Мистический «шизополис» Петербург
— Смысл Петербурга — бытие вопреки. Согласно легенде, Пётр объявил что-то вроде тендера, задав вопрос голландским и датским специалистам: «А можно ли здесь строить город?». Они посовещались и ответили: «Ни в коем случае!». Он их послушал-послушал, и сказал всем: «Пошли вон!». И в тот же день заложил здесь город.
Такой историей и мыслью поделился во время дискуссии с писателями Сергеем Лукьяненко и Николаем Ютановым петербургский философ, автор множества книг и преподаватель философского факультета СПбГУ Александр Секацкий. Дискуссия писателей о роли нашего города в культурной и других ипостасях новой реальности прошла в библиотеке им. Маяковского в рамках фестиваля «Книжный маяк Петербурга» 9 октября.
Так, этика «ближнего круга» общения человека будет отличаться от более глобальной этики гражданского общества, точно так же, как этика художника, чей взгляд устремлён в будущее, к потомкам, будет отличаться от этики обывателя или путешественника. И тут мы приходим к парадоксу, отмечает философ:
— Парадокс в том, что, с одной стороны, вроде бы этика обретает множественное число — но это и вправду странно, всё-таки этика и нравственность должны претендовать на всеобщность, иначе они перестают быть тем, чем называются. А в то же время мы понимаем, что возможны элементы рукотворности в этике, некой добровольной конвенции. И так же обстоит дело с этикой под ключ: коль скоро она принята, она навсегда и для всех. Но вот калейдоскоп повернулся, и мы оказались в другом пространстве, в котором, быть может, действует иная этика, но она всё равно будет обладать тем характером этики.
Поэзия и проза мира
В своей последней на данный момент опубликованной книге «Единство мира: опыт поэзии и метафизики» Александр Секацкий исследует вопрос поэзии мира. Что же это такое?
— Поэзия — это своего рода проект, тот тонкий динамический узор, который может быть опознан в любом положении вещей: в видимости старого заброшенного сада, в кузнечике, который прыгает в травке, в горном пейзаже, в чём угодно. Но это именно контур, который мы фиксируем, мы подмечаем его особым зрением. Такова поэзия мира: она сказывается и в космологии, и в порядке слов.
А есть проза мира. Она уже состоит из повторений, привычности. Человеческая психология всегда прозаична. Проза — это воплощённость, это материя, материальность, и даже ветхая материя. А поэзия — это всегда лёгкая дымка, контур, и мы её опознаём как поэзию и на грядке, и в космологии, и в каких-то необычных движениях души, ценных как раз в своей уникальности и необычности.
Сейчас к публикации у Александра Секацкого готовится ещё одна новая книга — «Юла и якорь». Она уже сдана в издательство, и любителям современной философии нужно подождать совсем чуть-чуть. Как рассказал автор, новая работа посвящена собственно метафизике вещей.