Мэтр перевоплощения: 65 лет Сергею Маковецкому

«Макаров» (1993), режиссёр Владимир Хотиненко

Владимира Хотиненко не без оснований считают «крёстным отцом» кинокарьеры Маковецкого. Российские кинокритики высоко оценили игру актёра в «Патриотической комедии» (1992), отметив, что в образе героя отчётливо проступает противоречивый менталитет русского интеллигента, недостатки которого порой непросто отличить от достоинств.

Этапной для творческого дуэта работой стала философская притча «Макаров». Фильмы про интеллигентов, не от хорошей жизни взявшихся за оружие — жанр, давно известный на Западе. В лихие 70-е зрители валом шли на «Жажду смерти» Майкла Уиннера или «Закон улиц» Энцо Кастеллари, примеряя на себя образ мстителя. По сравнению с этими фильмами создатель «Макарова» делает шаг вперёд и один куда-то в сторону, вплетая в повествование фрейдистские мотивы. Купив пистолет, поэт Макаров буквально попадает под его влияние. Пистолет не просто живёт своей жизнью, словно гоголевский нос, но и начинает диктовать владельцу свою волю, безжалостно ломая его психику и взаимоотношения с окружающими. Впечатляющее превращение интеллигента в придаток к своему оружию принесла Маковецкому премию «Ника» за лучшую мужскую роль.

«Трофим» (1995), режиссёр Алексей Балабанов

Творческие пути двух деятелей кинематографа могли пересечься ещё в 1993 году. Балабанов, громко заявив о себе дебютными «Счастливыми днями», готовился к съёмкам второго полного метра — экранизации незавершённого романа Франца Кафки «Замок». В роли землемера режиссёр видел Маковецкого, но актёр в тот момент был занят на съёмочной площадке «Макарова» Хотиненко.

В 1995 году увидел свет российский киноальманах «Прибытие поезда», приуроченный к столетию кинематографа. Одну из его новелл снял Балабанов, сменивший Сергея Сельянова на посту режиссёра. По сюжету фильма, крестьянин Трофим (Сергей Маковецкий), зарубив родного брата на почве ревности, ударяется в бега. Гонимый тоской, он садится на поезд и приезжает в Петербург. В столице Трофим успевает вкусить незатейливых городских «радостей», вроде посещения публичного дома, где и попадается «в руки закона». Смыслообразующий эпизод «Трофима» разворачивается на вокзале (привет братьям Люмьер от Балабанова): сельский мужик с любопытством заглядывает в объектив камеры французского оператора прежде, чем его выгоняют из кадра.

80 лет спустя архивную плёнку находит помощник режиссёра и приносит их своему шефу (Алексей Герман-старший). Режиссёр сетует на «испорченные» кадры и велит их отрезать, навсегда вычёркивая Трофима из истории. Взгляд Маковецкого в камеру, подарившую ему частицу бессмертия — одно из немногих чудес российского кинематографа в те беспросветные годы.

«Про уродов и людей» (1998), режиссёр Алексей Балабанов

Сценарий фильма «Тихие люди» о пионерах российской порнографии сочли чересчур провокационным даже в России 90-х. В промежутке между поиском средств на съёмки и воплощением замысла в жизнь Балабанов успел снять «Брата», свозить его в Канны и обрести всенародную любовь вкупе с международной известностью. Тем не менее, подключить к желанному проекту западных продюсеров не получилось. Фильм, получивший провокационное название «Про уродов и людей», был снят целиком на деньги российских инвесторов.

Герой Маковецкого — владелец фотоателье Иоганн, специализирующийся на подпольных снимках эротического содержания и садомазохистской направленности. Мастерство актёра в искусстве перевоплощения достигло в этой картине своего апофеоза. Для вящей инфернальности образа Маковецкий надел чёрные линзы, сделав взгляд Иоганна холодным и пронизывающим. Тем не менее, герой, вызвавший у публики отвращение и даже испуг, не является воплощением вселенского зла. По словам Балабанова, Иоганн делает своё дело с увлечением первопроходца и, растлевая, попросту не осознаёт последствий своих действий. В образе героя Маковецкого мерещится, скорее, Свидригайлов, нежели прообраз маньяка Журова из «Груза 200».

На втором плане в фильмах Балабанова

После фестивального успеха «Про уродов и людей» Маковецкий прочно занял место в обойме «балабановских» актёров. К тому моменту он уже обладал званием Народного артиста РФ, но по-настоящему «народным» исполнителем ещё не стал.

Всё изменилось после выхода на экраны и в видеопрокат «Брата 2», где он исполнил второстепенную, но яркую роль московского банкира Белкина. А в легкомысленных «Жмурках» актёр примерил на себя диаметрально противоположный образ недалёкого уголовника из провинции.

Вслед за посвящением «тем, кто выжил в 90-е» — неожиданная для Балабанова меланхоличная нежность фильма «Мне не больно». Там Маковецкий, доктор-ловелас и выпивоха, проникновенно делится своим жизненным кредо:

— Главное в жизни — найти своих и успокоиться.

Казалось бы, с ним согласен и режиссёр, отказавшись в этом фильме от привычного антагонизма «свои»/«чужие». Но не тут-то было: через год после «Мне не больно» Балабанов обрушил на зрителя ледяной душ «Груза 200». К сожалению, на этом этапе творческие пути Маковецкого и Балабанова разошлись навсегда. Ознакомившись со сценарием, вариацией «Святилища» Фолкнера в позднесоветском антураже, актёр ужаснулся и попытался отговорить Балабанова от съёмок фильма. В итоге профессора научного атеизма сыграл Леонид Громов, а Маковецкий лишь озвучил эту роль. Поэтому актёр утверждает, что он сыграл у Балабанова 5,5 раз.

«Ликвидация» (2007), режиссёр Сергей Урсуляк

Сергей Урсуляк заметил Маковецкого ещё во время учёбы в Щукинском училище. Они были на разных курсах, но будущего режиссёра на всю жизнь впечатлило выступление Сергея в спектакле по рассказу Шукшина. Первым их совместным фильмом стали «Летние люди» (1995) по пьесе Максима Горького, и с тех пор у них за плечами десяток фильмов и сериалов.

Среди них наибольшей народной любовью пользуется «Ликвидация». Из блестящего ансамбля актёров особенно выделяется персонаж Маковецкого — вор-карманник Фима. Он без особого усилия перетянул на себя львиную долю зрительского внимания, даром что его убивают уже в третьей серии. При этом Урсуляк писал роль под другого актёра — мастера эпизода Андрея Краско, но тот умер от инсульта во время съёмок.

Никакого кастинга Урсуляк не проводил: режиссёр просто позвонил Маковецкому, а тот блестяще вжился в чужую роль. Впрочем, это всегда являлось визитной карточкой актёра. Недаром писатель Татьяна Москвина назвала своё эссе 1997 года, посвящённое Маковецкому, «Господин Никто».