Игорь Корнелюк: Я не могу не работать!

Начавший свою карьеру композитора ещё в 1980-х годах Игорь Корнелюк быстро стал заметной фигурой в музыкальном мире Северной столицы и всей страны — его хиты «Дожди», «Билет на балет» и другие знал каждый россиянин, а музыка к «Бандитскому Петербургу» сделала его славу по-настоящему нетленной в сознании народа. 78.ru пообщался с композитором после его выступления на фестивале «Легенды Ретро FM» и узнал об любопытном отношении Корнелюка к отдыху и работе, а также отношении к своей популярности.

— Вы утверждали ранее, что очень любите работать и постоянно находитесь в процессе создания чего-либо. Считаете это даром или проклятием? Не трудно заставить себя отдохнуть, когда действительно нужно?

— В зависимости от настроения. Я знаю людей, которые патологически ленивы и мне иногда их жалко. Но, с другой стороны, я знаю патологически ленивых людей, которые ни черта не делают и при этом абсолютны счастливы. Я им завидую. Потому что я отдыхать действительно не умею. Совсем. Меня когда иногда вывозят на какие-то курорты, мне становится худо уже на второй-третий день, я не нахожу себе применения. Я не могу не работать. Потому что единственное в жизни, что мне доставляет ощущение какого-то внутреннего удовлетворения — это когда ты сидишь что-то делаешь и…у тебя получилось! И наступает вот это счастье, которое ни с чем не сравнить. Но радость творчества всегда уравновешена его муками, одно без другого не бывает. Поэтому трудоголизм — это и дар, и проклятие.

Недавно композитор сменил профиль на классику и написал музыку к рождественской опере «Полироль». Сюжет постановки состоит в следующем: персонаж по имени Полироль изготавливает жидкость для отмывания денег и «полирует» ею все, что видит перед собой. В финале зрителям обещают интригующую развязку сказки, не трагичную, но и не happy end.

— В последнее время вы работали над музыкой для оперы «Полироль». Понравился ли вам такой опыт? Означает ли это, что теперь вы не будете писать музыку для фильмов и музыкантов или это лишь некая творческая передышка?

— Не исключено! У меня такой характер, я люблю делать то, что не делают другие. Когда я начинал делать песни, хорошо звучащая фонограмма — это было чудо. Сейчас тяжело уже это представить, но это было так. Никто ничего не знал, не было технологических знаний, и я увлеченно этим занимался, пока был молодым. Сейчас песни не пишет только ленивый и поэтому писать их мне становится уже неинтересно. И поскольку оперы не пишет вообще никто в мире, как я считаю, то мне это интересно. Этот опыт уже подходит к концу, сейчас идет свертка партитуры, это очень тяжело, у меня после двух часов работы голова идет кругом. Потому что опера — это другое, там многому приходилось учиться. А я люблю учиться! (смеётся).

— Испытывали ли вы этот момент счастья, когда у вас «получилось» при работе над «Полиролью»?

— Было много раз эти моменты и много раз было обратное. Знаете, когда уже все было сочинено и ты уже делаешь оркестровку, и вдруг понимаешь, что месяц назад где-то ты ошибся, слишком рано раскрыл тему и весь месяц ты трудился напрасно, все псу под хвост…Вот осознаешь это, а дальше принимаешь волевое решение, все это выбрасываешь в корзину и начинаешь заново.

Корнелюк ведёт отшельнический образ жизни — недавно он наконец исполнил свою мечту и переселился жить в собственный дом в Сестрорецке. Творить композитор предпочитает в тишине и покое, в окружении только близких людей, например, супруги Марины, с которой он состоит в браке уже 36 лет.

— Когда вы осознали, что стали знамениты? Помните этот момент?

— Я очень хорошо помню этот день. Это было на следюущий день после «Музыкального ринга», я тогда жил на «Горьковской», мне нужно было проехать одну станцию метро до «Невского проспекта». Я спустился как обычно по эскалатору, сел в поезд и в вагоне все люди удивленно уставились на меня. На «Невском проспекте» я вышел из вагона уже без куртки. Тогда я понял, что в жизни что-то поменялось. Но, должен сказать, что вот эта слава доставляла мне радость ровно две недели, потому что я живу не ради этого и мне все это неважно, так что после этого вся эта известность стала мне только мешать.