Суд над «Наполеоном»: историк винит в кровавой драме «существо из страшной сказки»

Как в толстых романах

Еще недавно они танцевали на балах в образе Наполеона и Жозефины. Он – известный ученый, специалист по французской военной истории, поклонник Бонапарта, любивший во время лекций говорить по-французски от его имени, один из пионеров исторической реконструкции в нашей стране, доцент истфака СПбГУ и кавалер ордена Почетного легиона (награду вручили за популяризацию французской истории). Она – талантливая аспирантка, выпускавшая статьи в соавторстве с маэстро, и помогавшая ему на лекциях в качестве ассистентки. Эта история могла закончиться чем угодно, но кровавая развязка всех повергла в шок.

Ученого выловили из Мойки 9 ноября. За спиной у него оказался рюкзак с отпиленными человеческими руками. 9 ноября – дата, наполненная символизмом в контексте этой трагедии. Это годовщина Переворота 18 брюмера, приведшего Наполеона к власти. Спустя 220 лет в этот же день его поклонник в буквальном смысле рухнул со всех пьедесталов: теперь от него спешно открещиваются в Российском военно-историческом обществе, а французский Институт социальных, экономических и политических наук (Issep) уже исключил из состава своего научного совета. Рухнул ученый прямо в реку. По некоторым данным, в том момент Соколов находился в состоянии опьянения и просто не удержался, когда пытался избавиться от улик. Этот поход был уже не первым. Телеканал «78» опубликовал видео, на котором историк выбрасывает пакет с останками жертвы более успешно.

Есть основания полагать, что убийство произошло еще 7 ноября, в другую сакральную дату. После этого Соколов расчленил тело с помощью пилы и ножа и по частям выносил из дома. В один из дней к нему приходили гости, которые даже не догадывались о страшной тайне соседней комнаты.

Междуусобная война за Наполеона

У Соколова не было недостатка в известных и медийных друзьях. Одним из них является Дмитрий «Гоблин» Пучков. И если после известия об убийстве многие из них тут же отвернулись от историка, то Гоблин напротив взял его под свою защиту.

- Его последний год-полтора старательно изводила специально организованная шайка псевдоисториков, публиковали различные материалы, порочащие честь и достоинство в сети и прессе, ломали дверь в подъезд, рисовали в подъезде всякие мерзости, звонили ему с разнообразными пакостями. По всей видимости, довели до нервного срыва, - заявил Пучков 78.ru.

Речь идет о конфликте с Евгением Понасенковым, автором книги под претенциозным названием «Первая научная история войны 1812 года». Споры историков редко попадают в объектив СМИ, но это точно не о данном случае. Здесь помимо обвинений в плагиате фигурируют угрозы, рукоприкладство и личные оскорбления. Понасенков обвинил Соколова в краже галломанской концепции своей книги, возлагающей основную ответственность за развязывание войны на Россию. Удивительно, но в этом завсегдатай сталинистского кружка Гоблина Соколов и эстет-либерал Понасенков сошлись, что никак не повлияло на градус их вражды. Незадолго до убийства у них состоялся очередной суд, который на этот раз закончился не в пользу Соколова.

Одна из первых записей в фейсбуке Понасенкова после страшной новости гласит: «Я предупреждал, а меня никто не слушал». И это не фигура речи. Понасенков рассказал, что обращался к руководству СПбГУ с просьбой уволить ученого из вуза.

— Я записал большой ролик, цитировал заявление в полицию девушки, которую он истязал на съемной квартире: связал и избивал ногами в голову, в грудь и в живот. Та студентка, кстати, внешне как две капли воды похожа на погибшую Настю. Руководство вуза тогда ничего не стало предпринимать, - сказал Понасенков.

Речь о случае, который произошел еще в 2008 году. В том эпизоде также фигурировала студентка. По ее словам, мужчина подносил к ее лицу раскаленный утюг. Но потом историю как-то замяли.

А в 2018 году на истфаке произошел очередной раунд Соколовско-Понасенковской войны. Двое молодых людей пришли на публичную лекцию ученого и задали неудобные вопросы. Он заподозрил в них эмиссаров Понасенкова и натравил своих сторонников, которые выдворили «гостей» чуть ли не пинками.

Впрочем, рукоприкладство в стенах вуза, возможно, было для Соколова делом обыденным.

— В вузе он мог в порыве чувств стукнуть студента по голове, дать подзатыльник, пинок. Сделать такое, что как бы на грани, за что не будет последствий, но при этом обидно, - рассказал один из его студентов.

«Виновата ведьма»

Однако на суде по избранию меры пресечения сам Соколов говорил совсем о других причинах, которые, по его мнению, привели к трагедии.

- Я такого в жизни еще ни разу не видел, такого потока агрессии. Нападение с ножом… Это что-то невообразимое, - сбивчиво объяснял мужчина.

По его словам, в злополучный день он и его возлюбленная «потеряли над собой контроль».

- Я не понимаю, как такое просто могло быть. Девушка, которая казалась просто идеалом, постепенно превратилась в какое-то существо из страшной сказки. Это невообразимо. Вот причина, - сказал Соколов.

Суд отправил его на два месяца под арест. Других вариантов не было с учетом того, что подозреваемый пытался уничтожить улики и замести следы.

Однако адвокат Александр Почуев уже намекнул, что так просто сдаваться защита не собирается. Он призвал журналистов раньше времени не называть Соколова убийцей.

- Давайте дождёмся решения суда. Да, возможно человек преступник, возможно его осудят, но ещё время не пришло. Ещё не сделали своё дело ни следователь, ни прокурор, ни адвокат, ни суд. Поэтому не суди — и не судим будешь, — сказал юрист.

Друзья ученого ссылаются на «состояние аффекта», в котором мог пребывать Соколов. Понасенков считает, что в данный момент влиятельные сторонники пытаются вырвать его оппонента из рук правосудия. В Петербург приехала мама убитой девушки – подполковник МВД. Она уверена в том, что предполагаемый убийца абсолютно вменяем и совершил преступление осознанно. О том же может говорить и его поведение уже после кровавой драмы.

Теперь во всех деталях произошедшей истории будет разбираться следствие. Один из вопросов, который всех беспокоит – можно ли было предотвратить случившееся. Ведь о странностях в поведении ученого известно давно.