Бывшая медсестра городской поликлиники № 56 Ольга Сапронова добивается выплаты за заражение её коронавирусом. Женщина утверждает, что учреждение было не доукомплектовано средствами защиты, а после того, как она заразилась, заболела пневмонией и всё же вылечилась, руководство поликлиники отказало ей в положенных выплатах. Официальная формулировка отказа: не установлен факт, что медик был инфицирован именно в момент оказания помощи больному. По словам Ольги, весь средний медперсонал оказался в том же положении.
— Меня перевели в кабинет инфекционный, где происходил забор материалов из зева и носа. Были ли они больны — я не могу утверждать. На комиссии я об этом говорила. Это было самое начало пандемии. Никто ничего ещё не фиксировал. Мазки брались как попало. Результаты терялись, приходили позже, — рассказала собеседница.
Казалось бы, когда медицинский сотрудник на рабочем месте получает диагноз — COVID-19 — положены выплаты. Но руководство поликлиники решило иначе.
— Выплата полагается при соблюдении определенных условий. Мы же не может просто так выплачивать. Комиссия разобрала и нашла, что у Сапроновой нет факта, что она заразилась, оказывая медпомощь пациенту с коронавирусной инфекцией, — объяснил по телефону главврач городской поликлиники № 56 Алексей Балашов.
К составителям официального акта об отказе в выплатах и у юристов, и у самой заявительницы много вопросов.
— Состав комиссии почему-то имел в своём наличии только сотрудников самого учреждения, без привлечения сотрудников ФСС, — указал юрист в области медицинского права Александр Голованов.
Кроме того, в документе указано, что сотрудники поликлиники были полностью обеспечены средствами защиты: 600 пар перчаток, 100 медицинских масок и много чего ещё. Вот только было это всё лишь в журналах учета, утверждает Ольга.
— СИЗами, на самом деле, мы не были оснащены. Все одноразовые маски отдавались педиатрическому отделению, они выходили на адреса. Руководство говорило шить марлевые маски, — рассказала бывшая медсестра поликлиники № 56.
Слова экс-сотрудницы медучреждения подтверждают результаты проверки Роспотребнадзора. В июле эту поликлинику суд оштрафовал на 100 тыс. рублей. В числе прочих нарушений значился и такой пункт: «Не было необходимого запаса средств индивидуальной защиты и кожного антисептика».
Пытаясь добиться справедливости, женщина писала жалобы во все инстанции, и комиссия собралась во второй раз, но — снова отказ. В новом документе появляется еще один фигурант запутанного дела — коллега медсестры, заболевший врач той же поликлиники. И если один медик во время работы заразился от другого, то это не считается, решила комиссия. Впрочем, у юристов другое мнение.
— Та ситуация, что второй сотрудник, который заразил Ольгу ковидом, является медиком — правового значения не имеет. Сама комиссия признала, что в этом случае был контакт с заражённым лицом. Полагаю, этого достаточно, чтобы Ольге была выделена соответствующая сумма, — отмечает юрист Голованов.
По данным городского комитета по социальной политике, за полгода в Петербурге заразились COVID-19 почти семь тысяч медицинских работников, из них шесть с половиной тысяч уже получили выплаты — кто-то сразу, кто-то после рассмотрения заявления соответствующей комиссией. Сегодня в Петербурге известно о 150-ти случаях, когда заявители получили отказы в выплатах. Основная причина, как говорят в Смольном, это формулировки.
— Уборщица, условно говоря, она работала в помещении, где находился больной. Ряд других категорий: патологоанатом, к примеру. И так далее. Есть такие профессии, которые не поименованы в этом перечне. Жизнь такова, что мы предусмотреть всё это не могли, — говорит глава Комитета по соцполитике Александр Ржаненков.
Если в случае с сотрудниками медучреждений, которые переболели коронавирусом, но выжили, всё происходящее выглядит как бюрократические проволочки, то в случае погибших отказ «из-за формулировки» звучит как минимум кощунственно.
В Петербурге 35 медиков комиссией официально признаны погибшими. Но в памяти петербуржцев их гораздо больше — почти 70.
Фотография Марии Тышков числе первых появилась на стихийном мемориале у Дома радио. Её мать уже несколько месяцев пытается добить правды для своей семьи. То, что для обычных жителей Петербурга очевидно, для чиновников оказалось необоснованно.
— Дозвонились до Роспотребнадзора, и вот мне сказали: что вы хотите, какой акт вы ждёте? Она у вас была чуть ли не подсобным рабочим, какой акт вы хотите получить? Ничего ей не положено, она регистратором была, она не медработником была, — рассказала мать Марии Тышко Маргарита.
Меж тем Мария шесть лет отработала медсестрой в Госпитале ветеранов войн, а потом перешла на должность регистратора. С приходом пандемии круг её обязанностей стал шире — девушка приходила на работу к семи утра, чтобы измерять температуру пациентам. А в начале апреля ей внезапно стало плохо…
— Говорю, Мария, давай мы перестрахуемся, эпидемия идёт, мало ли что. «Нет, мам, я не могу. Мне же температуру мерять людям надо. Мне доверили — я поеду». Уехала, потом позвонила, говорит: «Мама, мне очень плохо, температура 38,9 и не сбить ничем, ничего не помогает», — вспоминает Маргарита.
Дальше — срочная госпитализация, пневмония, реанимация, аппарат ИВЛ.
Спустя две недели Марии не стало — обширный инфаркт. Диагноз COVID-19 — уже посмертно. Так она встала в один ряд с теми, кто не выстоял в личной битве в коронавирусом и отдал жизнь в рамках общей войны с пандемией.
По крайней мере, так считают родные девушки и те, кто поместил её портрет на стену памяти. Мать Марии Тышко решила через суд добиться, чтобы власти — официально — признали её дочь погибшей при выполнении служебных обязанностей.
Напомним, как сообщалось ранее, первых 42 петербургских медработников привьют от коронавируса 5 октября.