В 2017 году в петербургском детдоме №10, ныне «Центр содействия семейному воспитанию №8», разгорелся самый масштабный за десятилетие секс-скандал. Заслуженного учителя России Станислава Виноградова, замдиректора по учебно-воспитательной работе детдома Михаила Елина, сотрудника соцгостиницы для сирот «Мечта» Кирилла Покалюка, а также двух выпускников центра обвинили в многолетнем насилии над детьми. В течение 15 лет, с 2002 по 2017 год, они принуждали сирот к действиям сексуального характера. Кроме того, в съёмках детского порно заподозрили фотографа Александра Брыкова. Уголовное дело на контроль взял глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин.
Тайну «закулисья» детского дома №8, где на каждого сироту в месяц получали около 100 тыс. рублей, впервые раскрыл Яков Яблочник — юноша с непростой судьбой. На днях он пришёл в программу «Хочу и буду» на телеканале «78» и рассказал, какие испытания ежедневно приходилось проходить подопечным детского дома, и есть ли жизнь после.
От жизни в приёмной семье до психушки
Родная мама отказалась от Яши ещё в роддоме, но мальчику повезло — его на воспитание взяла медсестра из дома малютки Татьяна. Через год с женщиной случилось несчастье — её разбил инсульт, после которого она стала инвалидом первой группы. Усыновлённого малыша передали её родной сестре Любе в город Гусь-Хрустальный Владимирский области. События развивались в суровые 90-е, когда приходилось не жить, а буквально выживать. Женщина в семье работала одна, тянула ещё двух сыновей, муж беспробудно пил. О непростой в ситуации в семье узнали доблестные органы опеки и решили, что приёмному Яше будет лучше в детдоме. В семь лет мальчика разлучили с «третьей» мамой и отправили в Зеленогорск, а затем в многострадальный детдом Петербурга №8. Там абсолютно здоровый мальчик столкнулся не только с одиночеством, но и с ужасами психиатрической больницы.
— Была такая система тогда, не знаю, как сейчас, это была карательная психотерапия. Если ребёнок плачет, если ребёнок плохо себя ведёт, огрызается, то отправляется в психбольницу на исправление, — пояснил Яков Яблочник.
Чаще всего мальчика запирали в психушке, где накачивали препаратами, из-за частых просьб позвонить маме в Гусь-Хрустальный. При отсутствии мобильных телефонов звонить разрешилось один раз в неделю с единственного тогда городского телефона в медпункте. При этом каждый звонок нужно было заслужить покорным поведением и хорошей учёбой.
— Я тогда плакал и просился позвонить маме через день, когда мне отказывали, меня брали медбраты и уводили. Препараты были стандартные — аминазин с димедролом и таблетки. Это сильные снотворные препараты. Вернулся обратно, потом опять просил позвонить, опять в психушку, — вспоминает бывший детдомовец.
Отдушиной для мальчика была театральная студия «Республика ШКИД», где он активно участвовал в спектаклях и праздниках. Руководитель кружка Татьяна, по признанию Якова, была единственным человеком, который в детдоме относился к нему с теплотой и заботой.
Детская порностудия и годы насилия
Позже помочь воспитаннику, которому только исполнилось 13 лет, решила ещё одна учительница, увидевшая заманчивое объявление в газете.
— Из благих целей хотела найти мне работу, увидела объявление в газете, что требуются юноши возрастом от 14 до 17 лет для работы фотомоделью. Думала надо одежду рекламировать, — поделился Яков.
Недолго думая, педагог отвезла Якова и ещё одного 14-летнего воспитанника на кастинг. Юноше постарше его пройти не удалось, а «счастливчика» Яшу, словно по закону подлости, взяли. Поначалу мальчик за деньги участвовал в безобидных фотосессиях с воздушными шарами, позже дело дошло до съёмок детского гей-порно с мальчиками-ровесниками.
— Я сразу понял, что что-то не так. Я об этом рассказал, но была чёткая установка — лучше молчи. Так говорили воспитатели, учителя могли уволить, был бы скандал, — поделился сирота.
По словам уполномоченной по правам ребёнка в Петербурге Анны Митяниной, избежать появления таких анклавов крайне сложно. Город закупает квартиры для очерёдников у двух застройщиков — группы ЛСР и СК «Дальпитерстрой». Только они возводят жильё по доступным ценам.
— А покупать для ребят квартиры точечно в уже сложившихся районах невозможно — слишком дорого. Выход — подходить к проблеме комплексно, создавая соответствующую инфраструктуру и обеспечивая должное социальное сопровождение, — пояснила Митянина.
Помимо жилищного вопроса у сирот возникают и материальные трудности. При выходе из детдома они получают выплаты от государства и доступ к банковскому счёту, на котором в течение их жизни копились деньги. Увидев крупную сумму, многие детдомовцы не знают, как ей грамотно распорядиться, и попросту «прогуливают» миллионы. А кто-то и вовсе обнаруживает, что средств на карте подозрительно мало. Так случилось с сиротой-инвалидом, которого на 200 тыс. рублей обокрала замдиректора петербургского детдома Наталья Бортникова. На снятые с сиротской карты деньги женщина купила ноутбук, золотые украшения, фирменную одежду и элитную косметику. За мошенничество и кражу суд назначил Бортниковой наказание в виде двух лет условно.
Подобные истории в детдомах России не повсеместная практика, но часть действительности, которую общими силами нужно менять.