Алиса Вокс — персонаж весьма экстравагантный, наверное, это одна из причин, почему в 2012 году она стала солисткой группировки «Ленинград». За четыре года участия в коллективе артистка успела записать такие хиты, как «Экспонат», «Плачу», «Патриотка», а ещё раздеться на сцене прямо во время выступления. Казалось, Вокс, несмотря на такие провокационные выходки, в «Ленинграде» ощущала себя комфортно, но, на самом деле, для неё работа в группе стала настоящим испытанием.
За творчеством артистки пристально наблюдает её отец — Михаил Кондратьев, который в эфире программы «Хочу и буду» на телеканале «78» признался, что ему за поведение и песни в исполнении дочери никогда не было стыдно. А по словам Алисы, именно папа оказал наибольшее влияние на становление её личности и, что немаловажно, устойчивой психики.
Абьюз в семье и отношения с «очень сложной» мамой
— А что это, были моменты, которые психику могли пошатнуть?
Алиса Вокс: У меня была очень сложная мама, это не для кого не секрет. Сейчас это называется «токсичный человек». Это психологический абьюз, обесценивание, домашняя тирания, манипуляции, полное отсутствие личного пространства: в любой момент брался в руки мой телефон, всё сканировалось. Доходило и до физического насилия. У ребёнка, так как родитель — для него весь мир, формируется та картина мира, которую он ему транслирует. Это была в том числе и ревность. Она ревновала папу ко мне, меня — к успеху. Она хотела не для меня успеха. Она хотела, чтобы ей говорили, что она хорошая, потому что её ребёнок чего-то достиг. Мои успехи обесценивались. У меня есть фотографии, где я держу грамоты за первые места, но я никогда не относилась к этому как к победе. Я относилась к этому, как к должному, потому что, если я займу второе место, мне очень не поздоровится.
— Михаил, а почему вы тогда в эти отношения вступили?
Михаил Кондратьев: Человек меняется с возрастом, с рождением детей. После рождения ребёнка наша пара изменилась: у супруги появилось больше ответственности и, видимо, эта ответственность где-то перегрузила её психику.
— Ну, а у вас был счастливый брак, или вас тоже мучили постоянно?
Михаил Кондратьев: Бывало всякое, но, я считаю, что мой брак был счастливый.
— А из-за чего мама ушла из жизни?
Алиса Вокс: У неё была онкология, рак лёгких, причём не было никаких предпосылок. Она не курила, не пила…
Михаил Кондратьев: Она занималась спортом, была в отличной физической форме.
— Алиса, до того, как мама ушла из жизни, вы помирились? Или отношения были напряжёнными?
Алиса Вокс: Конечно, когда она попала в реанимацию, я приехала. Взяла на себя полностью затраты по лечению, похоронам. А по отношениям — мне очень хотелось ей поверить, что она изменилась, что-то поняла, но факты доказывали, что она ничего не поняла и не сделала выводов. Но я не злюсь.
— Ну, а простили?
Алиса Вокс: Понимаете, прощение — у каждого разное. Для меня простить — это поставить себя в позицию ещё большей жертвы, чем она ставила меня всю жизнь. Но не может быть оправдания насилию ни в каком роде.
Необычные требования к солисткам и сильная обида Шнурова
— Алиса, вы занимаетесь музыкой всю жизнь, но громкую популярность обрели, став солисткой группировки «Ленинград». Расскажите, как это произошло.
Алиса Вокс: Я никогда не рассматривала работу в «Ленинграде» как дело, которым я буду заниматься до смерти. Я всегда думала, что это временно, а потом я пойду что-то делать дальше. До «Ленинграда» у меня была успешная карьера: я занималась электронной музыкой и в России, наверное, достигла потолка в этой сфере, потому что дальше уже надо было выпускать альбом, который плоховато бы монетизировался. Я притормозила и подумала, что что-то хочу в своей жизни изменить. Я даже взяла месяц отпуска. И тут мне прилетает приглашение — заменить родившую Юлию Коган. И я пошла на кастинг.
— Там Сергей Шнуров был?
Алиса Вокс: Да, меня это очень удивило.
— И что вы пели?
