящий квест.

Свободно перемещаться по стране практически невозможно без одобрения властей. Но даже если вам разрешили такую поездку, каждое ваше действие и даже каждый пост в соцсетях будет тщательно фиксироваться — а вдруг вам захочется написать что-то критическое о местных нравах?

Об Иране у российских туристов чаще всего складывается неплохое впечатление, но только если они ведут себя строго по правилам и «не высовываются», а ещё — никуда не ездят без гида. Но даже в этом случае проблем бывает немало, предупреждает одна из наших соотечественниц:

Иран — сложное место для самостоятельного туриста. Английский знают плохо, с деньгами разобраться сразу сложно, так как две валюты сразу, все вывески на местном, мессенджеры работают через ж..впн. Еда вкусная, народ приятный, правда повышенное внимание мужчин обеспечено туристам, но такой самостоятельный формат в Иране рекомендую только опытным путешественникам.

О местной валюте стоит рассказать подробнее — в ней действительно можно запутаться. Вот как объясняет сложную систему популярный российский писатель Рагим Джафаров:

Местная валюта — иранский риал. Один рубль равен примерно 6000 риалов. В итоге хорошо поесть одному человеку это примерно 10 000 000 риалов. Купюры и ценники с кучей нулей вызывают путаницу. А иранцы все это усложняют дополнительно. Они ввели понятие туман. Туман — это 10 риалов. То есть в магазине могут сказать не миллион риалов, а что тысяч туманов. И я не знаю почему они не проводят деноминацию.

Тот же Джафаров во время поездки в Иран на себе испытал, что такое тотальный контроль местных спецслужб. На свою беду, ещё до отъезда из страны писатель опубликовал несколько довольно откровенных постов в Телеграм. А на следующий день возле их столика в ресторане появился неприметный человек в штатском:

Мужчина что-то тихо и устало сказал, обращаясь, очевидно, ко мне.

— Отдай ему телефон, ага Рагим, — попросил Али без обычной иронии.

Почему-то стало тихо. Хотя секунду назад весь сад старого караван-сарая, где мы завтракали утопал в пении птиц, шуме фонтанов, расслабленных и благодушных разговорах мужчин за соседними столиками.

Незнакомец молча смотрит фотографии в моем телефоне. Потом снова что-то приказывает. Перевод не нужен. Он требует разблокировать папку с удаленными фотографиями, чтобы убедиться, что и там я ничего не прячу. В конце концов он медленно тянет руку к воротнику и достает из него длинную толстую иглу. Ловко, привычно извлекает с ее помощью сим карту, рассматривает.

К счастью для писателя, этот инцидент обошёлся без последствий, однако оставил неприятное послевкусие от поездки.

Пакистан — здесь даже опытные туристы включают заднюю

Завершает наш антирейтинг ещё одна страна, отправиться в которую добровольно можно либо по очень серьёзным причинам, либо по чистому недомыслию — ведь лёгких туристических маршрутов здесь не найти.

Террористическая угроза в Исламской республике Пакистан остаётся высокой, особенно в регионах, граничащих с Афганистаном — Белуджистане и Хайбер-Пахтунхве. Здесь по-прежнему действуют боевые группировки, а риск попасть в эпицентр конфликта вполне реален.

С Индией Пакистан тоже находится в состоянии постоянного напряжения, особенно в Кашмире, где военные столкновения не редкость, а каждый день может обернуться новой вспышкой насилия.

В крупных городах нельзя забывать о возможности терактов, а в провинциях чужаков поджидают похищения и вооружённые нападения. Безопасность оставляет желать лучшего, и даже опытные путешественники нередко стараются не включать Пакистан в свои маршрут без особой на то причины.

Чужеземцев здесь воспринимают с подозрением и интересом одновременно — можно стать объектом пристального наблюдения, а иногда и столкнуться с агрессией на ровном месте.

С бюрократией и визовыми ограничениями тоже не всё просто — спонтанные поездки и свободные перемещения исключены. К тому же консервативные традиции диктуют строгий дресс-код и осторожность в высказываниях: одно неверное слово или необдуманный поступок может повлечь за собой серьёзные неприятности.

Год назад один из российских трэвел-блогеров побывал в Пакистане, и в числе самых негативных впечатлений назвал внешний вид местных жителей. По словам автора, пакистанцы на улицах Исламабада «выглядят жутко», немногим лучше бомжей.

Когда смотришь на людей на улицах, складывается ощущение, будто чистую одежду не носит вообще никто, — написал россиянин. — Хотя женщины немного опрятнее мужчин, и их платья не всегда грязные.

У блогера также чуть не случилась стычка с полицейскими: они отняли у него камеру и просмотрели все снимки. Аппаратуру в конце концов вернули, но попросили «делать только хорошие фотографии».

Ещё один наш соотечественник обратил внимание на дорожный хаос в городах Пакистана. По его словам, на дорогах там «творится сущий ад». Кроме того, вместо автомобилей там нередко используют трехколесные мотоколяски — тук-туки, шумные и воняющие гарью, и всем этим приходится «наслаждаться» как пассажирам, так и пешеходам.