Алиса Вокс: Я не могу назвать, это нецензурное слово, но если другими словами: песню под названием «Задолбал». Пришла я туда после ночной клубной работы, с севшим голосом. На самом деле, обязательным требованием к вокалистке было то, чтобы она не пила, не курила, не употребляла ничего запрещённого и была бы замужем или в постоянных стабильных отношениях. Также наличие загранпаспорта и визы.
— Ну, с этим понятно. Мне кажутся странными условия, касающиеся замужества и отношений.
Алиса Вокс: Дело в том, что там 20 мужиков, которые не сильно стабильные. В общем, я отвечала всем условиям и идеально подошла.
— В какой момент у вас возникло желание покинуть группу?
Алиса Вокс: Я — такой человек, на котором можно ехать очень долго, свесив ноги. Но в какой-то момент может возникнуть событие… То же самое произошло с моим мужем, мамой и Сергеем Шнуровым. Я тогда как раз начала ходить к психотерапевту, чтобы проработать травму, касающуюся отношений с мамой. Я вдруг начала понимать, что я — тоже человек. У меня, оказывается, есть достоинство, чувства, я на них имею право. И, если я переодеваюсь при всей группе, это воспринимается так, будто я распутная девка, а я, на самом деле, переодеваюсь при всей группе, потому что я себя не ценю, считаю себя колонной, предметом. Меня стало коробить, что при мне музыкант может некорректно себя вести.
— После вашего ухода Шнуров сказал следующее: «Я никому ничего не обещал. По собственной прихоти делаю из средних певичек вполне себе звёздочек. Придумываю образ, материал, продвигаю. Решаю как подать, чтобы их полюбили. Ну не совсем их, образ, конечно. Усилиями нашего коллектива мы создаём героиню мифа из ничего». Читали, видели?
Алиса Вокс: Да, конечно. Он очень много про меня гадостей сказал после того, как я ушла. Он меня в комментариях называл «шавкой», «дворнягой», говорил, что нашёл меня на помойке. Но я прекрасно понимаю, чем это вызвано. Это очень сильная обида. От него женщины никогда не уходили ни в плане работы, ни в плане отношений.
— Простите, а Матильда Шнурова?
Алиса Вокс: Это же было после меня, через год.
— То есть, вы были первой женщиной, которая ушла от Шнурова?
Алиса Вокс: Да, тем более с таким шумом. Шум весь, на самом деле, устроил Шнуров. Я поняла, что мне важна творческая реализация. В этом плане, кстати, в караоке даже петь интереснее, чем в «Ленинграде». Потому у «Ленинграда» 20 песен, которые ты поёшь изо дня в день. Я начала подготавливать свой уход в декабре—январе, начала искать кого-то на своё место.
— Значит, Шнуров после того, как вы ушли, начал себя некрасиво вести. А в коллективе он не переходил грани?
Алиса Вокс: На самом деле, у нас последние полгода были достаточно тяжёлые отношения. У нас начались качели. Он предлагал мне записать сольный альбом, стать главным проектом и вывести меня в солистки группы. К последнему, кстати, я всегда относила настороженно, потому что понимала, что за этим последует.
Михаил Кондратьев: За этим последует ревность, соответственно.
Алиса Вокс: С одной стороны он понимал, что я имею определённый успех у людей, что вызываю определённые эмоции, но с другой — конечно, как любому фронтмену, композитору, продюсеру ему хотелось это внимание примерить на себя.
— При коллективе он позволял вести себя как-то неприлично?
Алиса Вокс: Да. Кричал на меня матом не по делу. Например: «Ты всё время копаешься в мобильном телефоне», — а у меня тогда шёл бракоразводный процесс, и я не могла этого не делать. Причём он знал о моих проблемах. Он знал, что у меня были серьёзные проблемы со здоровьем в виде аутоиммунного заболевания, которое можно контролировать и с которым можно жить. Оно не влияет на качество жизни, просто немного устаёшь. Нет, сейчас оно в ремиссии стойкой, но на тот момент оно было в пиковой фазе и рисковало перейти в опасную. Он знал об этих проблемах, но всё равно плохо себя вёл.